Всё в дыму, убийц не видно (fb2)

Всё в дыму, убийц не видно [litres][Smoke and Murders] (пер. Сергей Борисович Удалин) 1404K - Дженни Л. Блэкхерст (скачать epub) (скачать mobi) (скачать fb2)

Дж. Л. Блэкхерст Всё в дыму, убийц не видно

Издательство Азбука®

* * *

Моей свекрови Джен Блэкхерст.

Спасибо за то, что подарили мне Вашего сына и Вашу фамилию, и спасибо за все, что Вы делаете для нас

Глава 1

Оргкомитет наверняка заявил бы потом, что Ночь костров^[1] в Льюисе в этом году удалась на славу, если бы все не испортил труп.

К половине восьмого вечера пятого ноября тысячи людей наводнили узкую Хай-стрит. Полиция оттеснила их с перекрытой дороги, и они слонялись туда-сюда по тротуарам в поисках лучшего места, держа в руках пластиковые стаканы с пивом. Дождя не было, но холод пробирал до костей, и зеваки с нескрываемой завистью поглядывали на жителей верхних этажей над магазинами – эти счастливчики могли наблюдать за праздником, стоя у эркерных окон в одной пижаме.

Эми Манро уже совсем было решила, что никуда не пойдет. Она была там много раз, и ей не нравилось, что с каждым годом народу все прибывало, все больше чужаков находили способ проникнуть на факельное шествие. Хотя муниципальный совет заранее ограничивал проезд, а владельцы съемного жилья заявляли, что свободных комнат нет, люди со всех концов страны стекались в Льюис. Визитеры парковались где попало, создавая неудобства, а главное – заполняли пабы и бары. Местные жители, из недели в неделю оставлявшие там свои деньги, теперь не могли получить прежнего удовольствия от собственных традиций. Нет, Эми уже подготовилась к бойкоту, как вдруг Стив между делом обронил, что собирается на праздник и, если она не против, будет ждать ее у здания суда в восемь вечера.

Трудно выглядеть привлекательной в дутой куртке, шарфе и шерстяной шапке, но Эми распустила волнистые локоны и подкрасилась. Тридцатитрехлетний Стив был старше Эми на четыре года. Она уже перестала надеяться, что когда-нибудь он увидит в ней не просто коллегу, а кого-то еще. Город вовсе не трещал по швам от завидных женихов. Пока Эми присматривалась к парням из своей школы, они успели найти себе пару или разъехаться по университетам. Кроме Стива, который, казалось, женщинами не особенно интересовался. Не в том смысле, что его больше привлекали мужчины. Просто, когда Эми работала с ним в супермаркете в одну смену, он не хвастался победами на любовном фронте, как все остальные. Стив был другой.

Даже в толпе туристов Эми попадались знакомые. Из паба, еле держась на ногах, вышел бывший директор школы. Паб уже задраивал люки, но потом, когда все успокоится, он откроется снова, только для местных. Сестра Эми помахала ей рукой с другой стороны улицы, но переходить дорогу не стала – и слава богу, только этого не хватало. Кара вечно уводила у нее парней, с тех пор как они были совсем девчонками. Тим, державший фруктово-овощной ларек на рынке, сказал Эми, что она сегодня хорошо выглядит, а женщина из сувенирного магазина отпихнула ее, расталкивая людской поток с таким решительным видом, будто спешила скорее оказаться подальше отсюда. Торговцы знали, что в Ночь костров нужно закрыться пораньше и уносить ноги к чертовой матери, если не хочешь застрять на работе до окончания праздника. Некоторые даже запирали ставни. Эми не винила эту женщину – кажется, ее звали Честни. Она и сама обошлась бы без всего этого… если бы не Стив.

– Наше вам… – сказал он, когда Эми пробралась к нему.

Она сразу заметила Стива. Ростом больше шести футов и крепкого телосложения, он не затерялся бы в любой толпе.

Эми улыбнулась ему и покрутила головой:

– Такого сумасшествия еще не было.

– Знаю, – ответил он. – Только не знаю, почему это нас до сих пор беспокоит.

Он взял ее под руку, как проделывал уже тысячу раз, но сегодня почему-то все было как-то иначе. Эми невольно поежилась. Холод стоял просто зверский.

– Потому что в Ночь костров ты становишься большим ребенком, – ответила она и ткнула его локтем под ребра.

Стив притворно согнулся, словно от боли.

– Веди себя прилично. К какому костру мы пойдем?

В Льюисе насчитывалось семь костровых обществ, и шесть из них участвовали в сегодняшнем празднестве – вот почему город называли «мировой столицей Ночи костров». Это было настолько захватывающее, потрясающее воображение зрелище, что сам не поверишь, пока не увидишь. Раз в год город оказывался во власти не вполне законной традиции, уходившей корнями в начало девятнадцатого века, с факельным шествием в честь семнадцати протестантских мучеников из Льюиса, сожженных на костре в середине шестнадцатого столетия. Чучела сомнительных политических деятелей проносили через весь город, а потом сжигали, как легендарного заговорщика Гая Фокса. Когда-то чучела изображали римского папу Иоанна Павла, но в последнее время его обычно заменял действующий премьер-министр, хотя отщепенцы из Клиффского кострового общества по-прежнему ходили с транспарантами «Нет папству!». Эти шествия всегда были отражением важных социальных проблем, протестом то против добычи сланцевого газа, то против войны или разбитых дорог в графстве. По городу тащили горящие бочки и сбрасывали в реку Уз в память о стычке гуляк с местным судьей Дж. П. Уитфилдом на Клиффском мосту около двухсот лет назад. Каждый год праздник собирал тысячи людей, и хотя официальный сайт Ночи костров в Льюисе предупреждал о возможности получить травму – volenti non fit injuria^[2], участники сознательно шли на риск.

После шествия зрители направлялись к кострам погреться и продолжить веселье. Эми больше всего нравилось Клиффское общество. Она не состояла в нем (для этого нужно было усердно работать весь год, собирать средства и много пить), однако всегда покупала билет к их костру, хотя могла бы любоваться фейерверком из окна собственной спальни. Клиффское костровое общество исторически было союзом изгоев и бунтарей. Все знали, что они живут по своим законам. Они вышагивали отдельно от остальных, неся транспаранты «Старый добрый Клифф» и «Нет папству!», и наряжались в полосатые черно-белые костюмы контрабандистов и викингов. Клиффцы знали толк в том, как устроить шоу.

– Я слышала, в этом году будут сжигать Трампа. Давай пойдем туда?

– Ага, точно. Ну и кто после этого большой ребенок?

Эми ответила Стиву улыбкой и, когда темнота окутала их, погрузилась в карнавальную атмосферу Ночи костров. Петарды падали к самым ногам стоявших в первых рядах зрителей, от визга которых звенело в ушах. К третьему залпу все заволокло дымом, красочные костюмы и транспаранты почти скрылись из виду. Брошенные на тротуар горящие факелы были как небольшие костры. Зрители грели над ними руки, пока волонтеры в огнезащитных перчатках все не собрали.

Когда шествие закончилось, толпа волной хлынула к началу главной улицы и там разбрелась к выбранным кострам. Местные жители то и дело незаметно заныривали в попутные пабы, чьи двери оставались закрытыми для всех, кроме знакомых лиц.

Самым большим и лучшим в этом году было чучело Трампа. В первый раз его изготовили в две тысячи шестнадцатом году перед выборами. Эта идея оказалась настолько удачной и к тому же не грозила обществу крупными неприятностями (вроде тех, что едва не принесло задуманное чучело Алекса Салмонда^[3]), что ее повторили на бис. Двое циркачей, изображавших лошадь, провезли чучело Трампа по улице, а потом без лишних церемоний затащили на приготовленную груду поленьев и обложили горящими факелами. Пламя занялось, огонь начал подбираться к Трампу, и толпа взревела.

Стив наклонился к Эми и попытался перекричать поднявшийся шум:

– Я только заскочу в туалет.

Эми тихонько взвизгнула, когда рука Трампа отвалилась и упала в костер. Оранжевые языки пламени облизывали изготовленное из папье-маше туловище. В любое мгновение чучело могло взорваться изнутри, устроив настоящий фейерверк.

– Ладно, – сказала Эми, надеясь, что Стив отлучится ненадолго.

Она была совсем без ума от него. Интересно, что чувствует он? По виду мужчины так трудно о чем-нибудь догадаться.

Когда взрыв все-таки грянул, публика вздрогнула от неожиданности, как это случалось каждый год, и разразилась радостными криками. Эми ликовала вместе со всеми. Чучело Трампа осело, и огонь подобрался к самой его голове. Однако она не упала, как обычно бывает, а принялась раскачиваться из стороны в сторону, как будто внезапно отяжелела, почти лишившись тела. Время словно остановилось, восторженные вопли переросли в рев, и Эми не сразу сообразила, что объятая пламенем голова катится с верхушки костра прямо на нее и тех, кто стоял рядом. Эми испуганно вскрикнула и замерла: все случилось слишком быстро, мозг не успел послать сигнал спасаться. Чья-то рука грубо схватила ее и дернула в сторону, и в тот же миг в считаных дюймах от ее ног упала голова Дональда Трампа в оранжевом ореоле пламени.

Стив прижал Эми к себе, и она почувствовала, что его пальто стало липким от пива, пролитого в отчаянном жесте спасти ее. Адреналин все еще бурлил в ней, когда толпа расступилась и пропустила двоих мужчин с огнетушителями, распылявшими пену. Люди, завороженно наблюдая за происходящим, смеялись от облегчения, что обошлось без пострадавших и праздник продолжается.

Огонь вскоре утих, но крики поднялись снова, когда из-под хлопьев пены показался черный, обгорелый человеческий череп, скрытый до того в голове чучела.

Глава 2

Четверо членов муниципального совета Льюиса и Истборна, пропустившие заседание тем вечером, будут долго сожалеть, что предпочли заняться чем-то другим. Одну пригласили на девичник в едва знакомой компании, у другой заболела кошка. Третий посмотрел на разбушевавшийся за окном ноябрьский дождь и решил остаться дома у камина, а четвертая попросту перепутала число. Эта женщина расстроилась больше других. За последние пять лет она присутствовала на всех скучных заседаниях и специально отмечала дату следующего в настенном календаре с фотографиями кошек и собак под дождем – и надо же такому случиться, что ошиблась именно с тем, на котором прозвучали угрозы в адрес Руперта Миллингтона.

Первые сорок семь минут заседания наводили такой же сон, как и все предыдущие. Двенадцать членов совета расселись полукругом перед двумя десятками жителей Льюиса, которые, как всем прекрасно было известно, пришли сюда только потому, что обсуждалось предложение об отмене предстоящего вскоре шествия на Ночь костров. Опять и снова.

На сорок восьмой минуте член совета Руперт Миллингтон поднялся, прочистил горло, хотя ни в том ни в другом не было необходимости: слушатели и так затаили дыхание. Они пришли сюда уже готовыми к войне. Линия фронта была вычерчена еще в прежние годы, и представители шести костровых обществ хорошо знали, за что сражаются, – эту битву они неизменно выигрывали на протяжении вот уже двухсот лет.

Руперт Миллингтон был лицом муниципального совета. Ослепительно-белые зубы и такая же идеально белая рубашка, строгий темно-синий костюм с галстуком и искусственный загар должны были представлять его как «респектабельного пожилого мужчину», но на самом деле выдавали в нем торговца подержанными автомобилями. Он далеко не впервые отстаивал спорную точку зрения, но не сомневался, что добьется всеобщего внимания и поддержки. Можно сказать, он обладал одним несомненным преимуществом: совершенно не боялся, что его «спишут со счетов».

«Никто меня никуда не спишет, – любил повторять Руперт жене. – Я просто заполучу сторонников иного сорта».

– Снова и снова Льюис оказывается в центре внимания по совершенно недопустимой причине, – звенел он на весь зал, четко и правильно выговаривая слова, и по рядам слушателей волной прокатился возмущенный ропот, который, однако, не остановил Руперта, как не останавливал никогда. – Я едва нахожу в себе силы читать заголовки статей, описывающих поведение членов определенных костровых обществ…

– С этим мы уже разобрались, – послышался голос из зала. – И как раз на встрече с вами, хочу добавить.

Руперт покачал головой и продекламировал:

– Я высоко ценю усилия главы общества Боро, направленные на то, чтобы уладить проблему, но они ничуть не отменяют тот факт, что подобные инциденты происходят из года в год. Общество просто перестало наряжаться в костюмы зулусов и сжигать чучело папы. Хоть я и убежденный сторонник свободы слова, нам следует подумать о своей репутации.

– Как я уже говорил…

– Фред, у вас еще будет возможность высказаться, – оборвал его председатель совета Джереми Финч и обернулся к Руперту: – Продолжайте, советник Миллингтон.

Руперт признательно улыбнулся Финчу и для большей убедительности еще раз прочистил горло.

– Спасибо, Джереми. Как я уже не раз повторял, нынешняя форма праздника устарела и требует тысяч дополнительных полицейских для перекрытия дорог и поддержания порядка на протяжении всей ночи. Не говоря уже о том, что членам совета приходится отвечать на огромное количество звонков, касающихся сомнительных костюмов, или невозможно въехать и выехать из собственного города. Все это ложится на Льюис тяжким бременем, и я убедился, что многие местные жители испытывают схожие чувства.

– Где же они тогда, эти твои сторонники? – спросила невысокая женщина с копной темных, вьющихся, как у Медузы горгоны, волос.

Она поднялась с места и обвела рукой зал. На ней был мешковатый темно-зеленый комбинезон с подвернутыми до лодыжек брючинами и джинсовая куртка, слишком тонкая для такой холодной погоды.

– Миссис Донован, вы можете взять слово, когда мистер Миллингтон закончит.

– Ой, заткнулся бы ты лучше, Финч! Мы все состаримся, прежде чем Миллингтон закончит, и уж тогда точно не сможем принять участие в шествии. Хотелось бы мне взглянуть на этих сторонников нашего бесценного советника, потому что с кем бы из местных я ни разговаривала, все они…

– Из местных? – усмехнулся Руперт. – Кто бы говорил о местных, только не…

Он внезапно умолк.

– Только не кто? – наседала на него женщина, едва не срываясь на крик. – Кто, я тебя спрашиваю?

Лицо Руперта залилось краской, но он быстро справился с собой.

– Приезжая, – прошипел он.

– Ты ведь не это собирался сказать, Руперт? – усмехнулась она. – И тебе прекрасно известно, что я не приезжая. Моя семья с давних времен живет в Льюисе, мой…

– Да, да, ты всем это рассказываешь, – огрызнулся Руперт, подняв брови, – а сама появилась из ниоткуда со своими снадобьями и предсказаниями. У тебя нет никаких доказательств родства с Обри Тейлором, и вообще…

Женщина нацелилась в него острым кроваво-красным ногтем, и ее тихий голос удивительным образом разлетелся эхом по всему залу:

– Да как ты посмел? Как у тебя язык повернулся? Инвечит бакри дархиджа сосе кога парни… инвечит бакри…

Раскрасневшееся лицо Руперта вмиг побледнело.

– Что я посмел? – выдавил он и растерянно огляделся по сторонам. – Что она говорит? Кто-нибудь понимает, что она говорит? Остановите ее! Скажите, чтобы она замолчала!

Зал взорвался встревоженной какофонией, но никто даже не пытался прервать женщину.

Она продолжала читать заклинания, и голос ее звучал все громче:

– Инвечит бакри дархиджа сосе кога парни… инвечит бакри…

Руперт отшатнулся, словно от удара.

Один из членов совета вскочил и бросился к женщине.

– Ну что же вы, миссис Донован, нельзя так себя вести. Думаю, на сегодня хватит.

Женщина оборвала свои заклинания.

– Заруби себе на носу, Миллингтон, твои дни в совете сочтены! – прошипела она, тыча в него пальцем, и Руперт вздрагивал от каждого тычка. – Заруби себе это на носу!

Она отмахнулась от пожелавшего вмешаться главы совета:

– Убери от меня свои поганые руки, Финч, я уже ухожу!

Повернувшись к Руперту Миллингтону, она свирепо зыркнула на него:

– Берегись, а то сам окажешься на костре! Вспоминай, вспоминай, чем закончился Пороховой заговор!

Глава 3

Инспектор Джефф Уокер склонился к ноутбуку и нажал клавишу «пауза». Лицо женщины на экране застыло в пугающей гримасе. Уокер устроился за столом поудобнее, приняв «непринужденный, но по-прежнему начальственный» вид. Стоявшая в заднем ряду сержант Тэсс Фокс подумала, что в этом дешевом сером костюме он выглядит как учитель на замену, который не в ладах со школьниками.

– Сегодня утром мы получили от частного лица эту запись заседания муниципального совета Льюиса и Истборна. Оно состоялось в среду, первого ноября. Последнее известное нам видео с советником Рупертом Миллингтоном, теперь уже, вероятно, существующим в виде костей, найденных на месте злосчастного костра. По очевидным причинам мы посчитали это происшествие убийством. Не может быть, чтобы жертва по собственной воле угодила в костер.

– А что за женщина ему угрожает? – спросил кто-то.

Инспектор Уокер сверился с пометками на демонстрационной доске.

– Лица не видно, потому что снимали с заднего ряда, но мне сказали, что ее фамилия Донован. Местная жительница. Говорят, у них с Миллингтоном что-то было. Его жена пару раз жаловалась, будто эта женщина наведывалась к ним домой с единственной целью – испортить настроение хозяину. Я заглянул по адресу, который нам назвали, но не застал ее и оставил визитку с сообщением, что хочу переговорить с ней. Зайду еще раз позже. Учитывая характер угрозы и тот факт, что произошло это незадолго до убийства, она определенно попадает под подозрение.

– Думаете, она убила его из-за того, что он хотел отменить шествие?

Тэсс обернулась к говорившему – незнакомому молодому констеблю. Должно быть, не местный. Любой, кто прожил в Сассексе какое-то время, знает, как разгораются страсти в Ночь костров. Неплохой каламбур. Если бы это были двое рослых, крепких мужчин, повздоривших во время шествия, она бы с легкостью поверила, что драка могла закончиться смертоубийством. Но этой женщине было под пятьдесят. Тэсс плохо представляла себе, как она смогла бы без посторонней помощи затащить тело Миллингтона в костер.

– …и не за такое.

Тэсс поняла, что по привычке не прислушивалась к тому, что говорил Уокер. Теперь, когда он стал ее начальником, придется научиться уделять ему больше внимания.

– В зале находилось как минимум тридцать человек, и я хочу от каждого из них получить показания касательно этих угроз. Барнс, Джадсон, можете взять список присутствовавших из протокола заседания совета.

Оба полицейских кивнули.

Уокер закрыл ноутбук и повернулся к доске.

– Итак, Руперта Миллингтона, члена муниципального совета, кандидата в парламент от Консервативной партии, в последний раз видели на этом собрании. Его жена Леодора в тот вечер осталась ночевать у подруги и вернулась домой только на следующий день. Она легла в постель, полагая, что Руперт придет поздно и пьяным и потому будет спать на диване. Беспокоиться она начала только наутро, когда поняла, что он так и не появился. Она сообщила о его исчезновении в воскресенье, третьего ноября. Поскольку мистер Миллингтон был взрослым мужчиной, способным себя защитить, мы оформили протокол, обзвонили больницы, составили список его знакомых et cetera^[4], но готов признать, что не слишком усердствовали в розыске. Это было последнее воскресенье перед Ночью костров, и хлопот без того хватало.

Тэсс едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Зачем Уокер возвращается к тому, что все уже знают об исчезновении Миллингтона? Какой смысл стоять здесь и смотреть кино о заседании совета, вместо того чтобы расследовать убийство? Уже в который раз ей пришлось контролировать выражение лица, чтобы на нем не проявилось пренебрежение к непосредственному начальнику. Уокер получил повышение шесть месяцев назад, и за это время она так часто прикусывала язык, что там живого места не осталось.

– Мы точно знаем, что это именно он был жертвой, найденной в костре? – спросил один констебль.

– Не с полной определенностью, – покачал головой Уокер. – Но после вчерашней находки поднялся такой шум в прессе, что если бы Миллингтон вернулся домой с поджатым хвостом и запахом духов, то, думаю, все этим бы и кончилось. Мы ждем результатов анализов, поскольку визуальное опознание… не представляется возможным.

– Другие подозреваемые есть?

Уокер снова покачал головой.

– Как я уже сказал, Миллингтон не считался пропавшим без вести с высокой вероятностью риска для жизни, пока не обнаружили этот труп в костре. Теперь мы начнем более интенсивное расследование, а также поиски возможного убийцы нашего Джона Доу^[5]. Но, учитывая интерес со стороны прессы, это будут два разных дела. Джонсон, поговори со снявшим это видео.

Уокер встал, давая понять, что совещание закончено.

– Мне нужны показания всех присутствовавших на заседании. Ричардсон, в течение часа ко мне должен прийти глава Клиффского кострового общества. Составь список членов общества и обрати особое внимание на волонтеров, изготовивших чучело Трампа. Даже если они к этому непричастны, пусть хотя бы объяснят, как труп очутился внутри чертова чучела и никто ничего не заметил.

– Да, сэр, – кивнул Ричардсон.

– Бертон, возвращайся на кострище. Мне придется надавить на начальника пожарной охраны, чтобы они освободили место происшествия для осмотра, хотя вряд ли там отыщется что-то не сгоревшее дотла или не смытое водой.

– Да, сэр.

Тэсс ушла в себя, пока Уокер раздавал важные поручения всем вокруг. Как же она ненавидела этого человека! Получив повышение, он принялся помыкать Тэсс, подбирая для нее самую грязную и неквалифицированную работу. Хит вернулся в патрульную службу, хоть и подавал большие надежды. Фахру послали на шестинедельные курсы в Ковентри. Только они с Джеромом и остались от их маленькой банды, и теперь, вероятно, им придется заваривать кофе. Или хуже того – отправят в подомовой обход.

– Фокс, Морган.

Она вздрогнула, услышав свою фамилию.

– Сэр?

Это слово обожгло ей язык. Уокер довольно усмехнулся, и Тэсс поняла, что в ее голосе прозвучала надежда.

– Подомовой обход.

Глава 4

Тем вечером во влажном, душном Каире Сара Джейкобс прохлаждалась в баре отеля, потягивая уже третий коктейль. Вокруг нее богатые американцы опрокидывали один стаканчик виски за другим, сорили десяти- и двадцатидолларовыми банкнотами, как будто у них в номерах стоял печатный станок, и громко хохотали над собственными несмешными шутками.

– Может, взять и переехать сюда, – сказала она сидевшей рядом сестре. – Здесь столько лохов. Я могла бы провернуть пару трюков и уйти с недельным заработком.

Большие темные глаза Джулии скользнули по залу, и она пожала плечами.

– Быстрее было бы обокрасть их, чем показывать фокусы. Посмотри, как беззаботно они оставляют на столах свои вещи: телефоны, бумажники. А эти модные куртки на спинках стульев!

– Я никогда не ворую, если могу обхитрить, – улыбнулась Сара. – Мне больше нравится, когда они сами протягивают мне деньги.

В сущности, это вообще было не воровство, особенно быстрые уличные игры, целиком основанные на том, что она лучше простофиль знала вероятность успеха. Практически как букмекер.

– Вот что я скажу, – заявила Джулия с заговорщицким блеском в глазах. – Ты проделай свои милые фокусы, а я что-нибудь украду, и посмотрим, кто соберет больше за пару часов.

Если бы Сара поддалась первому побуждению, то сказала бы сестре «нет». Они приехали в Каир, чтобы разыскать мать, которую Сара давно считала погибшей. Попасться в руки полиции в чужой стране в ее планы никак не входило. Ее единокровная сестра Тэсс, оставшаяся в Сассексе, ни за что бы не одобрила пари с Джулией – по множеству причин, и Сара даже не смогла бы перечислить их все. Первая и, несомненно, главная заключалась в том, что Джулия Джейкобс находилась в розыске за убийство. На самом деле – за три. Первыми жертвами были те двое мужчин, которые напали на Сару пятнадцать лет назад, а третьим оказался общий отец всех трех сестер Фрэнк Джейкобс, хотя Джулия клянется, что убила Фрэнка по ошибке. Тэсс отказывалась понимать, как может Сара путешествовать вместе с Джулией, зная, что та виновна в смерти их отца. Но от Тэсс ведь этого и не требовалось? Мать ее еще жива, сестра не осталась сиротой. Если есть хоть малейший шанс, что Джулия сказала Саре правду, якобы и их мать, Лили, тоже жива, Сара сумеет сдержать гнев, пока не найдет маму. О том, что произойдет дальше, она старалась не думать.

– Ну не знаю, – произнесла Сара.

Однако обе они прекрасно понимали, что «не знаю» и «нет» – это не одно и то же. Дело в том, что, как бы Сара ни любила Тэсс, как бы ни уважала ее добропорядочный образ жизни, с Джулией ее роднил одинаковый моральный компас. Ну хорошо – почти одинаковый. У Сары он был просто сломан, а Джулия давным-давно зашвырнула его в море. Но обе сестры нуждались в острых ощущениях, которые приносит нарушение правил.

– Давай же, а то мне скучно, – заныла Джулия. – И одеты мы подходяще, в самый раз.

Она была права: обе немало потрудились, прихорашиваясь перед выходом. Хотя Джулия, с ее огромными темными глазами, эльфийским личиком и изящными изгибами тела, свободнее чувствовала себя в вечернем платье, чем в пижаме, она оставалась бы красавицей и нацепив на себя мусорный мешок. Сара знала, что тоже выглядит неплохо, но все равно рядом с Джулией казалась себе уродливой сестрицей Золушки.

– Отлично, – согласилась Сара, поднимая сумочку. – Два часа. Нам придется зайти в разные бары, я ведь не смогу облапошить того, у кого ты уже свистнула кошелек. Встречаемся в баре возле бассейна. Он будет к тому времени закрыт, но мы найдем дальний столик, где нас никто не увидит. Смотри только не попадись! Египет не лучшее место, чтобы угодить за решетку, и здесь нет Тэсс, которая могла бы как-нибудь все уладить.

Джулия поморщилась, услышав имя единокровной сестры. Тэсс была сотрудницей полиции, а значит, обязанной найти и арестовать Джулию. Такие вот, мягко говоря, запутанные семейные отношения.

– Ах вот как! – хлопнула в ладоши Джулия и встала, добавив с легкой усмешкой: – Я начинаю думать, что мы теперь будем ходить по струнке.

– Да ты же украла все, что сейчас на тебе, – укоризненно заметила Сара. – Тебе хоть разметку делай – все равно будешь ходить по кривой.

– Три, два, один, начали! – махнула рукой Джулия и умчалась прочь.

Сара досадливо поцокала языком и закатила глаза. Нужно было сказать «нет». Уж Тэсс-то наверняка бы сказала. И все-таки это шанс дать понять Джулии, что в сноровке Сара ей не уступит.

– Получается, я выиграла? – притворно удивилась Сара, когда остальные сидевшие за столом с хмурым видом протянули ей деньги.

Низкорослый худой мужчина, одетый, несмотря на жару, в строгий костюм, повертел в руках стакан с безалкогольным, судя по всему, напитком и подозрительно прищурился, из чего она поняла, что пора на выход. Водить за нос простаков можно только до поры до времени. За последний час она побаловала себя парой-тройкой хитрых пари с небольшими ставками, показала дешевый фокус с сигаретой и немного побросала кости, которые всегда носила с собой в сумке. Заработала две сотни долларов, потом сотню фунтов на последней игре в покер, но даже и близко не подобралась к тому, что могла добыть Джулия за оговоренный срок. Быстрые аферы были забавны, долгие – прибыльны, но откровенное воровство все равно возьмет верх. Сара вовсе не брезговала возможностью стащить кошелек или ювелирное украшение – она много упражнялась и училась у лучших мастеров. Но для нее такая кража обычно была частью большого мошенничества: чтобы заполучить пропуск в здание или подружиться с женщиной, вернув ей «случайно оброненный» браслет. Сара больше не была Аладдином, вынужденным воровать, чтобы прокормиться, – инвестиции отца об этом позаботились.

Вернувшись в бар, она еще пару раз сыграла в «три карты» – любимый фокус отца. Потом заказала шесть напитков и отнесла их к закрытому бару у бассейна, нашла удобное место и села поджидать Джулию. В запасе у нее оставалось тридцать минут, и Сара достала книгу, наслаждаясь тишиной.

– Ты тоже закончила раньше? – послышался за спиной голос Джулии за десять минут до условленного срока.

Сара отложила книгу, а сестра подошла к столику и выложила перед ней пачку банкнот, трое часов и пару браслетов.

– Впечатляет, – сказала, присвистнув, Сара. – Здесь, наверное, на тысячу наберется, не считая побрякушек, которые мы, между прочим, не можем оставить себе.

– Я нашла человека, который купит их за две сотни, – ответила Джулия. – На самом деле мы одновременно пытались стащить одни и те же часы. Забавно получилось. Ну а ты сколько заработала своими фокусами с картами и костями?

– Всего триста пятьдесят, – помрачнев, пожала плечами Сара. – Я поняла, что не смогу выиграть, и отправилась отдыхать пораньше. Выпивку я принесла – бар уже закрывался, и поэтому я взяла нам по три порции.

Джулия хмуро покосилась на три кружки пива и три стакана виски.

– Ты собираешься выпить все это? – показала она на пиво. – Мы застрянем здесь на всю ночь.

– Не беспокойся, я пью быстро.

– Три кружки? – хмыкнула Джулия. – Это займет не меньше часа, а я устала.

Сара выпрямилась.

– Давай поспорим, что я допью пиво раньше, чем ты разделаешься со своим виски?

– Не говори глупости, – рассмеялась Джулия.

– Нет, правда. Спорим, я смогу? Если нет, ты забираешь себе все, что я сегодня заработала.

– Отлично, – усмехнулась Джулия. – А если сможешь, то заберешь всю мою добычу.

– Только тебе нельзя дотрагиваться до моих кружек, – предупредила Сара. – Или двигать их.

– Ладно, ладно, – нетерпеливо махнула рукой Джулия. – Не буду я их трогать.

– Заметано, – сказала Сара и потянулась к кружке.

Джулия взяла стакан с виски, отпила и удивленно подняла брови, услышав, как сестра шумно глотнула. Когда они закончили с первой порцией, лицо Сары позеленело.

– О господи, какая гадость! – скривилась она. – Не припомню, чтобы пиво было таким отвратительным на вкус.

– Впереди еще две, – ухмыльнулась Джулия и сделала глоток из второго стакана.

Сара улыбнулась в ответ, перевернула пустую кружку вверх дном и накрыла ею последний стакан с виски.

– Что ты делаешь? – нахмурилась Джулия, опуская руку с напитком.

Сара подняла вторую кружку, глотнула и вытерла пену с губ. Джулия допила стакан и потянулась к пустой пивной кружке, чтобы достать из-под нее свою последнюю порцию.

– Так не пойдет, – погрозила пальцем Сара. – Не забывай, что тебе нельзя прикасаться к моим кружкам.

Джулия ахнула, а Сара наклонилась над столом, сгребла всю добычу сестры и, добавив к своей куче, посмотрела на часы.

– По моим подсчетам, у меня в запасе три минуты.

Она отпила еще немного.

– Вот так, дорогая сестренка, мошенники и зарабатывают больше, чем воры.

Глава 5

Тэсс затащила почти бесчувственного мужчину в дверь, проволокла по узкому коридору и уложила большую его часть на потрепанный диван. Морщась от запахов перегара и потного тела, мгновенно наполнивших комнату, она молила любого из тысячи богов, чтобы незваный гость не заблевал ей ковер. Тэсс оценивающе посмотрела на лежащего. Растрепанные черные волосы спадают на лицо, под глазом расцвел синяк. Пьяный в хлам. Только этого ей сейчас и не хватало, мало того что весь день безрезультатно обивала пороги возможных свидетелей.

– Уэс?

Она легонько встряхнула тушу, но не получила ответа.

– Уэс?

Никакого толка.

За несколько шагов Тэсс очутилась в каморке, служившей кухней, и наполнила стакан водой. Почему она вообще должна с этим возиться? Уэс Картер не ее забота. Тэсс вытащила из кармана телефон и нажала кнопку повтора последнего набранного номера. Звонок был настойчивым, но безответным.

Она вернулась в гостиную и плеснула водой на мужчину. Он подскочил, словно в него угодила пуля.

– Господи! – вскрикнул Уэс, вытирая с лица холодные капли. – За что ты меня так?

– Извини, поскользнулась.

– Ага, черта с два я тебе поверил, – нахмурился он и огляделся. – Где это я?

– Добро пожаловать в мою скромную обитель, – обвела рукой гостиную Тэсс.

– По мне, «скромная» – это еще мягко сказано, – проворчал Уэс, проследив за движением ее руки.

– Десять секунд назад ты лежал в отключке на моем диване, а теперь тебе не нравится дизайн интерьера?

Тэсс снова сходила в кухню за водой. Увидев стакан, гость вздрогнул.

– Не беспокойся, я принесла тебе пить.

Она протянула стакан, и Уэс жадно осушил его до дна.

– Спасибо. Как я здесь оказался?

Тэсс села напротив.

– Мне позвонил бармен. Тим, правильно? Красивые волосы, боксерский нос.

– Et tu^[6], Тим? – проворчал Уэс. – Презренный иуда.

– А что, было бы лучше, если бы он вызвал полицию? Ты так надрался, что мне пришлось просить помощи у соседа, чтобы вытащить тебя из машины и приволочь сюда. Одному богу известно, что бы ты мог ляпнуть полицейскому.

Уэс, опустив голову, пригорюнился, но Тэсс понимала, что это спектакль.

– Откуда Тим знал, что нужно позвонить тебе? – хмуро спросил он.

– Потому что в прошлый раз он в самом деле вызвал полицию, а Мак связался со мной и попросил все уладить. Я решила дать Тиму свой номер и велела сразу сообщить, если ты опять нарвешься на неприятности. Какого черта ты выпендриваешься, Уэс? Ты же говорил, что завяжешь с этим. Ты обещал мне.

Он посмотрел на нее из-под длинных ресниц, и его голубые глаза наполнились притворным раскаянием.

– Тэсс, мне жаль, что так вышло.

– Да неужели? Ты хотя бы представляешь, чего мне стоит прикрывать тебя? Не говоря уже о том, что мой босс может узнать, на кого ты работаешь…

– На кого я работал, – поправил ее Уэс с болезненной гримасой.

Разумеется, в этом-то все и дело. Фрэнк Джейкобс. Точнее, его смерть. Тэсс вздохнула, ее гнев утих. Уэс тяжело перенес гибель Фрэнка.

– Ты работаешь на Сару, – напомнила она. – Во всяком случае, так было, когда я в последний раз проверяла.

– А когда ты в последний раз что-то слышала о нашей бесстрашной предводительнице? – чуть громче спросил Уэс, распаляясь от выпитого.

Злость исказила симпатичное лицо. Таким Тэсс терпеть его не могла. Обычно Уэс выглядел самым милым парнем на свете. Неразговорчивый, но веселый, невероятно умный, а самое главное – преданный. За то короткое время, что Тэсс его знала, он ей очень понравился. Она видела, как он сдал после смерти человека, которого считал вторым отцом. Который на самом-то деле был ее отцом, вот только Уэса с покойным Фрэнком Джейкобсом связывали более долгие и не такие сложные отношения.

– Она написала мне вчера, – ответила Тэсс, вспоминая полученную фотографию: Сара делает вид, будто держит пирамиду на ладони.

Раздражало ли Тэсс, что Сара, вместо того чтобы разыскивать мать, болтается где-то в компании с подозреваемой в убийстве и шлет глупые фотки, а сама Тэсс тем временем вынуждена объяснять начальству, как эта подозреваемая ускользнула прямо у нее из-под носа? Да, разумеется. Было ли это раздражение вызвано еще и тем, что Тэсс прекрасно знала, кто держит в руках фотоаппарат? Может быть, и так. Но все это не имело никакого отношения к Уэсу и к тому, что он должен следить за собой.

– Оттягивается в Риме? – спросил он.

– В Египте.

Уэс удивленно вскинул брови.

– Только не притворяйся, будто тебе нравится то, чем она занята. И с кем, – добавил он.

Тэсс отвернулась, не желая врать ему в глаза.

– Она делает то, что должна. Я не собираюсь мешать ей. Не забывай, что она тоже потеряла отца. Если есть хоть малейший шанс, что Джулия говорит правду…

– А его нет.

– …и Лили действительно жива…

– А это не так.

– …то я не могу винить Сару в желании разыскать маму.

– А она ее не отыщет, – закончил Уэс.

Тэсс вздохнула. Что она могла сказать, если сама в это не верила? Что Джулия Джейкобс – сестра Сары и единокровная сестра самой Тэсс – лгунья и психопатка? Что она втянула сестру в погоню за ветром в надежде найти мать, которая, вероятно, умерла, когда Саре было три года, как и говорил отец?

– Она вернется, Уэс, – мягким тоном произнесла Тэсс. – И когда это случится, ей очень нужно будет, чтобы семья была рядом. В трезвом виде.

Теперь уже вздохнул Уэс.

– Да-а, – протянул он, закрывая глаза и укладываясь обратно на диван. – Мне и самому нужно, чтобы она была здесь.

Когда Уэс тихо захрапел, Тэсс снова набрала тот же номер.

На этот раз ей ответил хриплый голос:

– Тэсс? А Уэс с тобой?

– Да, он у меня. Отсыпается на моем диване после пьянки.

Из трубки донеслось приглушенное ругательство.

– Извини, что так вышло. Я понимаю, что наши дела не должны тебя касаться. Сейчас приеду и заберу его.

– Пусть уж остается до утра, – сказала Тэсс, оглянувшись на Уэса. – Ему сейчас нелегко, Мак. Сначала Фрэнк, потом Сара. Он как потерянный.

– Вся команда сейчас как потерянная, – признался Мак. – Я знаю, что не должен тебе это рассказывать, но все посыпалось, когда некому стало направлять нас. Как будто у семьи вырвали сердце, а она, вместо того чтобы остаться и поддерживать нас, гоняется где-то за призраками.

– Считаешь, Лилиан Дауз умерла?

Тэсс никогда не спрашивала у Мака, что ему известно о матери Сары, и почти не общалась с командой с тех пор, как отпустила Джулию и Сару.

Телефон долго молчал. Мак знал куда больше, чем рассказывал.

– Ей нужно приехать домой, – повторил он.

– Вот и скажи ей сам, – предложила Тэсс. – Позвони и попроси вернуться. Она должна знать, насколько все плохо, иначе скоро будет незачем возвращаться.

В трубке опять замолчали.

– Я думал, ты этого и хотела, – наконец сказал Мак, и Тэсс закусила губу.

– Так должно быть, – согласилась она. – Я должна больше всего на свете желать, чтобы криминальная империя Фрэнка Джейкобса рухнула.

– А ты этого не хочешь, – ответил Мак, и это был не вопрос.

– Нет, не хочу, – нахмурилась Тэсс. – Фрэнк был моим отцом, а Сара все еще моя сестра. Не хочу увидеть, как она все потеряет.

Пауза.

– Ты понимаешь, что правильно сделала, когда отпустила ее?

От этих слов сердце Тэсс забилось быстрей. Они никогда не обсуждали то, как она позволила убийце сбежать, как поверила мошеннице, обещавшей вернуть Джулию в руки правосудия, лишь только узнает от нее всю нужную информацию. Это точно не пошло на пользу Тэсс и ее карьере. Она так долго добивалась повышения, а теперь его получил другой, и она каждое утро просыпалась с болью в груди от страха, что Джулия могла убить еще кого-нибудь. И тогда кровь жертвы будет на руках Тэсс, потому что она упустила возможность арестовать убийцу.

– Это не более чем отсрочка, – напомнила Маку Тэсс. – Когда они вернутся, я возьму Джулию.

– Речь не о Джулии, – тихо сказал Мак. – Я понимаю, как тяжело тебе было отпускать Сару, ведь она только-только вернулась в твою жизнь.

Тэсс хотела усмехнуться, но у нее получился лишь странный, сдавленный звук.

– Скатертью дорожка! Эта женщина опасна.

– Ну что ж, – хмыкнул Мак, – хоть в чем-то мы с тобой согласны. Утром я приеду и заберу мальчика. Еще раз спасибо, Тэсс.

– Всегда пожалуйста, – ответила она, но Мак уже отключился.

Она вытащила из подкроватного ящика запасное одеяло, подошла к Уэсу, храпевшему уже не так деликатно, накрыла его и подоткнула края. Даст бог, Сара скоро вернется.

Тэсс уже собиралась лечь в постель и спасти хотя бы остаток ночи, когда зазвонил телефон. Ей не хотелось брать трубку: она больше не босс, не исполняющий обязанности и вообще даже не на дежурстве. Если Тэсс не ответит, они попробуют связаться с кем-то другим. Вероятно, ей позвонили лишь потому, что не отозвался Джером.

Но только она не могла так поступить, и инспектор хорошо это понимал. Пусть даже сейчас была не ее смена.

Выругавшись вполголоса, Тэсс взяла трубку.

– Сержант Фокс, – сказала она служебным тоном, особенно подчеркнув слово «сержант» и едва удержавшись от того, чтобы добавить: «Отдыхает после работы».

– Фокс, ты срочно нужна в полицейском участке Льюиса.

Тэсс ощетинилась, но ответила со всем возможным спокойствием, без малейшего намека на сарказм в обращении «сэр»:

– Думаю, здесь какая-то ошибка, сэр. Я не на дежурстве. Сегодня дежурит сержант Морган.

– Знаю, – послышался резкий ответ. – Но мы обнаружили эту леди по фамилии Донован с заседания совета, и она заявила, что не станет разговаривать ни с кем, кроме тебя.

– Но, Джефф… – вздохнула Тэсс.

– Кроме того, она единственная подозреваемая в убийстве. Впрочем, если ты сейчас согреваешь чью-то постель…

Тэсс шумно выдохнула через нос. Как смеет этот сексист, этот мешок с… Раз, два, три… Она очень хотела послать его, но не стала. Не каждый день подозреваемая в убийстве просит позвать именно тебя, тем более что единственная убийца, знающая фамилию Тэсс, сейчас находится за пределами страны. Тэсс была заинтригована, на что и рассчитывал инспектор Джефф Уокер.

– Нет, сэр, – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Я скоро буду.

Даже посреди ночи дорога от Чичестера до Льюиса заняла целый час. Полицейский участок Льюиса, неприметный с виду, служил штаб-квартирой для отдела расследования особо тяжких преступлений полиции Сассекса и Суррея.

Тэсс вошла в полупустое помещение.

Сидевшая за столом регистрации Саманта Кирк подняла голову и улыбнулась:

– Привет, Тэсс.

– Привет. Мне позвонил Джефф. Сказал, кто-то меня спрашивает.

Сэмми вскинула густые черные брови:

– Не просто кто-то, Тэсс. Та самая ведьма, которая наложила проклятие на Руперта Миллингтона, перед тем как он пропал. То ли язычница, то ли еще кто.

Тэсс закатила глаза. Она и без этого вздора устала как собака.

– Я не верю в проклятия, Сэмми. Джефф сказал, она назвала мое имя.

– Да. Заявила, что хочет поговорить с тобой, а иначе вообще не произнесет ни слова.

Тэсс покачала головой. Вот спасибо Уокеру, подсунул задачку! Мало того что в участке ее до сих пор называют Шейлой Холмс, а в начале года пришлось не один месяц терпеть насмешки насчет человека-невидимки, когда Тэсс, исполняя обязанности инспектора, расследовала три невероятных убийства, – так теперь она должна разбираться с подозреваемой, обвиняемой в колдовстве.

– Она ведь не арестована? – спросила Тэсс, стараясь не проявить ни раздражения, ни отчаяния. – Джефф велел просто взять показания. Повтори, пожалуйста, как ее зовут?

Сэмми сверилась с журналом.

– Здесь написано «Донован», – нахмурилась она. – Но дальше есть пометка, что раньше ее звали Дауз. Я правильно произнесла? Лили Дауз.

Глава 6

Пока Тэсс шла по коридору в комнату для допросов, где ее поджидала бывшая жена отца и ее мачеха Лили Дауз, мысль о невозможности этого не выходила у нее из головы. Только кровь Джейкобсов, текущая в венах Тэсс, помогла ей сохранить невозмутимое выражение лица, когда Сэмми назвала это имя. Тэсс хотелось оглянуться в поисках скрытой камеры и спросить, не Джером ли все это подстроил. Женщина, которую единокровная сестра Тэсс разыскивала в Египте, сейчас находилась в считаных милях от ее дома, в полицейском участке, и хотела поговорить с ней. Женщина, подозреваемая в убийстве.

Тэсс остановилась перед комнатой для допросов и задумалась о том, что же она скажет этой женщине. У нее было столько вопросов к скандально известной Лили Дауз, но все они не касались убийства Руперта Миллингтона.

До этого Тэсс видела мать Сары на фотографии, сделанной много лет назад, но сразу узнала ее, как только открылась дверь камеры.

Лили сидела на стуле лицом к выходу и смотрела на Тэсс. Вьющиеся каштановые волосы с седыми прядями, тяжелые круги под большими темными глазами. Глаза Джулии. Она носила длинное, до полу, зеленое платье с накинутым поверх поношенным серым кардиганом, туго стянутым на груди. На шее цветные кристаллы и подвески, пальцы унизаны кольцами. Она была по-своему красива. В комнате пахло благовониями.

Тэсс села напротив Лили, обе молчали. Эти женщины не были знакомы, но их связывала история длиной в целую жизнь.

Лили заговорила первой:

– Значит, ты и есть другая дочь Фрэнка.

Тэсс и не предполагала, что Лили может испытывать к ней неприязнь. Она родилась до того, как Фрэнк и Лили встретились. Удивительно, что Лили вообще о ней известно: Тэсс разыскала Фрэнка спустя годы после того, как Лили умерла… точнее, пропала, как теперь выяснилось.

– А вы мать Сары, – ответила Тэсс, вложив в эту фразу как можно больше осуждения.

У Лили хватило совести принять смущенный вид. Сара с трехлетнего возраста была убеждена, что ее мать умерла, и только несколько месяцев назад начала сомневаться в этом. Как могла мать так поступить?

– Я знаю, что ты думаешь обо мне, – тихо проговорила Лили. – Бросить дочь. Этого нельзя простить.

– Не важно, что я о вас думаю. Меня прислали взять ваши показания о том, что произошло между вами и Рупертом Миллингтоном на заседании муниципального совета в пятницу первого ноября. Больше нам нечего обсуждать. Оставьте это для Сары и Джулии.

Глаза Лили округлились.

– Что ты знаешь о Джулии? А Сара о ней знает? Как дела у Сары?

– Мы едва знакомы с Джулией, благодаря вашей лжи и тайнам. За пару месяцев Сара успела узнать, что у нее есть сестра, потерять отца и выяснить, что ее мать, паталогическая лгунья, вовсе не умерла. Все это немного выбило ее из колеи.

– По крайней мере, она нашла тебя, – сказала Лили, повертев кольцо на указательном пальце. – Хорошо, что ты теперь у нее есть. Ты ей очень нужна.

Тэсс ощутила, как внутри поднимается гнев. Гнев и боль за Сару, за их общего отца Фрэнка.

– Вы не знаете меня. Ничего обо мне не знаете.

– Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь.

Тэсс усмехнулась и откинулась на спинку неудобного стула.

– Это потому что вы ясновидящая? Что-то вроде ведьмы? Вам и впрямь удалось одурачить соседей. Мы получили тридцать свидетельств о том, что вы наложили проклятие на Руперта Миллингтона накануне его исчезновения. Что вы кричали ему там, на собрании?

– Понятия не имею, – пожала плечами Лили. – Я из цирковой семьи, мы не говорим по-цыгански. Я понабралась кое-каких словечек у бродяг, с которыми мы встречались в дороге. Вроде бы одно из них означает «животное» или, может быть, «лжец». Но для этого существует около тридцати слов, и все зависит от того, откуда ты родом, так что я могла и напутать. Смысл в том, что я их выдумала, выкрикивая все, что приходило в голову, лишь бы напугать старого мерзкого расиста. Он с легкостью поверил, что «цыганка» наложила на него проклятие.

– А то, что он умер через несколько дней после вашего фальшивого проклятия, – простое совпадение?

– Так это и в самом деле был он? – вскинула брови Лили.

Тэсс не знала, что и думать. Все казалось невероятным. Она пришла в участок поговорить с женщиной, которая угрожала жертве убийством, а столкнулась лицом к лицу с собственной мачехой. Но какая разница? Хоть Лили и была пропавшей матерью Сары, она не перестала от этого быть подозреваемой.

– Личность жертвы еще не установлена, – сказала Тэсс, решив не вдаваться в детали. – Но если это Миллингтон, вам придется ответить и на другие вопросы.

– Полиция не верит в проклятия, – усмехнулась Лили.

– Но верит в угрозы, – возразила Тэсс. – А на том заседании вы сказали Руперту Миллингтону, что его дни сочтены.

– В совете, – с нажимом уточнила Лили. – Его дни в совете сочтены. Боже правый, Тэсс, все смотрели это видео. И как ты сама можешь представить, у меня в деревне сложилась репутация немного… эксцентричной особы.

– Конечно же нет, – сухо ответила Тэсс.

– Должно быть, это видео разошлось по всему «Фейсбуку»^[7]. Я стою и проклинаю политического деятеля, который через несколько дней сгорел на костре. Уверена, ты уже читала обвинения. Как будто я Гай Фокс или что-то вроде этого. А потом меня вызывают сюда на допрос…

– Гая Фокса казнили за измену, – напомнила Тэсс. – Даже не могу сказать, кем бы вы были в этой ситуации. Парламентом? Изящное сравнение, учитывая то, как было обнаружено его тело.

– И это, видимо, самое главное. Сюжет. Никому нет дела, что бедная, безвинная пожилая леди отправится на виселицу за преступление, которого не совершала.

– Лили, вы угрожали человеку, который вскоре погиб. Мы плохо выполняли бы свою работу, если бы все не проверили. В другое время я бы сказала, что вы этого не делали и вам не о чем волноваться. Но для инспектора Уокера это первое убийство с момента повышения, и он наверняка захочет закрыть громкое дело как можно скорей.

Женщина откинулась на спинку стула, прожигая Тэсс взглядом.

– Думаю, вы уже знаете, что случилось с Фрэнком, – тихо и мягко сказала Тэсс.

Лили вздрогнула от внезапной смены темы.

– Да, знаю, – кивнула она, прикрыв глаза. – А еще знаю, что Сара его не убивала… Уверена, тебе это тоже известно.

Тэсс поразили ее слова. Очевидно, Лили не догадывалась о том, что вина за убийства в Брайтоне, включая смерть Фрэнка, лежит на ее старшей дочери, Джулии. Тэсс не горела желанием стать первой, кто ей это скажет. Скоро Лили сама все узнает, когда Джулию арестуют.

– Не понимаю, откуда вы вообще можете что-то знать о Саре, – отрезала Тэсс. – Она вполне могла быть серийной убийцей, судя по тому, что о ней известно.

Лили вздрогнула, но быстро справилась с собой. Она подготовилась к этой встрече… А к встрече с Сарой?

– Мне нужно взять у вас показания, – произнесла Тэсс. – Если вы не собираетесь объяснить свои взаимоотношения с Миллингтоном, давайте не будем напрасно тратить время. Я сегодня устала.

– Я ничего не скажу для протокола.

– Тогда зачем нужно было вытаскивать меня сюда?

– Чтобы убедить тебя, что я этого не делала! – воскликнула Лили. – Чтобы попросить о помощи! Как…

– Не смейте, – предостерегла ее Тэсс. – Не смейте так говорить.

– Как члена семьи, – закончила Лили, и Тэсс выдохнула. – Если ты мне не поможешь, меня арестуют за убийство.

Тэсс отодвинула стул и встала.

– В какую бы передрягу вы ни вляпались, Лили, поищите кого-то еще, кто мог бы разобраться с этим. Надеюсь, Уокер вас арестует. По мне, чем раньше вас отправят в тюрьму, тем лучше будет для Сары.

В дверях она оглянулась на мачеху, внезапно растерявшую всю самоуверенность.

– А вообще-то, спасибо вам. Лучшего одолжения, чем убийство Руперта Миллингтона, вы мне и сделать не могли.

Уже в коридоре Тэсс услышала:

– Я не убивала Руперта Миллингтона.

Повернув за угол, она разобрала и конец фразы:

– Но не жалею о том, что этот негодяй мертв.

Тэсс стояла перед полицейским участком, прижимая к уху телефон, и слушала повторяющийся сигнал международного вызова. Где только черти носят эту Сару? Была середина ночи, но обычно Сара отвечала в любое время. Тэсс отключила вызов и уставилась на бесполезный комплект металла и стекла в руке, надеясь, что Сара сама перезвонит.

«И что ты ей скажешь? – прозвучал в голове тихий голос. – Что нашла ее погибшую мать?»

Разумеется, именно так Тэсс и собиралась поступить. Но теперь ее озарило, что это, возможно, не такая уж хорошая идея. Начать с того, что Тэсс не просто хотела, чтобы Сара вернулась. Ей было нужно, чтобы вернулась и Джулия. Джулия Джейкобс, родная сестра Сары и единокровная сестра Тэсс, виновная в трех убийствах, в том числе в смерти их общего отца. Тэсс позволила Джулии сбежать по одной-единственной причине: чтобы она помогла Саре отыскать мать, которую Сара с детства считала погибшей. Но теперь стало ясно, что Джулия лгала им все это время – она и не собиралась помогать сестре найти Лили… если вообще знала, где Лили находится. Сначала она увезла Сару в Венецию, потом в Рим, а сейчас они оказались в Египте по одному дьяволу известной причине.

И если Тэсс сообщит Саре, что нашла ее мать в Льюисе… Как тогда поступит Джулия? Она не полетит домой, где ее сразу арестуют и упекут за решетку в компании с мамочкой. Нет, она опять сбежит… и получит большую фору, стартуя из Египта.

Может ли Тэсс твердо рассчитывать на то, что Сара не расскажет Джулии, что их мать арестована? В начале этого года они приблизились к той точке, когда Тэсс могла бы ответить «да». Они начали ощущать связь, несмотря на всю разницу, мягко выражаясь, в выборе профессии, и на какое-то время почти почувствовали себя сестрами. Но теперь, после того как Сара долго общалась с Джулией… теперь Тэсс уже не была настолько уверена. Ну хорошо, Джулия убила Фрэнка, и Сара обязана ненавидеть ее за это. Но ведь Джулия – психопатка и манипулятор мирового класса. Тэсс ничуть не сомневалась, что она сумеет убедить Сару отпустить ее. Саре нравится считать себя многоопытной и умудренной жизнью, но на самом деле Тэсс все еще видела в ней испуганную семнадцатилетнюю девочку, жаждущую получить одобрение.

Возможно, было бы лучше, если бы Сара и Джулия вернулись по своей воле. Тогда Тэсс сможет надеть на Джулию Джейкобс наручники прежде, чем у Сары появится возможность помочь ей ускользнуть от правосудия во второй раз. Как там говорила Сара? «Мошенник всегда должен быть впереди на два шага». Ладно, пришло время показать им, что кровь Фрэнка Джейкобса течет и в венах самой Тэсс.

Глава 7

Дрожа от холода, Тэсс стояла на обочине в Чичестере, ожидая Джерома. Она оставила машину в здешнем гараже в расчете на то, что Джером ее подхватит, но он позвонил и сказал, что приедет только через полчаса. Ребята из гаража предлагали ей подождать внутри, но они там так надымили, что у нее разболелась голова.

Она достала телефон и проверила последние новости. Главными событиями, конечно же, были найденный в костре труп и исчезновение члена муниципального совета. Журналисты уже собрали о Руперте Миллингтоне почти столько же информации, сколько и полиция. В наши дни это не так уж и сложно. Ситуацию с Миллингтоном рассматривали через призму политики, и Тэсс только на второй странице отыскала упоминание о Лили Донован. Она как раз просматривала статью, когда с дальнего конца улицы донесся шум. Тэсс подняла голову и увидела компанию: пять-шесть клоунов и человек на ходулях. Они направлялись в ее сторону.

– Поступайте в цирк! – крикнул один клоун. – Смелее, записывайтесь в цирк!

Тэсс хмыкнула. Возможно, именно на это Сара и должна была подбить Джулию – сбежать вместе с цирком. Это решило бы все ее проблемы.

– А ты, милочка? – спросил другой клоун, подходя к Тэсс. – Не желаешь поступить в цирк?

Тэсс поежилась. Ей сейчас было совсем не до шуток.

– Нет, спасибо, – сказала она и посмотрела на телефон в надежде, что клоун поймет намек.

– А что так? Лишена способностей?

Она вскинула подбородок:

– Как же это чертовски грубо!

Клоун рассмеялся. Остальные уже двинулись дальше по улице, но этот решил рискнуть жизнью, поддразнивая Тэсс. В его мешковатом ярко-красном костюме и кричащем сине-желто-зелено-малиновом парике, да еще и под густым гримом в придачу, определить пол было затруднительно. Но Тэсс по тонкокостной фигуре предположила, что это женщина.

– Не бойся, мы можем взять тебя в номер со львом. Нам нужна приманка. А может, – наседал клоун, – мы выстрелим тобой из пушки. Хочешь примерить мой парик? Давай!

Клоун стащил с головы парик, и длинные каштановые волосы рассыпались по плечам. Тэсс тихо простонала. Без закрывавшего половину лица парика сразу стало понятно, кем был этот надоедливый клоун.

Тэсс достала из сумочки упаковку влажных салфеток и протянула Саре смыть грим.

– Спасибо, ребята! – крикнула Сара остальным клоунам, поджидавшим ее чуть дальше по улице. – Увидимся позже.

– Скажи, ты просто остановила проходившую мимо труппу и привела сюда, чтобы позлить меня? Или это было заранее подготовленное представление?

– Подготовленное, – ответила Сара. – Это мои коллеги. Они рады любой возможности устроить маскарад.

– А когда я вернусь в участок, меня там будет ждать дюжина сообщений о клоунах-карманниках?

– Наверное, да, – усмехнулась Сара, уже очистившая лицо от грима.

– Как ты узнала, где меня найти?

Сара пожала плечами:

– Мы следили за тобой от самого твоего дома.

– Значит, ты вернулась, – вздохнула Тэсс.

– На время. Джулия говорит…

– Где Джулия? – перебила ее Тэсс, словно ожидая, что единокровная сестра в любую секунду может выскочить из-за угла.

– Что? Не будет никаких «я скучала без тебя, Сара», «как я рада тебя видеть, Сара», «как прошло твое путешествие, Сара»? Просто «где Джулия» – и все?

– Где Джулия, Сара? – повторила Тэсс.

– В данный момент ее здесь нет. Да не надо делать такое озабоченное лицо! Она не начнет убивать сразу же, как только я отлучусь в ванную.

– Это все было бы забавно, Сара, если бы не то, что она и есть самый настоящий убийца. Я знала, что не стоило отпускать ее с тобой.

– Должно быть, это очень утомительно – вечно сожалеть о сделанном выборе. С Джулией все в порядке, и она не убила ни одного человека за то время, пока нас здесь не было. Я сделала для нее специальную табличку с надписью: «…ДНЕЙ С ПОСЛЕДНЕГО УБИЙСТВА» – и чувствую, что это реально помогает.

– Это последнее убийство, насчет которого ты так удачно пошутила, было убийством нашего отца.

Лицо Сары скривилось, и Тэсс сразу пожалела о сказанном. Конечно же, сестра не забыла. Ее легкомыслие и шутки не более чем защитный доспех, позволивший ей прожить последние восемь месяцев в поисках матери, которую она считала погибшей, в компании с женщиной, убившей ее отца. Она притворялась, что жизнь – это кабаре и нужно просто отработать свой сеанс магии или номер с хоровым пением, и тогда все будет хорошо.

– Прости, – прошептала Сара. – Я знаю, кто она, знаю, что она сделала. Но почему я не могу ее отпустить?

– Эй, иди ко мне.

Тэсс притянула сестру к себе, и Сара уткнулась лицом ей в плечо.

Они долго стояли так, пока Сара не сказала:

– Джулия думает в следующий раз искать в Камбодже. Она вспомнила, что мама однажды сказала…

– Подожди, что?

– Что «что»? – растерялась Сара.

– Я думала, ты вернулась, потому что… Думала, ты знаешь… Сара, твоя мать здесь. В Льюисе. Она там живет. Она попросила, чтобы я пришла в участок, где ее допрашивали.

Сара отступила на шаг.

– Что-о делали?

– Да, произошло еще одно убийство, и…

– Давно ты о ней узнала?

– В пятницу. Я пыталась дозвониться до тебя, но…

– Три дня? Ты три дня знала, что моя мать, которую я разыскиваю по всему свету, живет совсем рядом, и все, что ты сделала, это «пыталась дозвониться»?

– Прости, Сара. Не знаю, что и сказать.

– Можешь сказать, что ничего мне не сообщила, потому что я должна была привезти с собой Джулию.

– Весьма проницательно.

– В Льюисе? – спросила Сара. – Давно? Хотя не важно. Что она тебе сказала? Она знает, что папа убедил меня, будто она умерла, или ее это не настолько волнует, чтобы спрашивать?

– Мы были немного заняты убийством, в котором ее обвиняют.

– Убийство?

– Жители деревни считают, что она убила их соседа Руперта Миллингтона.

– Тот самый парень, что выпал из чучела Трампа?

– Элегантно сказано, но да, – кивнула Тэсс. – Это его труп нашли в Ночь костров. Мы только что получили подтверждение. Видимо, он был важной птицей в Льюисе.

– Зачем Лили убивать его?

Тэсс отметила, что Сара не спросила о том, способна ли вообще Лили кого-то убить, только о мотиве убийства. Выходит, так теперь и придется жить, зная, что каждый из знакомых может оказаться убийцей?

– Люди слышали, как она угрожала ему за несколько дней до Ночи костров, и…

– И что? – допытывалась Сара.

– Деревенские считают ее ведьмой.

У Сары округлились глаза, но затем на лице снова появилась усмешка.

– Она аферистка!

– Черт тебя подери, Сара, – рассмеялась Тэсс. – Подожди, пока сама с ней не увидишься. Она… Она совсем как ты, только с проседью.

При этих словах Сара снова нахмурилась. Еще один член семьи обманул ее надежды. Тэсс готова была вытрясти душу каждому из Джейкобсов, кто причинил боль ее младшей сестренке. Но тогда пришлось бы начать с себя. Разве она сама не бросила Сару много лет назад, поглощенная собственной болью и чувством вины? Оставила ее взрослеть слишком быстро, без матери, в окружении преступников.

– Возможно, она исчезла по какой-то серьезной причине, – вяло попыталась оправдать мачеху Тэсс.

– Какая должна быть серьезная причина, чтобы бросить своего ребенка? – спросила Сара. – Мне было три года. Что я могла сделать плохого?

– Ох, милая моя!

Тэсс снова обняла ее. Даже после смерти отца Сара не выглядела такой беззащитной. Она уехала почти сразу после похорон, чтобы найти мать, новую эмоциональную броню взамен прежней.

– Ты не сделала ничего плохого. В том, что случилось, не было твоей вины. И ты не обязана встречаться с ней, если не хочешь.

– Да уж, это будет непросто, – ответила Сара. – Если мы раскроем дело об убийстве, в котором ее подозревают.

– На этот раз никаких «мы», – предупредила Тэсс. – Это не мое дело. Не мой цирк, не мои обезьяны. Я стою в сторонке. К тому же ты не служишь в полиции. В прошлый раз меня чуть не уволили из-за твоего участия.

– Тогда это будет мое условие, – пожала плечами Сара с таким видом, как будто не слышала, что ей было сказано.

– Что значит «твое условие»? – растерялась Тэсс.

– Ну, я ведь привезла твою главную подозреваемую. Я хотела потребовать за это билеты на Тейлор Свифт, но так будет намного лучше. Ты раскрываешь это дело и вытаскиваешь Лили из тюрьмы, а я передаю тебе Джулию без лишних вопросов.

Тэсс дождалась, когда эти слова отложатся в ее голове. Гнев уже готов был вырваться наружу, но она прикусила язык. Сара не это имела в виду, она просто пошутила, но не собиралась нарушать уговор.

– Уговор был таков: Джулия поможет тебе найти Лили, а потом я Джулию арестую, – напомнила Тэсс. – И ни слова о билетах на Тейлор Свифт или о раскрытии дела.

– Если ты боишься не справиться с ним, позволь мне помочь, – сказала Сара.

Тэсс стиснула зубы.

– Я не боюсь, – соврала она. – Просто это не мое дело. Я занимаюсь чертовым подомовым обходом. И это не входит в уговор.

– Как и то, что я помогу тебе арестовать Джулию, – подчеркнула Сара. – Ты сказала, что дашь ей сбежать, а как только я найду маму – арестуешь. Вперед, действуй!

– Превосходно. Где она?

Не успели эти слова сорваться с губ, как Тэсс уже все поняла.

– Ты не скажешь?

– Не-а.

– Потому что это не входит в уговор.

– Но может и войти.

– Если я раскрою убийство Руперта Миллингтона.

– В точку!

Тэсс сжала кулаки, сдерживая себя, чтобы не ударить по чему-нибудь… или кому-нибудь.

– Это не мое дело. Я занимаюсь тем, что прикажут.

– Ты сделаешь это тайно, – театральным шепотом подсказала Сара.

Тэсс вздохнула. Что толку спорить с человеком, живущим в своем особом мире?

– Я не могу пообещать, что раскрою его. Никто не смог бы.

– Отлично. Решено. Мы изучим дело и разберемся вместе. По рукам!

– Я не говорила про «вместе». Ни слова.

– Это часть сделки.

– Никаких сделок!

– Это очень выгодная сделка, если хочешь знать мое мнение. Тэсс будет героем, с какой стороны ни посмотри.

– Вообще-то, мне нравится идея быть героем…

– Супер-Тэсс…

– Хорошо, – ответила изумленная Тэсс. – Договорились. Но костюм я выберу сама. И он будет не клоунским.

Глава 8

К полудню Тэсс и Джером уже опросили больше сорока жителей Кингстона, деревни по соседству с Льюисом, в которой проживал Руперт. Они получили больше сорока разнящихся мнений обо всем на свете, от зон для парковки до стихийных свалок. Тэсс наслушалась столько жалоб, что ей начало казаться, будто она работает на муниципальный совет, а не служит в полиции. Именно этого Уокер, конечно же, и добивался.

– Как насчет перерыва на ланч? – предложил Джером, увидев местный паб «Булки».

– Почему бы и нет? – пожала плечами Тэсс.

Обычно в начале расследования они не останавливались, чтобы перекусить, попить воды или даже сходить в туалет. Но Тэсс уже была сыта по горло этим обходом и к тому же сомневалась, что Уокер что-нибудь заметит. Он вообще не хотел подпускать ее к расследованию, однако в отделе особо тяжких преступлений было слишком мало людей, чтобы полностью ею пренебречь. Уокер засунул ее в пеший обход, ясно давая понять: «Это мое дело». По слухам, он смотрел на это убийство под политическим углом и видел в нем скрытое послание: член муниципального совета сожжен на костре. Уокер уже вызвал на допрос всех участников антиправительственных группировок, известных в Сассексе. Тэсс он отправил болтаться по Кингстону, понимая, что нужно проверить версию с угрозами Лили. Однако сам он ни секунды не допускал, что в убийстве может оказаться виновна местная жительница.

Снаружи «Булки» выглядели как один из самых больших деревенских коттеджей в Кингстоне, и после захода внутрь картина не сильно изменилась. Деревянные балки под потолком и камин создавали почти домашнюю атмосферу. За барной стойкой стояла женщина лет сорока, высокая и худая, с копной вьющихся русых волос, без макияжа. Она носила простую темно-синюю футболку и джинсы, повязав поверх чистый, но посеревший фартук.

Когда Тэсс и Джером подошли к ней, она улыбнулась и сказала:

– Доброе утро.

Взглянув на часы, женщина поправилась:

– Простите, уже почти полдень. Вам что-нибудь подать?

– Пирог с картофельным пюре, пожалуйста, – попросил Джером, не дожидаясь Тэсс, – чипсы и кока-колу.

Тэсс и бровью не повела. Она привыкла к тому, что Джером заказывает много гарнира. Обычно он все не съедал, и тогда за дело бралась она.

– А сэндвичи у вас какие? – спросила Тэсс.

Женщина протараторила целый список.

– С беконом, салатом и помидорами, пожалуйста, – выбрала Тэсс. – И газировку.

Она взяла стакан воды и ложку с выведенной маркером цифрой два, а Джерома оставила расплачиваться. Он не стал возражать, а просто направился следом к ее столику и отодвинул для себя стул напротив.

– Как тут не полюбить деревенские пабы, – заметил он с таким видом, как будто сам жил в огромном городе, хотя его Берджес-Хилл был едва ли больше деревни. – Уютно, правда? Так и подмывает завести собаку и выгуливать ее.

– В тот день, когда ты заведешь собаку и пойдешь ее выгуливать, я уйду из полиции и стану певицей кантри.

– Слышал я, как ты поёшь, – сказал Джером. – И ради блага всех, кто тоже мог бы это услышать, я, пожалуй, воздержусь от прогулок с питомцем.

– Ты вообще никогда не слышал, как я пою, – возразила Тэсс. – И не услышишь.

– А где же легендарная Сара Джейкобс? – усмехнулся Джером. – Разве она не будет больше твоим доктором Ватсоном?

– Ей нужно уладить кое-какие семейные дела, – ответила Тэсс. – И не начинай опять эту бодягу о Холмсе и Ватсоне. Хватит с меня и того, что Уокер никак не может угомониться.

– Простите, босс, – виновато поднял руку Джером. – Значит, семейные дела? А ты не должна при этом присутствовать? Вы же все-таки одна семья.

Тэсс вскинула два пальца в виде буквы V.

– Мне кажется, она, при всем своем хвастовстве и браваде, очень нервничает. Ей ведь предстоит встретиться с Ли…

Договорить ей помешали донесшиеся снаружи громкие голоса.

«Нет, – подумала Тэсс, – крики».

Дверь распахнулась.

В паб влетела Лили Дауз и бросилась к стойке:

– Ради всего святого, Харриет, не стой столбом! Она совсем взбесилась!

Тэсс была уже на ногах, когда дверь снова открылась. К стойке подошла другая женщина, схватила Лили за руки и развернула лицом к себе.

– Думаешь, тебе можно вот так запросто приходить сюда и устраивать сцены? – воскликнула она.

Эта высокая, крепкая женщина средних лет была одета в бежевые брюки для верховой езды и синюю футболку с длинными рукавами под темно-зеленым жилетом. Лили же сменила длинную струящуюся юбку и кристаллы на бежевые льняные брюки и свободную белую рубашку.

– Боже милостивый, Бабетта, да отстань же ты от меня! – взвизгнула Лили.

– Я отстану от тебя, когда ты снимешь свое проклятие, мерзкая ведьма!

– Ну все, хватит! – сказала Тэсс, подходя к ним. – Что здесь происходит?

У Лили округлились глаза.

– Ой, Тэсс, слава тебе господи! Эта полоумная своими воплями сведет меня в могилу.

Вторая женщина, едва взглянув на Тэсс, снова уставилась на Лили. Ее соломенные волосы были собраны в пучок, но отдельные пряди уже выбились и торчали во все стороны – вид был пугающий.

– Не лезь не в свое дело, блондинка! – предупредила Бабетта, повернувшись к Тэсс. – Мы с этой ведьмой сами разберемся.

Лили рассмеялась:

– К твоему сведению, она из полиции.

Бабетта недоверчиво вскинула брови:

– Что ж, меньше хлопот будет. Эта женщина – убийца! Арестуйте ее, наденьте наручники и что там еще положено.

– Миссис Донован пока даже не считается подозреваемой в убийстве Миллингтона, – ответила Тэсс, но Бабетта нетерпеливо отмахнулась от ее слов.

Рядом с миниатюрной Лили эта крупная, внушительная особа с громовым голосом казалась настоящей великаншей.

– Я не про Руперта говорю, – отрезала она и снова принялась сверлить Лили взглядом. – Хотя всем известно, что его она тоже прокляла. Я говорю про мое стадо.

Тэсс растерянно отступила от нее.

– Ваше – что?

Она заметила, что Джером по-прежнему сидит за столом, с явным удовольствием наблюдая за происходящим.

– Мои коровы. Эта… гадина, – чуть ли не выплюнула она последнее слово, – наложила на них проклятие, и одна уже умерла сегодня утром. Ветеринар считает, что это ящур, но в округе много лет не было ни одного заражения. Кончится тем, что сдохнет все стадо.

Ее голос сорвался, и Тэсс даже испугалась, сообразив, что по щекам Бабетты текут слезы. Лили, казалось, тоже встревожила такая резкая перемена в ее настроении.

Из кухни вышел мужчина и обнял Бабетту за плечи. Следом из-за барной стойки появилась Харриет. Должно быть, она позвала его, когда поднялась суматоха.

– Ну, ну, Бабетта, – сказал мужчина. – Может, все не так уж плохо. Пол уже спешит сюда, он сделает все, что нужно. Возвращайся на ферму и послушай, что он скажет.

Сначала показалось, что Бабетта решила остаться и еще раз накричать на Лили. Но уже через пару секунд она понурила голову, кивнула и не стала сопротивляться, когда мужчина вывел ее на улицу. Лили выдохнула одновременно с Тэсс.

– Уф! – ухмыльнулась Лили. – Вот это напор! Хорошо, что Редж оказался рядом и выпроводил эту чокнутую старую курицу.

Тэсс сердито зыркнула на нее, поражаясь, как можно веселиться после такого зрелища. Она взяла Лили под руку и увела за столик, за которым Джером так и просидел все это время.

– Спасибо за поддержку, напарник, – прошипела она.

Джером покачал головой:

– Слушай, если в ссору двух женщин вмешаешься ты, все закончится чудесно, а если вмешаюсь я, то страсти только разгорятся. В этой маленькой деревушке я просто черный мужчина. Такой здоровенной белой женщине, как Бабетта, пришлось бы не по душе, если бы я начал учить ее, как себя вести.

– Он прав, – согласилась Лили. – Забияка Бабетта Рэмзи всю жизнь только тем и занимается, что требует вызвать администратора. А своему адвокату она звонит почти так же часто, как ветеринару.

– Как я понимаю, это и есть Пол, о котором говорил повар? – спросил Джером.

– Пол Кэррингтон, здешний коровий шептун.

Тэсс глотнула воды и поинтересовалась:

– А почему она сказала, будто бы вы наложили проклятие на стадо?

Подошла Харриет и поставила перед ними заказ.

Лили отломила от бутерброда кусочек, поняла, что слишком горячо, и подула на него.

– Прошу прощения, Харриет. Вся деревня словно с ума посходила.

– Да ладно, – кивнув, тихо сказала Харриет и хотела что-то добавить, но лишь прикусила губу и пробормотала: – Приятного аппетита.

Лили обернулась к Тэсс и Джерому:

– Понимаете, я ничего не говорила про ее чертово стадо. Я ее саму назвала бешеной коровой. Из меня такая же ясновидящая, как из Сары, – вы это понимаете, и Бабетта тоже понимает. Она просто уцепилась за это проклятие, чтобы спихнуть вину за плохое управление фермой на кого-то другого.

– Сдается мне, у вас вошло в привычку накладывать проклятия на всех, кто вам не нравится, – с довольным видом заметил Джером.

– Это действует куда лучше, чем дурацкие письма с изложением претензий, – подмигнула ему Лили с лукавой усмешкой.

– Миссис Дауз, – сказала Тэсс предупреждающим тоном.

– Теперь Донован, – поправила Лили.

– Миссис Донован, вы, случайно, не забыли, что этот человек умер и все слышали, как вы ему угрожали вечером накануне его исчезновения? Если вас пока не арестовали, это еще не означает, что не арестуют позже. На вашем месте я бы перестала разыгрывать комедию.

– Если он умер, это еще не означает, что я должна сожалеть об этом, – с вызовом ответила Лили, скрестив руки на груди. – И то, что я не сожалею об этом, еще не означает, что я его убила.

Джером приподнял брови:

– Мэм, вы сейчас говорите с сотрудниками полиции. Ваша логика здесь неуместна.

Тэсс бросила на него взгляд, определенно требующий, чтобы он заткнулся. Слишком уж весело он общался с Лили Дауз, и Тэсс опасалась, что это заразно. Теперь она поняла, что имел в виду Мак, когда называл мать Сары очаровательной. Только, похоже, очарование не принесло ей пользы в Кингстоне. Деревня слишком быстро поверила, что она разбрасывается проклятиями с такой легкостью, с какой Опра дарит автомобили^[8].

Лили вздохнула и накрыла ладонь Тэсс своей. Та отдернула руку, словно обожглась. Лили это задело, но она ничем не выразила обиду.

– Ты ведь не веришь в проклятия, Тэсс. И знаешь, что я не виновата ни в смерти Руперта, ни в бешенстве коров Забияки Рэмзи. Но ты сама сказала, что у меня давние отношения с… э-э… покойным. Всем известно, что мы не ладили. А его жена считала, что я его домогаюсь, хотя это совсем не так.

– Тогда вам не о чем беспокоиться. Уокер думает, что убийство имело политические мотивы, и просто послал людей проверить вас на всякий случай. Ему не нужна моя помощь.

– Вот, значит, как, – сказала Лили уже не так самоуверенно. – А если бы нашелся другой мотив?

– Какой еще другой мотив? – нахмурилась Тэсс.

– О нет, – вздохнула Лили, – ничего больше, я просто играю в адвоката дьявола.

– Допустим, я вам верю, хотя и не должна, и готова вам помочь, хотя это не так. На что еще нужно обратить внимание? Какой у людей может быть мотив убить Руперта Миллингтона и навредить стаду Бабетты?

– Ты когда-нибудь говорила хоть с одним из них? – фыркнула Лили. – Руперт Миллингтон – такое дерьмо, какого не наложат все коровы Забияки Рэмзи, вместе взятые. И ты сама видела старуху Бабетту в действии – найди мне хоть одного человека, который не мечтает взашей прогнать ее из деревни, и я докажу, что он бессовестно врет.

Тэсс вздохнула:

– Я скажу вам то же самое, что и Саре.

Она откусила от сэндвича. Лили нетерпеливо ждала, когда Тэсс прожует и проглотит кусок.

– Это не мое дело, – продолжила Тэсс. – Мне поручено собирать слухи и сплетни.

– Ты никогда не смотрела «Отца Брауна»? – спросила Лили. – Так и расследуют деревенские преступления: слухи и сплетни.

Тэсс замолчала, не зная, что на это ответить. Раз уж сестра не видит разницы между местом преступления и карточными фокусами, а мачеха сравнивает сбор показаний с эпизодом из «Отца Брауна», остается только думать, что они обе вообще не воспринимают ее работу всерьез. Но где-то по краю сознания беспокойно зудела простенькая мысль: Уокер послал ее стучаться в каждую деревенскую дверь, потому что решил, что так она не будет путаться у него под ногами. А еще он хотел унизить Тэсс в глазах тех людей, которые всего несколько месяцев назад называли ее боссом. Но что, если в словах Лили есть доля правды? Что, если несчастье с коровами Бабетты как-то связано со смертью Руперта? Раз уж Тэсс не пускают играть за одним столом с серьезными парнями, может быть, у нее получится прошмыгнуть под стол и увести его у всех из-под носа при помощи учебника Сары.

Джером отложил нож и вилку, вероятно поставив рекорд по скоростному поеданию пирога с картофельным пюре. Тэсс не съела и половины сэндвича, но тоже отпихнула его в сторону. Ее снова наполнила жажда расследования.

– Итак, Лили, – произнесла она, – если я собираюсь доказать, что вы не убивали Миллингтона, мне понадобится вся информация о нем самом и о том, что происходит в Кингстоне.

Лили бросила косой взгляд на Харриет, протиравшую стаканы за стойкой.

– Отлично. Только не здесь. Хватит и того, что меня считают ведьмой. Не хочу, чтобы люди думали, будто я еще и доносчица. Пойдемте ко мне домой. Но держитесь на расстоянии, если не трудно.

Лили жила в небольшом коттедже – именно таким Тэсс и представляла дом деревенской ведьмы. Над побуревшей с годами дверью сушились пучки шалфея, по стенам вился плющ. Во дворе стояла неиспользуемая поилка для птиц с покосившейся чашей в форме головы Бафомета^[9]. Весь дом казался неухоженным, но не запущенным, как будто сама природа навела красоту там, где человек оставил лишь упадок и разложение. Джерому пришлось нагнуться, чтобы пройти в низкий дверной проем. За дверью оказались кованая стойка для зонтов и хлипкая на вид железная вешалка. Пол был выложен холодным камнем, но плетеный пурпурно-оранжево-красный коврик не позволял дому выглядеть вовсе уж негостеприимно.

Они прошли на кухню, где пахло маслом пачули и розмарином. Просторная деревенская кухня, казалось, была специально выстроена вокруг главной достопримечательности – огромной черной плиты, стоявшей под панорамным окном с видом на холмы Сассекса. Все вокруг было густо уставлено комнатными растениями, словно для того, чтобы ты забыл, что уже зашел в дом. Растения буквально выпирали из кадок. Одни стояли прямо, как часовые, другие напоминали измотанных в бою солдат, бессильно опавших в путанице горшков. На кухне Лили не было ничего парного: ни стульев вокруг широкой, длинной доски, служившей столом, ни мисок, ни чашек, ни даже ножей. Все предметы казались экспонатами коллекции, собираемой всю жизнь: каждый попал сюда не без причины, каждый имел свою легенду и ждал момента, чтобы ее рассказать. Разумеется, с тем же успехом это могло выдавать в хозяйке женщину, не уверенную, что она надолго осела на одном месте, и потому не спешащую приобретать парные предметы мебели или хотя бы наборы ножей и вилок. Женщину, которая не рассчитывает прожить здесь столько, чтобы утварь имела значение.

– И давно вы в деревне? – поинтересовалась Тэсс, когда Лили наполнила водой железный чайник и поставила на плиту.

– Это часть моей истории, – ответила Лили, вынимая чашки из самых разных на вид буфетов, причем ей приходилось открывать по две-три дверцы подряд, чтобы отыскать нужную посуду. – Я не готова говорить об этом. По крайней мере, пока не расскажу Саре.

– Значит, вы просите меня помочь, но сами не хотите дать никакой информации?

Лили вздохнула с печальной улыбкой и ответила:

– Я поделюсь всем, что имеет отношение к смерти Миллингтона, хотя получится не так уж и много.

– Хорошо, – согласилась Тэсс, уселась за длинный деревянный стол и достала блокнот.

Спорить смысла не было. Она понимала, что Лили права – Сара должна узнать правду первой.

– Расскажите все, что вам известно о Руперте Миллингтоне.

Глава 9

Сара отперла тяжелый железный замок и справилась со старыми ржавыми воротами пустующего склада на окраине Брайтона, в котором ее команда обустроила штаб-квартиру. Она все собиралась поменять ворота, но для этого нужно было вызвать ремонтников в здание, которое считалось заброшенным. Любой подрядчик начал бы задавать лишние вопросы, а Саре совсем не хотелось снова сниматься с места, только-только приспособленного для их нужд. Этот склад был выбран из-за удаленного расположения, чтобы никто не видел, как туда заходят или выходят. Но сначала они сами несколько месяцев присматривались, пока не убедились, что здесь не выгуливают собак и не шастают бродяги.

Превратить заброшенный склад в оперативную базу команды оказалось делом нелегким. Нельзя было нанять строительную фирму, иначе пришлось бы объяснять, зачем они одеваются как правительственные чиновники или муниципальные служащие и почему кабинеты размещаются в подземном уровне, а не на первом, просторном и пустом этаже. Но благодаря связям отца, а теперь уже ее связям, здание стало в конце концов удобным и безопасным. Точнее, достаточно безопасным.

Саре не терпелось снова взяться за дело. Она жила мошенничеством, а команду считала своей семьей. Однако первым делом все же поехала в Чичестер и даже попросила помощи у клоунов, чтобы разыграть Тэсс, и только потом отправилась на базу повидаться с Маком, Гейбом и Уэсом. Хоть она и любила всех троих как родных, но безумно хотела встретиться именно с Тэсс.

Она жестом велела Джулии следовать за ней по усыпанному гравием двору. Сестра тихонько взвизгнула, словно маленькая девочка, впервые попавшая на детский праздник.

– Не могу дождаться, когда увижу это место! – захлопала она в ладоши.

Сара притормозила ее перед дверью.

– Послушай, я здесь работаю, – пояснила она, пытаясь внушить Джулии всю значимость того, что собиралась представить. – Здесь никто не болтается просто так. Может показаться, что они играют и веселятся, но эти ребята – лучшие в своем деле. Они не ярмарочные жулики. Только без обид.

Во владениях Фрэнка Джулия не была желанным гостем. Прямо никто бы этого не сказал, но ее появление здесь вряд ли бы кому-то понравилось.

– Не парься, – ответила Джулия, и Сара поняла, что она имела в виду.

Джулию трудно было чем-нибудь обидеть.

Сара хмыкнула и повела сестру к лифту. Снаружи он сохранил прежний ободранный вид, но все механизмы заменили, и никто не боялся рухнуть в нем и разбиться насмерть.

Двери лифта открылись на подвальном этаже, и увиденное потрясло Сару. На складе стояла почти полная тишина, никто не суетился по углам, никто не упражнялся в мошенничестве на товарищах. В прошлый раз Сара застала здесь не меньше тридцати человек. Они готовили реквизит, сдавали навар или толпились возле компьютеров у стены. Сейчас же их было вдвое меньше. Не играла музыка, не звучал смех, и даже хуже того – не было вообще никакого шума.

У нее отлегло от сердца при виде удивленных и приветливых лиц людей, мимо которых она проходила. На некоторых читалось что-то вроде облегчения. Бекки обняла ее и поцеловала в щеку, другие вели себя сдержаннее, но тоже радовались возвращению Сары.

– Эй, кто-нибудь может включить музыку? – крикнула она, и почти в то же мгновение воздух наполнили мелодии шестидесятых – ее любимые, как все хорошо знали.

– Что здесь у вас творится, Бекки? – обвела рукой помещение Сара. – Где Кери, Фред? Где Марк?

Кери была у них экспертом по ставкам. Фред устраивал финансовые пирамиды, а Марк мастерски подделывал документы.

Сара огляделась. Отсутствовали не только эти трое.

– У Марка была какая-то работа в Солт-Лейк-сити. Вообще-то, он уже давно уехал, и мы начали беспокоиться. Остальные…

Бекки замолчала, как будто не знала, что сказать.

– Ладно, не бери в голову, – отмахнулась Сара, украдкой посмотрев на Джулию. – Кто еще на месте?

Она хотела спросить, здесь ли ее семья, с ней ли они все. Саре начинало казаться, что ее решение отправиться на поиски матери почти сразу после гибели отца принесло больше вреда, чем она ожидала.

– Уэс, Гейб и Мак все утро были в офисе. Сейчас они здесь особенно не засиживаются. Но был разговор, что кого-то из них выследили за подбрасыванием кошелька.

У Сары похолодело внутри. Все разваливалось.

– Ладно.

Она направилась к кабинету, но Бекки остановила ее, положив руку на плечо, и сказала, понизив голос:

– Ребята теперь туда не заходят. Собираются в соседней комнате.

Сара кивнула и обернулась к Джулии, которая разговорилась с Луисом, их лучшим карманником. Сестра рассмеялась, запрокинула голову, ее длинные темные волосы накрыли его лицо. Она слегка выпятила грудь и едва заметно шевельнула рукой.

– Джулия, – подошла к ним Сара, – подожди меня здесь, это наш старый кабинет. Постарайся ничего не сломать. И не стащить, – добавила она, доставая кошелек Луиса из сумочки Джулии и протягивая ошеломленному карманнику.

Глубоко вдохнув, она направилась к «новому» офису.

Когда она вошла, все трое мгновенно подняли голову и прекратили разговор. Мак, Гейб и Уэс смотрели на нее так, будто она была призраком.

– Сара, – произнес Гейб после многозначительной паузы. – Ты вернулась.

Обычно облачавшийся в кричаще-яркие наряды художник по костюмам был с головы до ног одет во все черное – от кожаных брюк до спадающей с плеч накидки и водолазки под ней.

– Гейб, ты выглядишь… как-то иначе, – заметила Сара. – Не обижайся, но ты немного староват для стадии эмо.

– Он постоянно носит черное, с тех пор как погиб Фрэнк, – ответил Уэс. – Ты бы знала об этом, если бы была здесь.

Сара пропустила колкость мимо ушей и подняла брови, разглядывая Гейба.

– Думаешь, ему бы понравилось, если бы ты из-за него растерял свой техниколор?

– Это в знак уважения, – приуныл Гейб. – Я все еще в трауре.

Сара посмотрела на Мака, но тот лишь пожал плечами.

– Ну хорошо, – сказала она. – Как глава семьи я объявляю, что траур закончен. Время двигаться дальше, Гейб, и как бы меня ни восхищал твой образ профессора Снейпа, с ним покончено. Никому из нас не нравится работать без Фрэнка, но никто не хочет, чтобы его наследие умерло вместе с ним.

Она обвела взглядом самых близких своих друзей, свою команду, свою семью.

– Мне жаль, что я не была здесь со всеми вами, – сказала она. – Это моя ошибка, я не должна была уезжать. Но я вернулась, и мы сможем справиться с этим. Еще не поздно собрать команду снова.

Уэс фыркнул. Мак до сих пор ничего не сказал – и это смущало Сару больше всего.

– Что-то не так, Уэс? – спросила она с настороженной резкостью.

– О нет, все в порядке, босс. Только не открывай дверь в кабинет Фрэнка, а то выпустишь слона.

– Ты намекаешь на Джулию, – догадалась Сара.

– Если только ты не привезла из своих путешествий настоящего слона.

Сара вздохнула:

– Конечно, ситуация с Джулией… сложная.

Она не могла не заметить, что все трое избегали встречаться с ней взглядом. Гейб по-прежнему сидел с опущенной головой, как будто молился. Мак изучал трещины в стене с таким видом, словно это была дамба Гувера^[10] и она начинала подтекать, а Уэс собирал и разбирал кубик Рубика с такой быстротой, что у Сары закружилась голова.

– То, что случилось с папой, просто ошибка. Джулия понятия не имела, что это он находился в том гостиничном номере. Она думала, что убрала одного из наших конкурентов.

– Наших конкурентов? – вскинул голову и обжег Сару взглядом Уэс. – Ты хоть слышишь, что говоришь? Мы воры, а не банда убийц. Мы не «убираем» людей, которые с нами соперничают. И раз ты ее защищаешь…

Он не договорил, но все и так было ясно.

– Я не защищаю ее.

В голосе Сары проскользнули умоляющие нотки. Ее отношение к Джулии было куда сложнее, чем она могла бы выразить словами.

– Тогда что она здесь делает?

– Она нам пригодится, Уэс. Посмотри, чего она добилась в одиночку. Став частью команды, она поможет нам удвоить прибыль, возможно, даже утроить. Когда мы были в Венеции, она провернула умопомрачительный развод. Это у нее в крови, Уэс, и когда ты привыкнешь к ней…

– Господи, Сара! – взорвался Уэс, не в силах сдержать отвращения. – Я не хочу к ней привыкать и совершенно не понимаю, зачем тебе это нужно. И ты ошибаешься, если думаешь, что у этой команды есть хоть один шанс выжить, когда убийца нашего отца будет сидеть в его кресле и потягивать смузи.

– Моего отца, – огрызнулась Сара и тут же пожалела об этом.

Лицо Уэса вытянулось. Не сказав больше ни слова, он бросил кубик на стол и встал, собираясь выйти.

– Уэс! – попыталась остановить его Сара, но он вырвался и пулей вылетел из комнаты.

Мак перехватил руку Сары.

– Не трогай его. Ему больно. И он озадачен появлением здесь Джулии.

– Мы все озадачены, – поддержал его Гейб. – Что происходит, Сара? Ты же понимаешь, что это ни к чему хорошему не приведет. Она слишком… скажем так, неуравновешенная.

– Я знаю, что от нее сплошная головная боль, – простонала Сара. – Но она была мне нужна, чтобы отыскать мать.

– Тэсс уже это сделала, Сара, – тихо сказал Гейб. – А Джулия все еще здесь.

Сара вздохнула. Нужно было объясниться, но дело в том, что никакого объяснения она дать не могла и просто надеялась, что они сами все поймут. Это было решение, которое нельзя отменить, и она хотела немного оттянуть момент, когда ей придется предать сестру. Она знала, что должна так поступить, но ничего не могла с собой поделать. Саре нравилось иметь сестру. Точно так же, как нравилось быть вместе с Тэсс, тогда, в феврале, с той лишь разницей, что рядом с Джулией она не чувствовала себя виноватой в том, какая она есть. Черт возьми, она была моральным компасом для них обоих, и это новое ощущение ей тоже пришлось по душе. Не говоря уже о том, что Джулия такая импульсивная и веселая. Она вообще не думала о последствиях, не то что Фрэнк, который всегда взвешивал риски и сравнивал их с возможной выгодой от операции. Сара как будто встретилась с полной противоположностью отца, какой всегда представляла свою мать. Джулия казалась ей потерянной и вновь обретенной частью семьи, и Сара не готова была отказаться от нее прямо сейчас.

– Ты говоришь совсем как Тэсс, – хмуро сказала Сара. – Она хочет, чтобы я выполнила уговор и отдала ей Джулию.

– Что ж, дорогая, даже сломанные часы дважды в сутки показывают правильное время, – сказал Гейб. – Было бы лучше, если бы ты послушалась Тэсс. Понимаю, что Джулия – твоя сестра, но для всех остальных она та женщина, которая убила Фрэнка.

Сара подняла взгляд на Мака, чье лицо, как всегда, походило на чистый лист бумаги.

– А ты как думаешь?

Мак пожал плечами, его голубые глаза смотрели прямо в глаза Сары.

– Я думаю, тебе не следовало приводить ее сюда. Ты играешь с огнем, Сара, и кончится тем, что мы все сгорим. Держи ее в стороне от людей, преклоняющихся перед твоим отцом. И возможно, тебе самой тоже не стоит приходить, пока ты не определишься, за какую ветку семейного дерева хочешь уцепиться… а какую нужно отрезать.

Сара старалась сдержать слезы. Она беспомощно посмотрела на Гейба, но тот упорно отводил взгляд. Джулия, Тэсс, Уэс… они все были ее семьей. Как, спрашивается, должна она поступить, чтобы все были довольны. Сквозь стекло она видела, как Джулия в кабинете Фрэнка складывает бумажные самолетики из фальшивых десятифунтовых купюр. Если это и означает быть лидером, то Сара уже начинала сомневаться, что хочет такого лидерства.

Глава 10

– Руперт Миллингтон был редкостным подонком, – начала Лили. – Представь себе человека при деньгах, обаятельного, с хорошо подвешенным языком, повадками старого ловеласа, обходительного с дамами, но с порочным чувством юмора. Женщины хотели его, а мужчины хотели быть похожими на него. Вот так он себя и подавал. «Подавал» – волшебное слово.

– Лучше оставить магию в стороне, – сказал Джером. – Учитывая обстоятельства.

Тэсс закатила глаза:

– Продолжайте.

То, как Лили описывала Миллингтона, пока совпадало с мнением каждого, с кем она успела переговорить в подомовом обходе. В основном совпадало.

– Что тут еще можно сказать? Он был заносчивым, самовлюбленным и скользким типом…

– Но он совсем не выглядел неудачником, – перебила Тэсс. – Если вам нравится такое…

– Послушай, я просто один раз переспала с ним, – развела руками Лили.

Похоже, Джерома это удивило, а вот Тэсс – нет. Она понимала, что презрение к Руперту Миллингтону не могло появиться у Лили из ниоткуда.

– И чем кончился ваш роман с мистером Миллингтоном?

Лили насупилась:

– Давай просто скажем, что только один из нас дошел до финишной черты. И если ты еще раз назовешь это «романом», я прокляну тебя.

– Миссис Донован, мы вроде бы уже выяснили, что я не верю в проклятия. Можно ли сказать, что ваш… э-э… разрыв с мистером Миллингтоном был скандальным?

– Во-первых, нельзя ли обойтись без этого идиотского «миссис Донован»? А во-вторых, никакого разрыва не было. И романа не было. Просто разовый… нет, я даже не хочу повторять это слово. Это было ужасно. Минуту назад мы ругались из-за Ночи костров, и вдруг он набросился на меня, как одуревший кролик, и я подумала: «Почему бы и нет?» Наверное, Руперт решил, что это может повториться, но я посоветовала ему выкинуть такие мысли из головы, и, если он не хочет, чтобы его жена обо всем узнала, пусть лучше откажется от идеи запретить шествие в Ночь костров и уберет свои руки от Клиффа.

Тэсс сделала большой глоток чая, но чуть не поперхнулась при этих словах.

– Вы хотите сказать, что шантажировали жертву? – спросила она, со стуком опустив чашку на стол. – Какого черта, Лили? А с самого начала нельзя было поделиться с нами этой бесценной информацией?

– Никакой истории не получится, если сразу перейти к изюминке, – ответила Лили.

Тэсс потрясенно посмотрела на Джерома. Он едва сдерживал смех.

– А полиция знает об этом?

– Ну, теперь-то уж точно знает, – указала Лили на Тэсс.

– О господи, вот чувствовала я, что это плохая идея. Как, по-вашему, я должна сохранить это в тайне от начальства?

– Вероятно, так же, как ты скрывала пятнадцать лет, кем был твой отец, помимо всего прочего, – предположила Лили.

Произнося последние слова, она выразительно изогнула брови, и Тэсс уже не в первый раз задумалась, откуда мачеха так много знает о ее прошлом.

– Кто такой этот Клифф? – спросил Джером. – Вы сказали, что потребовали у Руперта «убрать руки от Клиффа». Кто он такой?

Лили нахмурилась, явно не обрадованная внезапной сменой темы разговора.

– Боже правый! – воскликнула она. – Ты вообще ничего не слышал о Ночи костров в Льюисе? Клифф – это не человек, а общество. Старейшее в Льюисе и единственное правильное среди них.

– Мне казалось, старейшее общество в Льюисе – это Боро, – невинным тоном заметила Тэсс.

– Не говори глупости, – поморщилась Лили, – иначе этому милому мальчику придется расследовать убийство. – Она повернулась к Джерому. – Уж поверь мне, куда более крутые парни, чем Руперт Миллингтон, пытались закрыть старый добрый Клифф. Но в этот раз Миллингтон задумал покончить не только с Клиффом, но и с самим шествием. Сказал, что это опасное занятие и оно обходится городу слишком дорого, со всеми этими перекрытиями дорог, отрядами полиции и прочим.

– Ну хорошо. Значит, из-за этого вы и наложили на него проклятие?

– Я не…

– Ладно, ладно, – нетерпеливо махнула рукой Тэсс. – Вы из-за этого угрожали ему?

– Говорю же, я ему не угрожала.

– Вы сказали, что он окажется на костре.

– Просто неудачно выразилась. Я имела в виду чучело Руперта, а не его самого. Постараюсь впредь угрожать точнее.

Тэсс вздохнула, уже сомневаясь, что продолжение разговора имеет смысл.

– Значит, он пообещал отказаться от своих предложений из-за вашего шантажа?

– Не настолько многословно, но я так поняла, что он согласился. А потом пришел на это собрание и заявил, что собирается отменить шествие. И я решила – его нужно вышвырнуть из совета. Свергнуть, как Вильгельма Завоевателя.

– Который убивал своих врагов, – напомнил Джером.

– Ну тогда не совсем как Вильгельма Завоевателя. Но его дни как представителя Льюиса были сочтены.

– Почему все это вас беспокоило? – спросила Тэсс. – Защитница городских традиций? Не больно-то на вас похоже.

Лили пожала плечами:

– Просто Клиффское общество было тем местом, где я могла завести друзей. У меня вовсе не каменное сердце, как бы ты, Тэсс, ни думала обо мне из-за моего поступка с Сарой. Когда я бросила Сару и Фрэнка ради старого бродячего цирка, там все оказалось не так, как раньше. Потом выяснилось, что и вернуться я тоже не могу, ведь Фрэнк объявил, что я умерла… Я осталась одна. Прыгала из одной труппы в другую, и все было неплохо. Но только поселившись в Кингстоне и вступив в Клифф, я снова почувствовала себя по-настоящему своей. А этот бюрократ задумал все запретить.

Тэсс смутилась. Конечно, было вполне объяснимо, что Лили хотела стать где-то своей. Разве не этого хочет большинство людей? Она всегда к этому стремилась.

– Значит, вы собирались осуществить угрозу и предать вашу любовную связь огласке?

– Боже милосердный, нет конечно! – усмехнулась Лили. – Думаешь, мне бы хотелось, чтобы все об этом услышали? Кроме того, вся деревня и так знала о похождениях Руперта, включая его жену. Ничегошеньки бы не изменилось, вот почему мои мягкие уговоры не подействовали. Нет, я решила поделиться «предсказаниями», чтобы убедить людей, что их будущее будет ужасно, если они не изберут нового члена совета.

– Гениально, – уважительно кивнул Джером.

– Спасибо. Вот это я и имела в виду, когда сказала, что его дни сочтены.

Тэсс откинулась на спинку стула.

«Ох, какую запутанную сеть мы плетем, – подумала она. – Кто же знал, что общественная жизнь в маленьком городке может быть такой ожесточенной?»

– Хорошо, – сказала она, сделав глубокий вдох. – По-вашему, жена Руперта знала, что он спал со всеми подряд?

– Если у нее есть хоть капля ума, то да, знала. Он не слишком осторожничал. Впрочем, раз уж она вышла замуж за этого бонвивана, то ума у нее, наверное, нет совсем.

– Сколько у него было романов?

– Я знаю двух женщин – и сразу предупреждаю, что себя не считала, потому что уже говорила, что это был не роман. Одна из них – Харриет из паба…

Тэсс записала.

– А как ее фамилия?

– Из паба, – повторила Лили. – Просто Харриет из паба. Во всяком случае, так ее все зовут.

Тэсс вздохнула. Выяснить будет несложно.

– Откуда вы об этом знаете?

– Харриет приходила ко мне за приворотным зельем.

– Мне казалось, кодекс ведьм запрещает готовить приворотное зелье, – заметил Джером.

Лили посмотрела на него так, будто он сказал что-то до невозможности глупое, и Тэсс поняла, что так и есть, хотя сам Джером об этом не догадывался.

– Я не ведьма, идиот, и к тому же никакого приворотного зелья не существует. Но у бедной простушки Харриет были такие же опасения. Она тоже думала, что это запрещено нормами морали – заставлять человека влюбиться против его воли.

– Говорят, величайшее достижение дьявола состоит в том, что он убедил людей, будто его не существует, – сказала Тэсс. – А вы заставили окружающих поверить, будто у вас есть нравственные ориентиры.

Лили приняла обиженный вид, но не стала оправдываться.

– Харриет уверяла, что это для «прояснения головы». Не для того, чтобы кто-то влюбился в нее, а чтобы просто осознал, что любит ее. Понимаете, она была уверена, что он в нее уже влюблен. А я, зная, кто этот загадочный мужчина, не смогла удержаться и добавила в фальшивое снадобье кое-что еще, от чего язык выпившего варево на несколько дней приобретал дивный синий оттенок. И разумеется, наш милый Руперт стал выглядеть так, будто отсосал у смурфика. После этого все стало ясно, все те тайные взгляды, которых мы раньше не замечали.

– Значит, зелье подействовало? – спросил Джером. – Прочистило Руперту голову?

Лили ухмыльнулась:

– Голова Руперта находилась так далеко от задницы, что прочистить ее можно было только с помощью клизмы.

– А вторая женщина?

– Хе-хе, – хихикнула Лили. – Хе-хе-хе.

– Ну хорошо, Лили, вы уже завладели вниманием аудитории, продолжайте.

– Второй была Бабетта, – удовлетворенно сказала Лили. – Несносная Забияка Бабетта Рэмзи.

Глава 11

Сара открыла дверь в кабинет Фрэнка и глубоко вдохнула. Она прекрасно понимала, почему остальные члены семьи не заходили сюда с момента гибели ее отца. Дело не в том, что здесь сохранился его запах, хотя так и было, и не в том, что на столе стоял его портрет, а он действительно стоял. Каждый дюйм этой комнаты хранил память о нем, начиная с дивана, на котором он сидел, наблюдая за складом, пока остальные брали перерыв и лакомились пиццей, и заканчивая книжной полкой, где Фрэнк прятал маленькую бутылку виски в тайнике, вырезанном среди страниц «Искусства войны». Отец думал, Сара об этом не знает. Как будто на полке была хоть одна книга, которую бы скучающая девочка не прочла, ожидая, когда он освободится.

Она прошла через комнату к столу, за которым сидела Джулия с фотографией отца в руках.

– Здесь был кабинет Фрэнка? – спросила она, не отрывая взгляда от фото.

– Да, был.

Саре хотелось сказать «и остается», но в подобной сентиментальной чепухе не было никакого смысла. Отца этим не вернешь.

– Зачем тогда он держал на столе собственный портрет?

Сара улыбнулась:

– Мы всегда шутили, что на столе должен стоять портрет самого важного человека в твоей жизни. Когда-то я подарила эту фотографию отцу на день рождения, и он постоянно ворчал из-за нее, но все равно поставил здесь.

– А ты чувствовала, что он всегда ставит себя на первое место? – спросила Джулия.

Сара задумалась, не почудилась ли ей нотка разочарования в голосе сестры, и разозлилась. Джулия не могла разочароваться в отце, которого совершенно не знала. И не узнает из-за того, что натворила.

– Ничего такого я не чувствовала, – резко ответила Сара, забирая фото у Джулии, к большому ее удивлению. – Это была шутка. Папа никогда не ставил себя на первое место. Ни разу. Семья была для него всем. Он готов был умереть за нас… и умер за нас.

– Что ты хочешь сказать?

Сара отвернулась, все еще не веря, что говорит об этом с убийцей отца.

– Ты никогда не пыталась понять, почему Фрэнк поменялся местами с Гарри Дэруэнтом? Он ведь мог просто не вмешиваться или предупредить Гарри об опасности.

– Я думала об этом каждый день, – ответила Джулия.

Сара упрямо не желала смотреть на нее, выразить хоть каплю сочувствия или поддержки.

– На то были две причины, – сказала она, разглядывая склад сквозь панорамное окно. – Во-первых, если бы тебе удалось убить Гарри, в тот день или любой другой, и это убийство как-то связали бы с нами, то все мы ходили бы с мишенью на спине. А во-вторых, – обернулась она к Джулии, – он знал, что ты его дочь.

Сара старалась не думать о том, что должна была чувствовать Джулия, когда пришла к Фрэнку и заявила, что она его дочь, а тот выгнал ее, сказав, что не верит. Она любила отца и всегда будет любить, но жаль, что Господь не распутал эту ситуацию как-то иначе.

– Он знал, что ты именно та, за кого себя выдаешь, и что ты стоишь за этими убийствами. И все же пришел в отель вместо Гарри. Возможно, надеялся, что сможет поймать тебя на месте преступления и положить конец твоему безумному преклонению перед ним. Этого я не знаю. Но он пришел туда, чтобы защитить нас, защитить тебя. Так что не спрашивай меня больше о том, ставил ли Фрэнк Джейкобс себя на первое место, потому что более самоотверженного человека я в жизни не встречала.

Фотография вернулась на стол.

– Прости, – сказала Джулия.

Сара не поняла, за что извиняется сестра: то ли за убийство Фрэнка, то ли за оскорбление его памяти.

– Джулия, – вздохнула она, – что, по-твоему, будет дальше?

– Дальше? – нахмурилась Джулия.

Сара подошла к дивану, села и жестом подозвала ее к себе.

– Что будет с нами? – показала она на них обеих. – Дальше. Видишь ли, я условилась с Тэсс, что выдам тебя, как только найду маму, и тогда ты предстанешь перед судом за убийство. Так мы договорились.

– А я договорилась с тобой, что помогу найти маму, если ты поможешь мне сбежать от полиции, – ответила Джулия. – Не припомню, чтобы я соглашалась добровольно сдаться, когда мы ее найдем. Зря ты дала обещание, которое не сможешь выполнить.

– Что собираешься делать – снова убежать?

Джулия подобрала ноги под себя и уперлась локтями в колени.

– Я надеялась, обойдется без этого, – призналась она. – Думала, ты сумеешь объяснить Тэсс, что я сожалею о том, что сделала, и…

– А это правда? – вставила Сара.

– Что? – сдвинула брови Джулия.

– Ты сожалеешь о том, что сделала? Потому что это не мешает тебе спокойно спать по ночам. Я слышала, как ты храпишь.

– Шон Митчелл и Каллум Роджерс были мелкими противными выродками. Ты жалеешь, что они мертвы?

– Нет, но я и не убивала их.

– Тэсс тоже одного убила.

Сара вздрогнула. Это была правда. Пятнадцать лет назад Тэсс убила человека по имени Даррен Лейн. Сара тогда исполнила сольный трюк, чтобы произвести впечатление на отца. Даррен, Шон и Каллум раскусили аферу и наверняка прикончили бы Сару, если бы Тэсс не пришла на помощь. Но, пытаясь спасти Сару, она убила Лейна. Именно поэтому Тэсс оставила семью и поступила в полицию – хотела жить на стороне добра. Но тут появилась Джулия и снова замутила воду.

– Это была отчасти самооборона. Она не замышляла убийство ради того, чтобы покрасоваться перед семьей.

– Тебе не приходилось этого делать, – пробурчала Джулия.

Сара поняла, что разговор свернул не туда.

– Хорошо, я поняла, что ты не жалеешь о смерти Шона и Каллума. Мне самой не очень-то их жалко. Но папа?

Джулия вскочила.

– Так нечестно! – заявила она, тыча пальцем в Сару. – С Фрэнком вышла ошибка, и ты прекрасно это знаешь. Ты так и будешь всю жизнь грызть меня за это?

– Это был мой отец! Ты убила его! – выкрикнула Сара. – За все эти месяцы я не упрекнула тебя ни единым словом. Сколько еще я могла держаться и не вспоминать о том, что это по твоей вине все пошло прахом?

Джулия приняла несчастный вид:

– Так все это было притворством? Ты говорила, что мы будем сестрами, что ты научишь меня своему ремеслу и мы станем работать вместе. Значит, ты просто лгала мне все это время?

Беда в том, что Сара сама не понимала, было ли это притворством. Она получила огромное удовольствие от путешествия с Джулией, похожего на одно большое приключение. Они сблизились, как настоящие сестры, как когда-то с Тэсс. Но точно так же, как и с Тэсс, между ними всегда оставался барьер, что-то невысказанное, мешающее подойти еще ближе. И если ее разногласия с Тэсс были профессиональными, то с Джулией все оказалось сложнее. При всем своем веселом нраве и невероятной притягательности, Джулия была психопаткой-убийцей без малейшего намека на принципы. Она убила их отца.

Джулия, ожидавшая более быстрого и содержательного ответа, чем Сара могла сейчас дать, кивнула и направилась к выходу.

– Подожди! – окликнула ее Сара.

Но сестра не обернулась, да и сама Сара не знала, что сказать.

Глава 12

– Бабетта Рэмзи, – ошеломленно повторила Тэсс. – Та самая Бабетта Рэмзи, с хозяйством которой сегодня утром случилась беда?

– Думаю, да, если ты веришь хоть слову из того, что сказала эта старая чокнутая корова, – ответила Лили. – Только я очень сомневаюсь, что у ее стада действительно ящур. Если хочешь знать, я считаю, у нее делегированный синдром Мюнхаузена^[11] или что-то в этом роде.

Джером усмехнулся, а Тэсс опять закатила глаза.

– Делегированный синдром Мюнхаузена поражает матерей, а не фермеров.

– Ну, не знаю. Тогда она просто все преувеличивает.

– А если она не преувеличивает и кто-то намеренно заразил ее стадо ящуром… – медленно проговорила Тэсс. – Тогда у нас есть пятеро причастных к этому делу.

– Надеюсь, меня ты не считала.

Тэсс не отреагировала на реплику Лили.

– Один из них мертв, вторая разорена, а третью, возможно, арестуют по подозрению в убийстве.

– Ага, ты все-таки сосчитала меня! – воскликнула Лили.

Тэсс прикусила нижнюю губу.

– Остаются еще двое из этого пятиугольника. Харриет из паба и жена Руперта Миллингтона.

Лицо Лили медленно расплылось в злорадной усмешке.

– Ставлю на Харриет. Она ловко обращается с ножами. Впрочем, тебе должно быть известно и другое название пятисторонней фигуры, – добавила она, пожав плечами.

Лили обвела рукой комнату, и Тэсс вдруг осознала, что они повсюду: на китайских ветряных колокольчиках и цветочных горшках. Даже на чашке, которую она держала в руке, тоже был нарисован крохотный символ.

– Пентаграмма, – произнесла Лили почти с наслаждением, как показалось Тэсс.

Сара бесцельно бродила по Хай-стрит в Льюисе, под любым предлогом откладывая то, что должна была сделать. Сегодня она встречалась с матерью.

Несмотря на все уверения Джулии, Сара не позволяла себе поверить, что Лили жива… Пока Тэсс не сказала, что нашла ее в то самое время, когда Сара и Джулия разъезжали по Египту. Уж кто-кто, а Тэсс солгать не могла.

Сара открыла дверь в сувенирный магазинчик, полный брелоков и картинок в коробчатой рамке, открыток и копилок, занавесок с ироничными надписями и деревянных вывесок вроде: «А ЕСЛИ ХАЛИ-ГАЛИ – ЭТО ИМЕННО ТО, ЧТО НУЖНО?». Даже само название магазина было манерным: «Честь по Честни». Сара оглядела полки, раздумывая, не купить ли матери подарок, но тут же беззвучно отругала себя за глупые мысли. Что должно быть написано на такой открытке – «Со счастливым возвращением с того света»? Понятно, что не «мать года» или, например, «порядочный человек». Сара вздохнула. Все было до ужаса просто, пока не появилась Джулия.

– Вам чем-нибудь помочь? – спросила женщина за прилавком.

Сара подняла на нее взгляд. Симпатичная, лет тридцати пяти, длинные темные волосы с густой челкой. Она носила пальто, хотя в магазине было довольно тепло, только рукава закатала повыше. Разговаривая, она потирала пальцами сухую кожу на ладонях.

– Вы ищете что-то особенное?

– Нет, спасибо, я просто смотрю, – сказала Сара, а потом добавила из вежливости: – У вас здесь прелестные подарки.

– Спасибо, – улыбнулась женщина. – Я сделала их своими руками.

– Значит, это ваш магазин?

Женщина кивнула.

– Меня зовут Честни, – с легкой улыбкой представилась она. – Да. Я знаю, что это банально. Но если уж вам досталось такое имя, то можно, по крайней мере, превратить его в рекламный слоган.

– Мне нравится, миленько так. Пожалуй, я бы купила что-нибудь для мамы, – добавила Сара, сама не понимая, что заставило ее сказать такое.

Лили Дауз перестала быть ее мамой в тот день, когда сбежала, и Сара вовсе не собиралась делать ей подарки. Возможно, она просто решила попробовать это слово на вкус.

– Вот что у меня есть.

Честни показала на рамки для фотографий, к обратной стороне которых были приклеены камешки с гравировкой: «Ты моя скала», «Лучше вместе». Сару передернуло. Она не представляла себе, что могла бы подарить такое женщине, которую вообще не знает.

– Нет, все-таки не возьму, – сказала Сара. – Мы с ней встречаемся впервые в жизни. Это долгая история.

Она понятия не имела, почему выкладывает все совершенно незнакомой женщине, но не могла остановиться:

– Папа говорил мне, что она умерла тридцать лет назад, несчастный случай.

– Но какой бы ни была ваша история, я рада, что вы сегодня встретитесь, – сказала Честни.

Лицо ее вдруг сделалось невероятно печальным, и Сара задумалась о том, каковы перипетии ее судьбы.

– Значит, ваша мама живет здесь? – спросила Честни.

– В Кингстоне, дальше по дороге.

– Да? – удивленно подняла брови женщина. – Я сама оттуда. Она там давно?

– Ее зовут Лили, – выпалила Сара. – Лили Да… Донован.

Трудно объяснить, почему она разоткровенничалась. Разве что отчаянно хотела найти кого-нибудь, кто считал бы ее мать хорошим человеком. Джулия отказывалась говорить о ней все путешествие, якобы желая, чтобы сестра составила собственное мнение. А потом Сара вернулась домой и узнала, что ее давным-давно потерянная мать подозревается в убийстве. Это выглядело бы менее правдоподобным, если бы Сара в этом году не выяснила, что у нее есть сестра-психопатка. Впрочем, всякая надежда на то, что умелица из сувенирного магазина назовет ее мать святой, растаяла, как только она взглянула на помрачневшее лицо Честни.

– Вы ее знаете?

– Нет, – поспешно затрясла головой торговка.

Она отгрызла заусенец на большом пальце, с удивлением посмотрела на выступившую кровь, прикрыла кисть рукавом и спрятала под прилавок.

– Это не такая маленькая деревня, как думают некоторые. Надеюсь, у вас все сложится хорошо, – добавила Честни и скрылась в дальнем углу магазина, избегая новых вопросов.

Сара вздохнула. Найдет ли она когда-нибудь хоть одну ветвь семейного дерева, которая не прогнила бы настолько, что вот-вот отломится? По крайней мере, она рассчитывала, что Тэсс именно такова. Единственный луч добра в ее мрачноватой родословной. Конечно, Тэсс только наполовину Джейкобс, и праведность могла достаться ей исключительно по материнской линии. Тогда Сара останется без последней крупинки надежды на то, что где-то внутри нее есть здоровые, добрые гены. Или ей никогда не стать другой, а быть только преступницей, своей среди плохих парней?

Глава 13

Ферма Бабетты раскинулась на самой окраине Кингстона, сразу за мельницей Эшкомба. Для большинства местных жителей ферма обозначала границу, откуда начиналась деревня. Въезд в угодья теперь перегораживали два старых, ржавых грузовика. Инвентарь валялся без дела, работников нигде не было видно.

Тэсс припарковала машину в переулке и посмотрела на Джерома.

– Похоже на город призраков, – заметила она. – Он точно сказал, что приедет сюда?

– Сказал, что пробудет здесь целый день. И назвал этот случай потенциальной катастрофой для правительства.

Тэсс вспомнила кризис две тысячи первого года, когда пришлось уничтожить миллионы голов скота, чтобы остановить распространение ящура. Мысленно представила, какой потрясенной выглядела Бабетта вчера в пабе. Да, в ее мире и в мире ветеринара Пола эта была катастрофа. Но Тэсс должна была найти ответ на вопрос, не произошло ли это по злому умыслу и какая тут связь со смертью Руперта Миллингтона.

– Жаль, не прихватил резиновых сапог, – пробурчал Джером.

Они вышли из машины и направились к ферме. Гравий хрустел под тонкими подошвами модельной обуви. Тэсс усмехнулась при одной только мысли, что у напарника могут быть резиновые сапоги. Такое трудно было вообразить. Он морщил нос от вони и в таком идеально сидящем костюме, в таких безупречно чистых черных ботинках совсем не выглядел своим человеком на ферме.

– Что вам опять нужно? – прогремел со двора голос, и Тэсс мгновенно узнала неукротимую Бабетту Рэмзи. – Пришли арестовать меня за неподобающее леди поведение?

– Мы пришли поговорить о вашем стаде, – ответила Тэсс, – и узнать, как вы себя чувствуете.

– По всей моей ферме ищут сейчас болезнь, угрожающую жизни людей, – показала на коровник Бабетта. – И Руперт погиб.

Ее плечи вздрогнули, она тяжело вздохнула, словно только сейчас впервые осознала случившееся. Тэсс задумалась о том, сколько всего пережила эта женщина, чей любовник умер при пугающих обстоятельствах, а она даже не могла прилюдно оплакать его смерть. Мало того, уже на следующий день все ее хозяйство оказалось под угрозой разорения. Поинтересовался ли хоть кто-нибудь, каково ей сейчас?

Тэсс обернулась к Джерому:

– Может, сходишь задашь пару вопросов ветеринару?

Джером посмотрел на Бабетту и кивнул, видимо почувствовав ее состояние.

– Вас ведь зовут Бабетта, правильно? – спросила Тэсс и взяла женщину под руку. – Мне очень жаль ваше стадо. Уверена, Пол с этим разберется, и, если повезет, все кончится не так плохо, как сейчас кажется.

Бабетта испустила глубокий вздох и сказала:

– Я уже видела такое. Если это ящур, будет большой удачей потерять только пару коров. Я могу лишиться всего, а год и без того выдался плохим. Возможно, я вообще останусь без фермы.

– Должно быть, это очень больно, в довершение всего того, что вы уже потеряли за последнюю неделю.

Бабетта бросила на нее подозрительный взгляд. На мгновение Тэсс решила, что та и дальше будет все отрицать, но вместо этого лицо женщины сморщилось, и она заплакала. От неожиданности Тэсс даже отступила на шаг – Бабетта Рэмзи была на добрых шесть дюймов выше ее, но, казалось, сдулась прямо на глазах. Когда такая сильная женщина вдруг рассыпается, чувствуешь себя немного… неловко.

– Боже, я, наверное, выгляжу последней дурой! – всхлипнула Бабетта, закрыв лицо руками. – Все об этом знали, да? А я вела себя как дура. Но у нас с Рупертом был не просто секс, я любила его!

Тэсс ожидала чего угодно, только не такого признания. Теперь, когда защита Бабетты рухнула, появился единственный шанс. Тэсс подошла и порывисто обняла женщину.

– Уверена, что он чувствовал то же самое, – сказала Тэсс, поглаживая Бабетту по спине, а затем, чуть отстранившись, сжала ее локоть. – Вы ведь хотите, чтобы того, кто это сделал, отдали под суд?

– Ну уж нет. Если бы я доверилась этому идиоту инспектору Уокеру, Руперт перевернулся бы в гробу, чтобы дать ему затрещину.

Тэсс едва не рассмеялась, но напомнила себе, что Уокер ее непосредственный начальник и она должна проявлять к нему уважение. Бабетта казалась ей сильной, умной женщиной. Зачем же она играла в любовь с таким мерзавцем, как Миллингтон?

– Руперта что-нибудь беспокоило? Он ведь наверняка доверял вам.

Бабетта замотала головой.

– Он схлестнулся с Лили Донован на том собрании, но я на него не ходила – там и так было достаточно наших представителей, а после мы уже не виделись.

– Наших? – переспросила Тэсс.

– Нашего общества, – пояснила Бабетта. – Клиффа.

– Вы состоите в обществе Клиффа? – спросила Тэсс с большим недоверием в голосе, чем ей самой хотелось бы.

– А что здесь такого? – грустно улыбнулась Бабетта. – Вы не можете представить, как я наряжаюсь и расхаживаю по улицам с горящим факелом? – Она вздохнула. – Это все мой покойный муж. Он так гордился, что участвует в красочной феерии. Чувствовал себя частью истории. А вы там были?

– Дежурила несколько раз, – ответила Тэсс. – Это действительно потрясающе. Мне всегда казалось, что участвовать невероятно интересно.

– Уолтер так гордился этим, – кивнула Бабетта, – поэтому общество и разрешило мне занять его место.

– Но Руперт хотел это прекратить.

Бабетта снова кивнула:

– У нас были разногласия и в прежние времена, но ничего похожего на то, что случилось за последнюю пару лет. Руперт считал, что шествие приносит Льюису больше вреда, чем пользы. Многие дома стоят так близко, что приходится заколачивать окна, а в пабы и рестораны пускают только местных. Совет предостерегал чужаков от поездок к нам на Ночь костров. Из-за них отменяют поезда, перекрывают дороги, и некоторые считают, что город не получает прибыли от туризма. Руперт просто делал свою работу.

Тэсс задумалась, каким образом работа обязывала его переспать с половиной своих избирательниц, но прикусила язык. Хотя Лили заявила, что вся деревня знает о Руперте и Бабетте, было совершенно ясно, что сама Бабетта не подозревает о Харриет из паба. Пусть так и будет, пока это возможно.

– Вы не просили его повременить с планами, учитывая ваши отношения?

Бабетта опять покачала головой:

– Когда речь заходила о таких вещах, он становился не менее упертым, чем я. А кроме того, я ведь уже говорила, что занималась этим только в память об Уолтере. И уж если жена не заставила его передумать…

– Жена? Леодора Миллингтон тоже сторонница шествия?

Бабетта вытащила из рукава бумажную салфетку длиной в целый ярд и высморкалась.

– Не просто сторонница, – заговорщицким тоном сказала она. – Леодора – секретарь общества Саутовера.

– Простите?

– Ну, Руперту-то до этого, конечно, не было никакого дела. Он уверял, что они с Леодорой вместе только для вида.

Тэсс удивленно подняла брови, но Бабетта лишь махнула рукой:

– Нет, я не дура и понимаю, что мужчины всегда так говорят любовницам. Но он сказал, что из-за нее можно не беспокоиться, у Леодоры есть чем заняться. А когда я спросила, почему он просто не разведется, как обычно делают, он только усмехнулся и ответил, что она скорее убьет его, чем даст развод. Может, вы зайдете и выпьете чего-нибудь, раз уж пришли?

Тэсс с легкостью определила, что этот фермерский дом из отличного красного кирпича перестроили, превратив в более величественное здание, с гравийной дорожкой и деревьями в кадках по обеим сторонам от главного входа, с дубовыми балками и застекленной дверью. Однако Бабетта повела их в обход, через боковую дверь и маленькую прихожую в кухню, обставленную в шейкерском стиле^[12].

При всей пышности фасада, по внутреннему убранству сразу было заметно, что дом знавал лучшие времена. На полу растрескалось не меньше десятка плиток цвета жженого апельсина, со стен местами облезла краска. Но, несмотря на ветхость, кухня имела чистый, ухоженный вид. Дом Бабетты, как и сама ее жизнь, был полон противоречий.

– Можно в туалет? – спросила Тэсс.

Бабетта махнула рукой в сторону двери. За ней оказалась лестница с такими крутыми ступеньками, каких Тэсс в жизни не встречала, а от ромбовидного узора на рубиново-красном ковре у нее слегка закружилась голова. За верхней площадкой открылся узкий коридор с неровными половицами, тремя дверями по одной стороне и широким окном напротив. На стенах висели семейные фотографии: счастливые Бабетта с мужем и сыном, обнимающие друг дружку. Тэсс решила, что это самая старая часть дома, со спальнями и туалетом. Кухню внизу явно расширяли, вероятно захватив и прежнюю гостиную, так что она стала просторней, чем верхние помещения. Весь дом казался неуравновешенным и ненадежным.

Тэсс по очереди открыла двери в две крохотные комнатки и туалет-душевую. Ни тебе ванной, ни хозяйской спальни. Возможно, к ним вела отдельная лестница. В комнатках, похоже, никто давно не жил, и воздух здесь был затхлый. В первой стояла кровать под белым балдахином с рюшами и с выцветшим розовым одеялом, во второй – точно такая же, но с сиреневым. Над одной кроватью висел тяжелый на вид факел, но больше ничего интересного. Тэсс заглянула в шкафчик душевой в поисках лекарств или еще чего-нибудь, что мог просмотреть Уокер, но нашла лишь полупустые склянки с моющими средствами. Скорее всего, это было гостевое крыло дома, только гости здесь давно не появлялись. Тэсс сделала вид, будто помыла руки в раковине, а затем вышла в коридор и выглянула в окно. Охватывающий всю деревню вид был, несомненно, главным достоинством дома в прежние времена: Тэсс разглядела здание магистрата, дом Лили и даже жилище Миллингтона. Удивительно, но на дорожке возле него не стояла машина. Где же тогда жена Руперта? Может быть, у родственников? Детей у Миллингтонов не было, но вдруг у безутешной вдовы есть брат или сестра?

Тэсс спустилась по лестнице, борясь с искушением заглянуть в новую часть дома. Вряд ли там нашлось бы что-то важное для расследования – она уже решила, что Бабетта непричастна к смерти Руперта, просто роскошные дома всегда привлекали ее. Возможно, потому, что вся квартира Тэсс была размером не больше кухни Бабетты.

– Садитесь, пожалуйста, – показала хозяйка на большой деревянный стол.

Она поставила чайник на огонь и, прислонившись к посудному шкафу, снова закрыла лицо руками.

– Ох, что за чертова кутерьма! – простонала она сквозь пальцы, опустила руки и посмотрела на Тэсс. – Что вы должны подумать обо мне? Какая-то сумасшедшая с воплями носится по всей деревне. Наверное, вы были бы правы. Я ведь знаю, как меня называют за глаза: Забияка Рэмзи.

Бабетта произнесла это так, словно во рту у нее стало горько.

– Они просто не понимают меня, потому что я сильная женщина, а не жеманная фарфоровая кукла, как эта.

Тэсс не успела спросить, кто такая «эта», как Бабетта заговорила снова:

– Тем более глупо с ее стороны, потому что Руперт терпеть не мог кривляний. Он говорил, что за это и любит меня. За то, что я сильная. Не скажу, что у меня был какой-то выбор после смерти Уолтера. Двое умерших мужчин за два года. Возможно, я проклята.

Мысленно Тэсс отметила, что нужно выяснить, как умер Уолтер Рэмзи. Но ее опередила Бабетта, явно не такая глупая, как сама на себя наговаривала.

– У него случился сердечный приступ. В пабе, на глазах у всех.

Она шумно вздохнула, как будто считала, что это была дурацкая идея мужа – умереть прилюдно.

– Оставил меня одну присматривать за целой фермой. Я не так горда, чтобы не признать, что дела идут худо. Возможно, потому меня так и вывела из себя вся эта история с ящуром. Взбесила настолько, что я заявилась в паб.

– Вы и правда считаете, что Лили Донован виновна в гибели ваших коров?

Бабетта покачала головой.

– С молоком и сахаром?

– С молоком и одним кусочком сахара, пожалуйста.

– Нет, на самом деле я не верю в проклятия. Когда Харриет предупредила меня, что Лили навела порчу, я решила, что она идиотка. А Харриет и есть идиотка, простушка. Понимаете? Бестолковая. Но потом я пришла домой, и Мартин – мой сын – сказал, что одна корова, похоже, чем-то заразилась. И я просто сорвалась с катушек. Признаю, не самый лучший мой поступок.

Тэсс не сразу сообразила, на что намекает Бабетта.

– Постойте. Значит, это Харриет из паба сказала вам, что Лили вас прокляла?

– Сказала, что она ведьма, – усмехнулась Бабетта, – что сама покупала у нее зелье и что Лили знает такое, о чем не могла узнать, если только она не ясновидящая. Тут-то я и повелась, накрутила себя, как последняя истеричка. Но больно уж убедительно она говорила.

«Как и Лили, – подумала Тэсс. – Раз она взялась продавать снадобья и гадать людям, стоит ли удивляться, что ее посчитали ведьмой?»

– А она не говорила, что это за зелье? – спросила вдруг Тэсс. – То, которое ей продала Лили?

– Нет. Но я спрашивала, и не раз. Она только сказала, что это как-то связано с сердцем. А я ответила, что если у нее сердце не в порядке, то лучше сходить к настоящему врачу, а не к шарлатанке.

– Если я правильно поняла, в то, что она прокляла Руперта, вы тоже не верите?

– Нет, не верю, – ответила Бабетта. – Она ему прямо угрожала, и все это видели. Но Лили Донован и близко не подходила к тем, кто делал чучело Трампа. И она такая маленькая! Даже если бы я поверила, что ведьма способна вызвать сердечный приступ, нет такого заклятия, которое могло поднять труп Руперта и засунуть в картонного болвана, да так, что никто не заметил.

– Это точно, – улыбнулась Тэсс, понимая, что Бабетта начинает ей нравиться.

Жители деревни, называвшие эту женщину Забиякой Рэмзи, знали ее лишь с одной стороны: ту вспыльчивую, крикливую фермершу, которая была у всех на виду.

– Наверняка это не Лили. Да вы и сами так думаете, иначе бы вас здесь не было.

– Вообще-то, я просто хотела убедиться, что с вами все в порядке, – соврала Тэсс. – Тогда, в пабе, вы выглядели такой расстроенной. По понятным причинам, – поспешно добавила она. – И мне кажется… подозрительным, что ваш скот заразился именно сейчас.

Бабетта настороженно посмотрела на нее:

– Вы думаете, кто-то сделал это нарочно?

– Я этого не утверждаю, – ответила Тэсс. – Но такое ведь возможно, правда? Где вы были, когда Лили пригрозила… то есть когда она сказала про бешен… про ящур?

– Мы были в ратуше, – припомнила Бабетта. – На распродаже старых безделушек. Лили гадала на картах Таро. Я попросила погадать мне и добавила, что не она одна в этом разбирается. Я ведь знала, что она пыталась охмурить Руперта.

Тэсс резко втянула в себя воздух в отчаянной попытке не выдать себя выражением лица.

– Почему вы так подумали?

– Потому что у меня есть глаза. Она притворялась, что он ей совсем не нравится, и это сводило его с ума, чего Лили, я уверена, и добивалась.

– И что она вам ответила, когда вы сказали, что все знаете?

– Она рассмеялась, – с разгневанным видом заявила Бабетта. – Посмеялась надо мной, и вот тогда-то мы и заговорили о коровьей болезни.

– Вы помните, что точно она вам сказала?

– Нет, – призналась Бабетта. – Я так завелась от ее слов.

– Значит, она не соврала, когда сказала, что это вас назвала тогда бешеной коровой?

– Ну, может, и так. Но я ведь уже говорила, что это совпадение.

– Верно, – задумалась Тэсс. – Как по-вашему, кто еще ее слышал?

– Да все, кто там был, – пожала плечами Бабетта. – Вся деревня, наверное. Такое уж место.

Тэсс собиралась задать следующий вопрос, но в дверь постучали.

– Ох, может, это ваш симпатичный коллега?

Бабетта прошла через кухню и открыла дверь. На пороге появился Джером в таком жалком виде, что Тэсс поневоле рассмеялась. Его дорогой модный костюм был заляпан грязью, и оставалось только догадываться, чем еще. Лицо он тоже измазал в земле, – по крайней мере, Тэсс надеялась, что это земля.

– Бабетта, вы нужны в коровнике, – позвал Джером, и на мгновение Тэсс показалось, что ее суровый напарник плачет.

Должно быть, Бабетта тоже это почувствовала, потому что ее смуглое лицо вдруг сделалось на несколько оттенков бледнее. Она со стуком опустила чашку и, не сказав больше ни слова, рванулась к двери мимо Джерома.

Глава 14

Две женщины сидели за кухонным столом и смотрели друг на друга, не решаясь начать разговор.

Наконец Сара глубоко вздохнула и сказала:

– Ты знала?

В этот момент Лили с глубоким вздохом произнесла:

– Мне так жаль. – И тут же переспросила: – Что знала?

Сара посмотрела на свои ногти, потом в пол, куда угодно, только не на мать. Она думала, что будет впитывать каждую черточку матери после стольких лет, прожитых без нее, но чувствовала себя так, будто ее поймали на подглядывании за чем-то запрещенным. Можно ли одновременно ненавидеть человека и так отчаянно нуждаться в нем? Наверное, можно. Именно так было у нее с Джулией. Но насчет сестры Сара могла хотя бы сказать себе, что ее предательство вышло случайно. А Лили Дауз сбежала и бросила Сару, когда той было всего три года. И это никакая не случайность.

– Ты знала, что папа сказал мне, будто ты умерла?

Глаза Лили наполнились слезами. Сара мельком взглянула на нее и снова отвернулась. Она не собиралась сейчас сочувствовать матери.

– Сначала не знала, Сара, – ответила Лили. – Я сбежала к своим в цирк. Сбежала не оглядываясь. Я не буду оправдываться. Тогда я убеждала себя, что это для твоей же пользы, потому что я ужасная мать и тебе будет лучше с Фрэнком. На самом деле я сбежала, потому что на меня слишком сильно давили, а это мне никогда не нравилось.

– Но при этом ты вернулась к Джулии, которую оставила в бродячем цирке.

Сара считала, что это уравнивало их: у Джулии была Лили, а у Сары – папа. Какой бы семьей они были, если бы жили все вместе – Сара, Джулия, Фрэнк, Лили, а потом еще Тэсс? Ее жизнь могла сложиться совсем иначе, если бы она росла вместе с сестрой, и жизнь Джулии, наверное, тоже. Как несправедливо, что их лишили этой возможности, лишила женщина, сидящая сейчас перед ней.

– Джулию воспитывала моя тетя, поэтому она осталась в цирке. Но мы не всегда странствовали вместе, а если и виделись, то мельком. Для нее, маленькой девочки, я была кем-то из родни, как будто кузиной. Я ушла из цирка, когда Джулии было девять или десять.

Получается, в жизни маленькой Джулии Лили значила не больше, чем в жизни самой Сары. Джулии было всего шесть, когда мать сбежала от Сары и Фрэнка, и Лили была для нее чужой.

Сара покачала головой:

– Так когда ты узнала, что папа сказал мне, будто ты умерла?

– Когда я связалась с ним и попросила о встрече с тобой, – ответила Лили.

Эти слова ранили Сару сильнее всего, что она готова была услышать.

Она подняла взгляд и посмотрела в большие карие глаза Лили. Такие же, как у Джулии.

– Что ты сделала?

– Связалась с Фрэнком. Это было через два года после того, как я окончательно ушла из нашего семейного цирка, а тебе как раз исполнилось девять лет. Я хорошо это помню, потому что каждый год покупала тебе подарок на день рождения и в тот год решила подарить большого плюшевого медведя. Он едва помещался в моем кресле. К нему был прикреплен маленький мишка, и я представляла, как скажу тебе, что это мы с тобой.

– Но папа возразил, что ты не можешь больше меня видеть?

Лили кивнула:

– Тогда я и узнала, что он сказал тебе, будто я заболела и умерла. Сначала я, конечно, разозлилась, но чем дольше думала об этом, тем яснее понимала, что он поступил так ради тебя. Тяжело потерять мать в таком возрасте. Но если бы ты росла, зная, что я тебя бросила, то, возможно, начала бы винить в этом себя. Ты бы не поняла, как все было на самом деле: эгоистичная женщина, которая настолько боялась оказаться плохой матерью, что совершила роковую ошибку, сбежав от всего сразу. Ты могла решить, что это твоя вина, подумать, что недостойна любви, не заслужила ее. Фрэнк не хотел, чтобы ты так думала, и поэтому солгал. Солгал, чтобы выгородить меня, чтобы ты росла с мыслями о том, что у тебя была замечательная мама, которая ни за что бы не бросила тебя по своей воле.

Сара вспомнила отца. Его хриплый голос, сильные, теплые руки. Тот наплыв чувств, который она ощущала всякий раз, когда видела его, даже если отца не было дома всего несколько часов. Теперь, когда он умер, Сара лишилась возможности даже злиться на него. Пока папа был жив, она могла сердиться не больше двух дней. Все, что он делал, делалось из любви к ней, и это было единственное, за что она могла держаться в жизни.

– Я понимаю, почему он так поступил, – продолжила Лили, – но он как будто вырвал у меня часть души. Я убеждала себя, что однажды мы встретимся и ты будешь сердиться, но поймешь меня. И может быть, я снова стану твоей мамой. В тот день, когда он сказал тебе, что я умерла, он отнял у меня эту надежду. Одно дело – вернуться после того, как я эгоистично сбежала, и совсем другое – воскреснуть из мертвых. Даже Фрэнк не смог бы оплатить твое лечение. Вот тогда я и поняла, что ты больше никогда меня не увидишь.

– Ты хотела сказать: «мы никогда не увидимся», – поправила Сара.

Лили вздохнула и прикрыла глаза. Но тут же открыла, как будто пришла к какому-то решению.

– Ты тоже сможешь все понять, – сказала она, – если мы когда-нибудь будем плести друг дружке косы или браслеты дружбы.

Она встала, подошла к буфету, заляпанному свечным воском, и открыла дверцу. Достала оттуда коробку, поставила на пол, открыла крышку и подтолкнула к Саре, приглашая взглянуть.

Сара опустилась на колени и взяла то, что лежало сверху. Это был сложенный листок бумаги, на котором Сара сразу узнала эмблему своей школы. Большими заглавными буквами там было написано: ОКФИЛДСКАЯ НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА ПРЕДСТАВЛЯЕТ: «ВЕТЕР В ИВАХ». Она бережно развернула листок и пробежала взглядом список актеров. Долго искать не пришлось, ее имя стояло в самом верху: В РОЛИ МИСТЕРА ЖАБА ИЗ ТОУД-ХОЛЛА – САРА ДЖЕЙКОБС. Боже, она помнила эту пьесу! Ей так нравилось играть ловкого мошенника мистера Жаба, который угнал паровоз, чтобы сбежать от полиции. Сара все еще слышала хохот зрителей, когда она кричала: БИП-БИП.

– Это папа тебе дал? – спросила Сара.

Конечно, был и другой вариант, но он казался невозможным.

– Я была там, Сара, – сказала Лили. – Сидела в заднем ряду и видела весь спектакль. Ты играла блестяще.

– Но… как? – прошептала Сара. – Как получилось, что тебя никто не видел?

– Меня видели многие, но они не знали, кто я такая, – улыбнулась Лили. – Меня не представили этим людям как твою маму. Фрэнк назвал меня сестрой или кем-то еще, и мне дали билет. Если бы какой-то мужчина сидел в одиночестве на школьном спектакле, может быть, кто-то и удивился бы, но на меня никто не оглянулся.

Сара вынимала из коробки одну вещь за другой: программку с ее первого (и единственного) танцевального концерта; фотографию со спортивного фестиваля, где она, с серебряной медалью в руке, хмуро сверлила взглядом девочку, прибежавшую первой; жетоны со следующих фестивалей; жалкие обломки керамики, вероятно изготовленной Сарой…

– Ты приходила туда ради этого хлама? – спросила она Лили, но та отвела взгляд, и лицо ее было искажено болью.

– Твой отец сказал, что не может позволить, чтобы я присутствовала в твоей жизни, но не станет мешать мне следить за тем, как ты растешь. Он разрешал мне приходить куда угодно.

И тут Сару осенило.

– Он все это время знал, где тебя найти? Должен был знать, чтобы сказать тебе, где меня можно увидеть.

– Когда как. Не хочу, чтобы ты думала, будто я всегда была здесь. Это не так, Сара. Я годами разъезжала в свое удовольствие по всей стране то с одним цирком, то с другим. Некоторые из этих фотографий я сделала сама, другие мне подарил твой отец. Я не пытаюсь изображать твоего ангела-хранителя, постоянно наблюдавшего за тобой. Я ничем не лучше тысяч оставивших семью отцов со всего мира.

– А ты никогда не задумывалась, смогу ли я справиться с этой правдой? Может быть, когда мне было двадцать, двадцать пять. Тридцать. Когда умер папа.

Сара швырнула на пол фотографии, которые сжимала в руках так крепко, что измяла их.

– Я достаточно увидела и услышала о тебе за все эти годы, чтобы понять, что ты не примчишься ко мне с распростертыми объятиями, – хмыкнула Лили. – Я трусиха, Сара, и всегда такой была. Я завернулась в слова «скиталица» и «свободная духом», но уже много лет нигде не скитаюсь. Я постарела и осела на одном месте, хотя могла бы это сделать и пораньше. Дело в том, что я не умею справляться с ответственностью. Бегу от нее. Убежала от материнства и не могла остановиться, пока не оказалась здесь. Я боялась даже после того, как убили Фрэнка. Боялась, что в ту самую минуту, как ты узнаешь обо мне, я перестану быть любимой матерью, так рано и трагически погибшей, а стану тем, кем и была на самом деле – трусихой.

Сара смотрела на воспоминания о целой жизни, сложенные в картонную коробку из магазина «ИКЕА». Ей хотелось разорвать их, бросить в огонь и увидеть, как сгорает дотла фальшивое материнство Лили. Потому что это и была фальшь, подделка. Ни на одной из этих фотографий она не была сопливой, заплаканной, с красным лицом и содранными коленками, не выливала любимый папин одеколон в миску с цветами и травой, объявляя полученный результат «духами», и ее не ловил Мак, когда она пыталась сбежать из дома на свидание, выскочив из окна. Эта была коробка с пустышками, банальностями, отредактированное взмахом волшебной палочки детство. Разве сидела Лили в приемном покое, когда Сара свалилась с дерева, спасая соседскую кошку? Или, может быть, смотрела из кабинки диджея, когда Даррен Лейн с друзьями напал на нее пятнадцать лет назад? Нет.

– И все-таки ты осела неподалеку от меня и папы, – сказала Сара, сама раздосадованная прозвучавшей в голосе ноткой надежды.

– Куда бы я ни отправлялась, меня всегда тянуло к вам двоим. Жаль только, что мне не хватило смелости признать ошибку и вернуться к тебе раньше. К тебе и Джулии.

– А как Джулия узнала, что ты ей не кузина?

– Наверное, ей рассказала няня после похорон тети Джин. Она разыскала меня и задала немало вопросов. Мы с ней поладили. Уверена, она бы и тебе понравилась при других обстоятельствах. Она хорошая девочка и очень веселая.

«Хорошая девочка»? Неужели Лили не знает, на что способна Джулия?

– Она психопатка, – отрезала Сара.

– Нет, она не психопатка, – нахмурилась Лили. – Да, она другая, но…

Позже Сара гадала, что заставило ее так ответить. Возможно, зависть к Джулии, которую так защищала Лили, или гнев, накопившийся с того дня, когда выяснилось, что их разлука была осознанным выбором матери, а ей самой пришлось расти без женской помощи, необходимой, чтобы разбираться с месячными, бойфрендами, гормонами или прическами. Скорее всего, и то и другое сразу.

– Другая? – выплюнула она, словно это слово оказалось горьким на вкус. – Другая? Твоя бесценная доченька хладнокровно убила двух человек в Брайтоне в начале этого года. А потом – моего папу. Джулия не просто другая, Лили. Она – убийца.

Глава 15

– Черт возьми, Джером, что с тобой стряслось? – взорвалась хохотом Тэсс, когда они сели в машину. – Эта жестянка только утром выехала из гаража, а теперь ее придется дезинфицировать, чтобы вытравить запах!

– Я навернулся, разве не видно? – угрюмо проворчал Джером. – Бухнулся коленями прямо в шестидюймовый слой коровьего дерьма. И получил ровно ноль информации, то есть кроме всей этой истории про ящур.

– Прекрасно! Это все, что мне было нужно, – сказала Тэсс, стараясь дышать через нос, чтобы сдержать смех. – В следующую пятницу у нас будет вечернее шоу «Сто способов выявить раннее проявление ящура».

– Ты удивишься, но именно этой крупицы знаний мне для викторины и не хватало.

Тэсс закатила глаза:

– Ну же! Просвети меня. Стадо Бабетты заражено или нет?

Джером вздохнул с искренне расстроенным видом:

– По меньшей мере четыре коровы. Тесты подтвердили ящур, но Пол советует забить и продезинфицировать весь коровник, чтобы болезнь не распространилась дальше. И это еще лучший сценарий.

– Он считает, их заразили намеренно?

Джером пожал плечами:

– Нет никакой возможности выяснить. Ящур распространяется очень легко, поэтому так много коров и погибло во время вспышки две тысячи первого года.

– Значит, это могла быть простая случайность, – пробормотала Тэсс. – Блестяще! Полдня потрачено впустую.

– А ты ничего не выудила у старой Забияки Рэмзи? – спросил Джером.

Тэсс поморщилась. Непонятно, по какой причине, но ей захотелось защитить эту женщину. Возможно, потому что она никогда раньше не встречала человека, потерявшего так много и все же полного решимости удержать свое дело на плаву.

– Не сказала бы. Хотя нет, выяснила кое-что, только не знаю, насколько это важно. Руперт говорил, что Леодора скорее убьет его, чем даст развод.

– Очень интересно, – вскинул брови Джером. – Но не настолько, чтобы испоганить мой лучший костюм. Этот запах навоза уже ни за что не выветрится. Придется костюм сжечь. И тебе тоже лучше подпалить свою машину, пока мы здесь. Я тебе уже который год твержу, чтобы ты купила новую. Мы можем представить это как страховой случай.

Тэсс, оторвав взгляд от дороги, посмотрела на него и сказала:

– С тобой никогда не разберешь, шутишь ты или нет. Когда такое говорит Сара, я, по крайней мере, точно знаю, что она это всерьез.

Глава 16

Лили недовольно поморщилась и помотала головой:

– Нет, нет, она не могла… она бы никогда этого не сделала…

Но Сара сразу поняла, что, вопреки собственным словам, Лили знает, что Джулия и могла, и сделала.

Она уже открыла рот, толком не представляя, что вообще можно добавить после таких откровений, когда вдруг по всему дому разнеслась мелодия «Пляски смерти».

Сара растерянно оглянулась:

– Это что еще за чертовщина?

– Мой дверной звонок, – прошипела Лили, вскакивая. – Боже, это ж несносная Эльма Чу. Прячься скорей!

– Кто такая Эльма Чу? И почему я должна прятаться? Просто не открывай, как будто тебя нет дома.

– Она не уйдет, – сказала Лили. – Эльма Чу – главная местная сплетница. У нее вопросов больше, чем в любой викторине, и я не в настроении на них отвечать. Даже если отрезать ей язык, она будет выстукивать сплетни азбукой Морзе.

– Ладно, – вздохнула Сара. – Я просто залезу сюда.

Она открыла ближайшую дверцу – как выяснилось, гардероба – и уселась прямо на пол, среди всевозможной обуви. Лили в этот момент пыталась убедить женщину за дверью, что та выбрала неудачное время для визита. Хотя Сара подумала, что выбор как раз невероятно точный: воссоединение семьи шло не слишком гладко.

– Я ненадолго, – громче проговорила гостья.

Должно быть, она уже вошла в гостиную, не дожидаясь приглашения. Сара едва не приоткрыла дверцу, чтобы взглянуть на эту Эльму Чу.

– Спасибо, что согласилась принять меня.

Удивленная Сара представила себе лицо Лили. Насколько она слышала, ни на что такое Лили не соглашалась.

– Не стоит благодарности, Эльма. Ты же знаешь – ради тебя я готова на все. Чем могу помочь?

– Вот я и подумала: не могла бы ты мне погадать? Моя невестка как-то странно себя ведет, и я хотела бы узнать, что она замышляет.

– Это делается не так, Эльма, – вздохнула Лили.

Сара не сдержала улыбки. Лили не была практикующей ведьмой, и Сара ни на секунду не допускала, что она верит гадальным картам. Так зачем она морочит голову бедной женщине воображаемыми правилами? Возможно, ей просто не нравилась назойливость гостьи.

– Но ты все равно посмотри, – ответила Эльма.

Они надолго замолчали, и в тишине слышались только хлопки. Должно быть, Лили готовилась к гаданию. И когда Сара уже подумала, что обе женщины вышли из комнаты, Лили произнесла:

– О да, это и впрямь интересно.

– Что такое? – нетерпеливо спросила Эльма. – Что это значит?

– Карты говорят, что случилось какое-то недоразумение. Ты что-то неверно поняла, Эльма. Та невестка, о которой ты говорила, случайно, не жена Карла?

– Да, она самая. Только…

– Посмотри, эти карты говорят, что на самом деле ты должна беспокоиться из-за Карла. У него сейчас есть работа?

– Не совсем. Он только подрабатывает, когда находит время, но…

– А вот эти четыре пентакля очень интересны. Его жену зовут Линда?

– Да.

– И она работает?

– Ну, иногда занимается уборкой.

– А еще берет несколько смен в магазине в Льюисе?

– Да, но всего три раза в неделю.

– Карты говорят, что четыре, видишь?

– Ладно, может быть, и четыре, – уже не таким уверенным тоном согласилась Эльма.

– Значит, за детьми присматривает Карл?

– По правде сказать, я не понимаю, как…

Сара усмехнулась, хотя все еще была рассержена. Вряд ли Эльма в ближайшее время снова заглянет к Лили на гадание.

– Только вот карты говорят – вот эта, двойка мечей, – что это ты присматриваешь за детьми, когда Линда на работе.

– Да, мне нравится навещать внуков. Не думаю, чтобы в этом было что-то плохое.

– Ничего плохого, Эльма. Карты считают, что ты замечательная бабушка.

– Как это мило…

– А вот Карл мог бы поискать себе работу, чтобы немного помочь Линде. То, что ты чувствуешь в своей невестке, – это, скорее всего, усталость. Ты очень восприимчива к эмоциям других, Эльма. Может быть, именно это ты и подхватила?

– Пожалуй… – после долгой паузы ответила гостья.

– Думаю, ты настоящий эмпат. Не хочешь ли спросить карты о чем-то еще?

Сара подождала, хватит ли у Эльмы смелости на новый вопрос, и с изумлением услышала ее голос.

– Да, еще одну вещь.

– Правда?

Лили ничуть не удивилась. Эльма Чу не стала бы приходить только для того, чтобы разобраться с проблемами Карла и его жены. Ей хотелось грязных сплетен.

– Да. Наверное, это ерунда, но речь идет о бедном мистере Миллингтоне.

Голос Лили лишился прежней потусторонности и зазвучал испуганно:

– Руперт Миллингтон? А что с ним?

– Мне кажется, он вернулся, – тихо ответила Эльма.

– Что значит «он вернулся»? – каким-то странным тоном спросила мать Сары. – То есть вернулся из мертвых?

– Вернулся призраком, – объяснила Эльма. – Ты же знаешь, мой дом стоит в начале переулка, ведущего к дому Руперта. Его жена Леодора в последнее время там даже не появляется. Но вот уже третий вечер подряд в окне верхней спальни мерцает свет. Я видела его, когда была у Карла. Но в этом доме нет ни одной живой души. Должно быть, это Руперт, его призрак.

Мать Сары шумно выдохнула.

– Это, наверное, проблемы с электричеством, – раздраженно сказала она. – Может быть, Леодора забыла оплатить счета. У нее много других забот.

– В одно и то же время каждый вечер? – шепотом ответила Эльма. – Карл говорит, что так происходит каждый вечер со дня смерти Руперта. Ровно в десять.

– Это не призрак, Эльма, уж поверь мне. Руперт Миллингтон мертв и никогда не вернется.

– На твоем месте я бы тоже в это верила.

– Что ты хочешь этим сказать? – резко спросила Лили.

– Если призрак Руперта Миллингтона вернулся, возможно, он хочет разоблачить того, кто его убил.

Лили потрясенно молчала, а потом холодным тоном сообщила, что гадание окончено. Пока она провожала Эльму к выходу, Сара выбралась из гардероба и прошмыгнула в заднюю комнату.

Глава 17

– Мерцающие огни? Ты хочешь, чтобы я заявилась к Уокеру с этими мерцающими огнями?

Тэсс старалась говорить тише, чтобы не услышали коллеги, сидевшие в комнате.

– И с отравленными коровами, – сказала Сара таким тоном, будто это все решало.

– Не говори глупости, – отрезала Тэсс. – Это реальная работа полицейского, а не твои романы золотого века детектива. Если Лили ничего толком не знает, лучше вообще не упоминать о ней.

Она подняла голову как раз в тот момент, когда в офис вошел Уокер и сделал команде знак следовать за ним на совещание, которое можно было запросто провести онлайн.

– Все, мне пора. Наш бестолковый лидер созывает нас. Послушай, ты не могла бы раздобыть мне карту Кингстона?

– Насчет этого будь спокойна. Но ты хотя бы скажешь о коровах? – спросила Сара.

– Я что, умом тронулась? – проворчала Тэсс и услышала смешок Сары.

Она выключила телефон и поплелась на совещание как можно медленнее, чтобы оказаться в заднем ряду.

– …сегодня будет опубликовано заключение, подтверждающее, что найденный в костре труп действительно Руперт Миллингтон, – вещал Уокер. – Приготовьтесь к широкому освещению в прессе. Церемония прощания с Миллингтоном состоится завтра. Я буду участвовать в ней вместе с отобранной группой. Те, чье присутствие потребуется, уже получили электронные сообщения.

Тэсс не удивило, что она такого сообщения не получила.

– Как вы понимаете, вскрытие было… э-э… необычным. Нам удалось собрать немного образцов тканей, но они мало чем помогли. При обследовании кострища была обнаружена большая часть тела без нескольких пальцев, в основном кости. Глава Клиффа Арнольд Пейдж дал показания, что доступ к чучелу имелся у любого члена общества, оно хранилось в сарае.

Кто-то из полицейских передал свой телефон впереди сидящим и пояснил:

– Клиффцы предоставили нам эту запись. Видно, что голова Трампа была закреплена на чучеле вечером накануне шествия. Предположительно, ее изготовили отдельно. Вес у головы был такой, что она раскачивалась, как настоящая.

– Значит, необходимо было какое-то время, чтобы поместить труп внутрь чучела, – возможно, полчаса? – нахмурился Уокер. – Других видео не нашлось?

– Пока нет, сэр. Но человек, который его снял, сказал, что весь вечер вокруг чучела толпился народ. Ходят слухи, что тот, кто спрятал там труп Миллингтона, должно быть…

– Только не говорите, что он был невидимкой, – оборвал его Уокер, и Тэсс еле удержалась от ехидной усмешки. – Должно быть рациональное объяснение того, как труп попал в чучело Дональда Трампа, и мы его найдем.

Тэсс обратила внимание на то, что Уокер ни разу не взглянул на нее. Он обошел всех по очереди, расспросил каждого о результатах работы: просмотра записей с камер видеонаблюдения, проверки номерных знаков. Наконец добрался и до нее.

– А что у вас, Фокс? Подомовой обход принес какую-то пользу?

– Нет, сэр, – ответила она.

– Совсем ничего? – скривился в притворном удивлении Уокер. – Наш суперсержант потратила на эту работу два дня, и ей нечего предъявить?

Тэсс понимала, что он говорит так грубо, потому что на него давит груз ответственности. Но ей все равно было обидно.

– Что ж, очевидно, победил сильнейший.

Лицо Тэсс запылало.

– Отравлены коровы, – не раздумывая, выпалила она. – На ферме Бабетты Рэмзи. И она думает, что их отравили намеренно.

Она затихла, понимая, насколько жалко это прозвучало. И о чем она только думала? Сама же сказала Саре, что приплетать сюда Бабетту и ее коров – дурацкая идея, и, судя по довольному лицу Уокера, была права.

– Отравлены коровы? – повторил он, не в силах сдержать ликования. – Доложи нам об отравленных коровах, мисс Холмс… Каков был мотив – они слишком громко исполняли свою му-у-узыку? И кто у тебя в списке подозреваемых? Отец Браун?

По комнате прокатилась волна смеха, а Тэсс бросило в жар. В прежние времена она просто послала бы Уокера или съязвила бы о его любовных успехах, кризисе среднего возраста, растущем животе и редеющей шевелюре, но последние семь месяцев сильно ее подкосили. Когда повышение вместо нее получил этот кретин, Тэсс начала сомневаться, подходит ли она вообще для службы в полиции, и теперь, похоже, эти сомнения подтвердились. Уокер сказал правду: за два дня она не собрала никаких важных показаний, ни единой зацепки. Она посмотрела на готового взорваться Джерома и слегка покачала головой. Не стоило ему вмешиваться и терять из-за нее работу.

– Нет, сэр, – пробурчала она.

– Раз так, – сказал Уокер с быстро растущей уверенностью, словно он высасывал ее из Тэсс, – тебе лучше продолжить работу. Будут ли делать вскрытие парнокопытным жертвам?

Он с наигранным весельем оглядел подчиненных. Те опять рассмеялись. Тэсс прищурилась, жалея, что не может вызвать заклинанием огромную змею, которая упала бы с потолка и разорвала Уокеру глотку.

– Ветеринар проводит анализы.

Уокер злорадно ухмыльнулся:

– Это и станет твоим следующим заданием, Фокс. Отправляйся на вскрытие нашей второй жертвы и доложи о результатах. И вот еще что, Тэсс.

– Да, сэр? – ответила она сквозь стиснутые зубы.

– Не забудь резиновые перчатки.

Глава 18

День прощания с Рупертом выдался серым, пасмурным – безрадостная погода, под стать случаю. Леодора Миллингтон, блистательная в своем черном кружевном платье от Диора, с короткой черной вуалью, добилась того, чтобы провести похороны при первой возможности, хотя коронер еще не выдал то немногое, что осталось от Руперта Миллингтона. Она стояла у края могилы, когда пустой, как всем было прекрасно известно, гроб опускали в землю. Руперт одобрил бы такое решение, объясняла она всем и каждому, хотя ясно было, что с этим представлением так торопятся лишь для того, чтобы успеть с похоронами, пока не угас интерес национальных СМИ.

– А что они собираются делать с настоящими останками, когда их выдадут? – спросила Сара у Тэсс, наблюдая вместе с сестрой за церемонией издали. – Снова выкопают гроб?

– Думаю, их кремируют, – ответила Тэсс и пригрозила сестре: – Только посмей что-нибудь ляпнуть.

Сара притворно округлила глаза, изображая обиду:

– Как ты можешь думать обо мне такое? По-твоему, я могу ляпнуть, что из Руперта Миллингтона уже сделали барбекю? Это было бы отвратительно.

– И все-таки…

Они посмотрели туда, где собрались скорбящие: море черноты поверх сочно-зеленой кладбищенской травы. На похоронах Руперта Миллингтона не требовались яркие краски праздника жизни, дресс-код был мрачный, чинный и функциональный.

Хотя все, с кем успела переговорить Тэсс, описывали Руперта как напыщенного говнюка, на похоронах был полный аншлаг. Возможно, люди пришли сюда из чувства долга или нездорового любопытства, а может, и потому, что в самом деле любили покойного, – этого Тэсс не знала. Однако ее не покидало ощущение, что сам Руперт остался бы доволен количеством собравшихся, если бы имел возможность полюбоваться на это зрелище.

– Зря ты не разрешила прихватить с собой черный зонтик, – пожаловалась Сара.

– Так ведь нет же дождя, – в третий раз объяснила Тэсс.

– Знаю, – горестно вздохнула Сара. – Но представь, как бы все переполошились. Стоящая в стороне под деревьями леди в трауре, с черным зонтиком в руке. Точно опечаленная любовница, мстительная бывшая жена или что-нибудь еще пикантнее.

– На этих похоронах такого и без тебя хватает.

Тэсс разглядела в толпе Харриет и Бабетту, их разделяло расстояние всего в один фут. Харриет была в мешковатом черном платье, а Бабетта – в черном брючном костюме. Издали было похоже, что Бабетта держится молодцом. Да и о том, что Харриет спала с Рупертом, Тэсс ни за что бы не догадалась, если бы уже не знала. Она ничем не отличалась от остальных, такая же молчаливая и сдержанная. Тот мужчина, что спас Лили в пабе от ярости Бабетты, видимо муж Харриет, стоял рядом с ней, приобняв за плечи. Тэсс воспользовалась возможностью присмотреться к нему. Редж, как назвала его Лили, был выше жены, но не сказать что намного. Коренастый, с квадратным лицом. Торчавшие во все стороны короткие грязно-русые волосы тоже его не украшали. Казалось, ему было немного неловко в этом плохо подогнанном костюме. Одну руку он положил на плечо Харриет, а другую засунул в карман – нет, совсем неловко, раз уж на то пошло. Тэсс не терпелось расспросить, что он знает о своей жене и мужчине, который должен был сейчас лежать в этом гробу. Но, судя по тому, как Редж обнимал Харриет, он все равно не сказал бы правду. Даже если он и знал об интрижке жены, то явно решил остаться на ее стороне и наверняка отрицал бы все, как ни припирай его к стене.

– Что-то я нигде не вижу Лили, – удивилась Тэсс.

Лили была из тех, кто не затерялся бы в любой толпе.

– Она написала мне, что не собирается приходить, – ответила Сара. – Сказала, что не хочет, чтобы на нее пялились, как на Сайдшоу Боба^[13]. Люди все еще считают, что это она убила Руперта своим проклятием, ты не забыла?

– Необыкновенно мудрое и дальновидное решение для твоей матери, – заметила Тэсс. – Одному богу известно, в каком костюме она могла бы здесь появиться.

– Ее подкосила новость о Джулии. Я чувствую себя последней сволочью из-за того, что выложила ей все. Но, понимаешь, она меня так разозлила.

– Потому что было из-за чего злиться, – кивнула Тэсс. – Она ведь тебя бросила.

– Ты только глянь, кто тут у нас! – внезапно сменила тему Сара и указала на инспектора Уокера.

Он стоял с краю вместе с двумя полицейскими, нацепив солнечные очки, несмотря на ноябрьскую мглу.

Именно из-за него Тэсс и Сара бродили по окраине кладбища, не приближаясь к толпе. Джером крутился где-то с другой стороны. Не то чтобы они были невидимками, но даже если Уокер их заметит, всегда можно сказать, что проходили мимо и остановились посмотреть.

Они снова переключили внимание на безутешную вдову Леодору Миллингтон. Высокая, стройная, с мелированными, тщательно уложенными в салоне волосами и таким профессиональным макияжем, что его, казалось, и вовсе не было. Очевидно, она ожидала, что приедет съемочная группа теленовостей. Ее кружевное платье было дорогим и элегантным. Она выглядела истинной женой члена парламента. Рядом с ней стоял мужчина в столь же дорогом костюме, придерживая ее под локоть. Тэсс уже знала из программы новостей, что это брат Руперта. Потом она заметила еще одного мужчину, который стоял так же близко к Леодоре, только с другой стороны, не касаясь ее. Хорошо сложен, элегантно одет и невероятно ухоженный, что было ясно даже с такого расстояния.

– Кто это рядом с Леодорой? – спросила Тэсс.

Сара проследила за ее взглядом и усмехнулась:

– Разглядываешь витрины на похоронах? А еще говоришь, что у меня нет стыда!

Тэсс пропустила упрек мимо ушей.

– Меня интересует: он член семьи или нет? Стоит слишком близко для постороннего.

Толпа зашевелилась, и Тэсс решила, что викарий закончил службу. Стол со спиртным и закусками был накрыт в тех же «Булках».

– Похоже, это сигнал приниматься за работу, – сказала Сара.

– Какую работу? – вопросительно посмотрела на нее Тэсс.

– В пабе требовалась временная работница, в связи с «особыми обстоятельствами». Я попросилась, и меня, разумеется, взяли.

– Разумеется, учитывая твои навыки и опыт работы, – саркастически заметила Тэсс.

– Так и сказано в моем профессионально выполненном поддельном резюме, – усмехнулась Сара. – Во всяком случае, взяли на сегодня. Я решила, что было бы полезно оказаться поближе к событиям. Не думаю, что ты сможешь туда попасть, ведь Уокер так внимательно за всем наблюдает.

– Только постарайся, чтобы он тебя не видел, – предупредила Тэсс. – Я так понимаю, налепишь на лицо пластик?

– Ага, насколько смогу без помощи Гейба. Как только я надену парик и короткую юбку, твой инспектор меня во веки вечные не узнает.

– Подожди, – медленно проговорила Тэсс, когда Сара уже собралась уходить. – Тебе заплатят за эту работу?

– Конечно. Бармены редко работают бесплатно.

– Хочешь сказать, это будет твоя первая настоящая, законная работа? – недоверчиво округлила глаза Тэсс. – Ох, Сара, я тобой прямо горжусь, – заявила она и обняла сестру.

Сара с усмешкой оттолкнула Тэсс:

– Можешь смеяться сколько угодно, но это наличные, и налоги я с них не плачу. Вот так-то!

Она высунула язык, повернулась и пошла к машине.

Глава 19

Сара сама удивилась, осознав, что ей нравится работать за стойкой. Хотя ее резюме было откровенной ложью от начала до конца, она хорошо справлялась с работой. Даже притом, что не выпила ни пинты «Гиннесса».

Не в пример угрюмой атмосфере похорон, поминки в Англии принято проводить в духе празднества. Здесь можно было ожидать, что люди поделятся забавными историями и теплыми воспоминаниями об усопшем и, не забывая оплакивать потерю, постараются напиться до восьми вечера. Поминки Руперта в этом смысле не сильно отличались от прочих. Охотнее всего вспоминали, как любил покойный охотиться на мелких пушных зверей или его проделки в университете, где он изучал то ли бизнес, то ли политику – Сара не прислушивалась, – в общем, то, что подобает богатому белому мужчине. Например, однажды он на спор выпил чью-то мочу из туфли. Сара узнала о Руперте Миллингтоне много ненужного и неинтересного, но ничего такого, что помогло бы понять, зачем кому-то понадобилось убивать его. Кроме того факта, разумеется, что он был политиком. Но политиков убивают всякие сумасшедшие – прямо на улице, ударом ножа или выстрелом из пистолета, без такого тщательного планирования, как в случае с Рупертом.

Часа через полтора Сара сообразила, что давно уже не видела вдову. Бабетта Рэмзи, вероятно, ушла домой сразу после похорон. Харриет и Редж работали в баре, как будто это была их обычная смена. Леодора какое-то время беседовала с коллегами Руперта, не особо горя желанием сидеть за столиком со своей семьей, а затем пропала.

– Послушай, Харриет, ты не против, если я немного передохну? – спросила Сара, уже сняв передник.

Харриет огляделась и кивнула.

– Они пока больше наседают на закуски, – сказала она. – Мы с Реджем справимся.

Сара не дала ей шанса передумать и отправилась разыскивать Леодору. Выглянула в окно, выходившее в сад, – никаких следов безутешной вдовы. Уже направляясь к выходу из паба, Сара услышала какой-то слабый звук. Чьи-то рыдания? Прямо за дверью в туалет была еще одна, с латунной табличкой: ПОГРЕБ. Сара толкнула дверь и оказалась на верхней площадке лестницы. Теперь звук стал отчетливее. Сара вернулась в бар, взяла два бокала и спустилась по лестнице в темноту.

– Эй? – позвала она, пока глаза привыкали к полумраку.

Именно так и должен был выглядеть погреб в пабе: выстроившиеся вдоль стен бочки, соединенные с насосом наверху, ряды винных бутылок и шкаф, уставленный крепкими напитками. В дальнем углу на деревянном ящике сидела Леодора со смятым носовым платком в руке и следами слез поверх некогда безупречного макияжа.

– Миссис Миллингтон?

Леодора махнула рукой.

– Со мной все в порядке, – сказала она, едва взглянув на Сару, и слегка покачнулась. – Мне просто нужно было сбежать оттуда на минутку.

– Мне тоже, – согласилась Сара, протягивая ей бокал. – Это для вас.

Она прошлась до шкафчика, где выстроились бутылки с выпивкой.

– Какой отравы вам налить?

Леодора нерешительно посмотрела на нее, и брови Сары в удивлении поползли вверх.

– Вы достаточно заплатили за эту гулянку, чтобы позволить себе бокал чего-нибудь покрепче за счет заведения, разве не так?

– Да, – невесело усмехнулась Леодора, – я достаточно заплатила за Руперта. До сих пор плачу, раз уж на то пошло. И думаю, это будет продолжаться.

Она захлюпала носом. Подойдя ближе, Сара поняла, что Леодора пьяна.

– …так что можешь налить мне виски. Дорогого.

Сара открыла бутылку виски, вернулась к Леодоре и наполнила благородным напитком оба бокала. Значит, Руперт оставил после себя долги?

– Я тоже пережила такое, – доверительно сказала Сара. – Мой супруг бросил меня по уши в долгах. Он был игрок и брал взаймы у всех знакомых. Я была как оплеванная, когда он смылся, а мне пришлось самой со всем этим разбираться.

– Бедняжка, – сказала Леодора с таким сочувствием, что Саре чуть было не стало противно от своей лжи.

Чуть было, но не стало. В конце концов, такая у нее работа. И намеки Леодоры подтвердились.

– Тысячи фунтов, – продолжила Сара. – Я то и дело звонила в банк, умоляя дать мне время и не начислять неподъемные проценты. Потеряла кучу друзей, потому что не смогла быстро с ними расплатиться. Я вообще не верила, что смогу когда-нибудь выкарабкаться.

– Но все-таки смогла?

Сара уставилась себе под ноги, как будто не хотела откровенничать дальше, и отпила немного из бокала.

– Ага. В конце концов смогла.

Леодора накрыла ее руку своей и снова пошатнулась.

– Мы поступаем так, как должны поступать, дорогая, – сказала она и глотнула виски, такого крепкого, что ее передернуло.

– Меня смущали не деньги, – ответила Сара. – Не только они. Это же просто деньги. После того как муж сбежал, я узнала, что он спал с двумя другими женщинами.

Леодора вздрогнула:

– Все мужчины таковы.

Она допила виски и поморщилась – Сара не смогла бы уговорить ее еще на один стаканчик.

– Да уж. Не знаю, зачем мы с ними связываемся. Открыть бутылку вина?

Сара подняла крышку запылившегося ящика, надеясь найти там бутылку, которой не хватятся в ближайшее время. Есть! Ящик оказался с вином.

Леодора взглянула на то, что держала Сара, и предостерегающе замахала рукой:

– О нет, пожалуйста, делай что хочешь, только не открывай эту гадость. – Она снова скривилась. – Не знаю, зачем Редж держит это здесь. Из-за него, – показала она непослушным пальцем на ящик, стоявший у ног Сары, – мы вляпались в такое дерьмо. А еще из-за этих проклятых игрушек. Идея Руперта, как обычно! Он хотел расплатиться с карточными долгами этим свиным пойлом. Только вот на вкус оно отравти… отварти… нет, подожди…

– Отвратительно, – подсказала Сара.

– Хуже! – заявила Леодора, покачнувшись. – Оно отвратительно!

– О господи! – вздохнула Сара, оглядывая четыре одинаковых ящика. – И много он продал?

– Ящик за ящиком. Редж и сам купил целые галеоны этой разбавленной мочи.

– Вы хотели сказать «галлоны»?

– Не важно, – смутилась Леодора. – Все равно оно не просто противное. Людей от него тошнило. Знаю, знаю, от любого вина может стошнить, – рассмеялась она собственной шутке, – но это дерьмо было завезено… без документов. Хорошо еще, что никто не ослеп, как от этой русской водки. Хотя кое-кто провалялся три дня в реанимации. А еще куклы… О боже…

– Почему я об этом ничего не слышала? – задумалась Сара.

Член муниципального совета приторговывал сомнительным вином – эта новость достойна первых полос в местной прессе.

– Так ведь мы им заплатили, разве не ясно? Я и мальчик Реджи. Он мог потерять паб, если бы мы этого не сделали. А потом Руперт дал себя убить, и я осталась со всем этим бардаком. Это был только вопрос времени, когда кто-нибудь его прикончит, после всего, что он натворил. Он теперь в аду, понимаешь? Нельзя делать то, что делал Руперт, и не оказаться в аду. Я тоже туда попаду. От этого мерзавца не спасешься. Я до сих пор не покончила с собой только потому, что хочу немного отдохнуть от него. Мерзавец!

Она уселась на пол, прислонясь спиной к двум бочкам, и закрыла глаза. Сара опустила одну из бутылок Руперта в сумочку и прокралась вверх по лестнице, оставив Леодору тихо похрапывать на полу погреба.

Глава 20

Оставшуюся часть смены Сара доработала без происшествий. В какой-то момент в паб зашел мужчина, стоявший рядом с Леодорой на кладбище, и объявил, что отвезет ее домой: она тяжело переносит постигшее ее горе. Сара отметила про себя, что нужно разузнать, кто он такой, но следующие полчаса была слишком занята, управляясь в баре в одиночку. Хоть на похороны и собралась внушительная толпа, на поминках народу поубавилось, – очевидно, у людей закончились добрые слова об их бывшем советнике.

– Все в порядке?

Харриет появилась рядом с Сарой возле пивной помпы. Она сменила безвкусное черное платье, в котором была на похоронах, на джинсы и футболку, а поверх надела линялый красный фартук.

Сара кивнула.

– Кто такой этот парень, что увез Леодору… э-э… миссис Миллингтон домой?

Харриет выглянула в окно паба, но машина с миссис Миллингтон уже отъехала.

– Понятия не имею, – пожала она плечами. – Может быть, родственник какой-то?

– Он стоял рядом с ней на кладбище, – заметила Сара и мгновенно осознала свою оплошность.

– Ты была на похоронах, – удивилась Харриет. – Откуда ты знала Руперта?

Сара смущенно покраснела, но, к счастью, давно наловчилась обращать себе на пользу даже естественную реакцию на такой детский просчет.

– Я его не знала, – совершенно искренне заявила она. – Просто слышала о том, что с ним случилось, и захотела все разнюхать. Я ужасная?

– Не хуже большинства из тех, кто там был, – снова повела плечами Харриет. – Половина его вообще не знала, а другая половина не любила.

– А ты? – спросила Сара. – Ты любила его?

Харриет уже открыла рот, чтобы ответить, но отвлеклась, чтобы обслужить подошедшую к бару невысокую женщину, и смешала ей коктейль с куда большей сноровкой, чем Сара.

– На самом деле я совсем его не знала, – повернувшись, сказала Харриет.

Сара вспомнила рассказ Лили о том, как Харриет приходила к ней за приворотным зельем для покойного, чтобы у того прояснилось в голове.

– Точно так же, как и его жена, – добавила Харриет.

– Я слышала, он был настоящий Ромео, – сказала Сара, отметив ядовитую нотку в ее голосе.

Услышав слово «Ромео», Харриет заметно приуныла.

«Интересная реакция, – подумала Сара. – Это от мысли, что Руперт кому-то казался привлекательным, или оттого, что он спал с другими женщинами?»

– Что, ты так не считаешь?

Харриет достала из-под стойки тряпку и принялась протирать бокалы, а Сара скопировала ее действия.

– Лично я считала его скользкой тварью, а привлекательности в нем было не больше, чем у гнилого огурца. И знаешь, я бы предпочла настоящий гнилой огурец… – сказала она, понизив голос, чтобы не слышали оставшиеся на поминках гости, а затем посмотрела за спину Саре и увидела появившегося из кухни мужа. – Редж!

– Думаю, кухню можно закрывать – закусок хватит на всех. Как ты считаешь?

Харриет торопливо закивала, готовая согласиться со всем, что скажет муж, лишь бы только он не спрашивал, о чем они только что говорили. Сара заметила, как изменилось лицо Харриет. Она вела себя странно, как будто боялась собственного мужа. Может быть, он ее бьет? Харриет носила футболку с короткими рукавами, и синяков нигде не было видно. Но Сара прекрасно знала, что домашнее насилие не всегда заметно, а психологическое – почти никогда. Харриет не красилась и постоянно смотрела в пол, хотя была довольно молодой женщиной – лет тридцати пяти, с хорошей фигурой и выразительными глазами. Ее светло-каштановые волосы могли бы смотреться просто великолепно, если бы свисали вьющимися локонами. Она казалась сломленной. Обязательно нужно разузнать у Тэсс насчет вызовов полиции в паб или записей о жестоком обращении Реджа с женой.

– Ты можешь идти, Тина.

– Спасибо, Редж, – ответила Сара и бросила на стойку посудное полотенце.

Редж открыл кассовый ящик и протянул ей коричневый конверт. Она совсем забыла, что ей должны заплатить. Работа в пабе представлялась ей забавой, чем-то вроде разведывательной операции, и получать деньги за честно отработанный день ей было в новинку.

– Если хочешь, мы можем внести тебя в график и дать несколько смен постоянной работы.

В голове Сары пронеслись картины последней встречи со своей командой: злой на нее Уэс, потерянный Гейб и потухший Мак. Неужели семейный бизнес окончательно и бесповоротно ушел в прошлое? Сможет ли она вернуть уважение семьи?

– Спасибо, Редж, но нет, – покачала она головой. – У меня уже есть работа, и нужно ее сохранить.

Глава 21

Тэсс толчком открыла дверь своей квартиры, собираясь рухнуть на диван и тупо смотреть сериал «Под палубой». Если бы она возглавляла отдел, то собрала бы всех в участке доложить об успехах за день. Но инспектор Уокер предпочитал по вечерам пинту пива, а новости он с удовольствием выслушает и завтра с самого утра. Она бросила сумку в коридоре и…

– Мать честная!

Тэсс вздрогнула от неожиданности, увидев чей-то силуэт на диване.

Сара подняла голову. Глаза у нее были красные, лицо опухло.

– А, это ты, – уныло протянула она.

– Кого еще ты ожидала увидеть? – спросила Тэсс. – И как ты вошла?.. Хотя ладно, на самом деле мне все равно. Почему ты плачешь? Это ведь не из-за тяжелого рабочего дня?

Сара горько вздохнула, а Тэсс положила ноутбук на кофейный столик и бросилась обнимать сестру. Та уткнулась носом ей в плечо. Тэсс поцеловала Сару в макушку и крепко прижала к себе. Конечно, она терпеть не могла, когда Сара расстраивается, но так давно не ощущала себя нужной, что это было почти приятно.

Наконец Сара отстранилась.

– Расскажешь, что случилось? – спросила Тэсс. – Нет, ты не обязана. Можешь просто остаться у меня, насколько захочешь. Диван не слишком удобный, но на одну-две ночи сгодится.

– Нет, спасибо, – произнесла Сара. – Со мной все в порядке. Я ненадолго, просто сем… просто дела.

Тэсс поняла, что она хотела сказать «семейные дела», но сдержалась. Еще одно напоминание о том, что Тэсс не имеет никакого отношения к этой части ее жизни. И никогда не будет иметь.

Сара откашлялась.

– Ты уже вычислила того, кто убил Ричарда Миллингтона?

– Руперта, – поправила Тэсс.

– Блестяще! – мимолетно улыбнулась Сара. – Его арестовали?

– Кого?

– Убийцу. Руперта.

– Нет, Сара, – теряя терпение, ответила Тэсс. – Руперт – это жертва.

– Так это было самоубийство? – притворилась сбитой с толку Сара.

Тэсс охнула:

– Ну почему каждый разговор с тобой превращается в комический номер? Это жертву зовут Руперт Миллингтон. Мы еще не нашли его убийцу, и сразу говорю… – предостерегающе подняла она руку, удерживая сестру от нового раздражающего вопроса, – это не Ричард.

– С тобой не повеселишься.

Сара уселась поудобнее и улыбнулась, показывая Тэсс, что с самого начала все поняла. С огорченной Сарой иметь дело было куда легче.

– Зачем ты пришла? – спросила Тэсс.

Сара вздохнула.

– Я хочу попросить тебя об одолжении, – сказала она с таким видом, будто опять собиралась заплакать.

Несмотря на переживания сестры, Тэсс моментально что-то заподозрила. Иногда она забывала, что Сара – прирожденная актриса и мошенница. Возможно, сочувствие – именно то, чего она и добивается.

– Рассказывай, – спокойно произнесла Тэсс.

Сара со вздохом повалилась на диван и положила голову на подлокотник.

– Уф!

При всех своих сомнениях, Тэсс все-таки решила, что сестра чем-то по-настоящему расстроена. Очевидно, ее мучило то, о чем она собиралась просить. Но Тэсс не хотела торопить ее или как-то спугнуть. Она просто налила кофе, поставила чашку перед Сарой, а сама села напротив и выжидающе посмотрела на нее.

– Я хочу… то есть мне кажется, что я этого хочу… наверное, я все-таки не хочу, но думаю, что так будет лучше…

– Сара, – прервала ее Тэсс.

– Ладно, – снова вздохнула Сара. – Я хочу, чтобы ты арестовала Джулию.

Тэсс разинула рот от удивления, но ничего не ответила.

– Может, что-нибудь скажешь? – потребовала Сара.

Тэсс задумалась. Вообще-то, именно этого она и хотела, только почему-то ликования сейчас не испытывала. Она сможет посадить за решетку убийцу Шона Митчелла и Каллума Роджерса, вернуть себе то уважение, которое потеряла, позволив Джулии избежать ареста. Жизнь ее снова будет такой, как прежде, до того как в минувшем феврале она оказалась в квартире Шона Митчелла. Может быть, она попросит перевода и продолжит карьеру без нависшей над ней семейной тайны. Этого момента Тэсс ждала с тех пор, как намеренно упустила Джулию. Чем же тогда она недовольна? Может быть, просто понимает, что легче ей все равно не станет: она всегда будет опасаться, что Джулия расскажет о прошлом Сары и Тэсс.

– Почему? – наконец проговорила она.

– Есть причины, – уклончиво ответила Сара, но, увидев выражение лица Тэсс, кивнула. – Ладно, ты ведь хочешь знать больше. Я взяла Джулию на встречу с семьей.

Тэсс поджала губы.

– И все вышло не так, как ты надеялась?

– Представляешь? Для начала, от команды мало что осталось. Только не делай вид, будто тебе приятно это слышать. Я бросила тех, кто был предан папе, именно тогда, когда была им особенно нужна. Они остались одни, как корабль без капитана, Рик без Морти, Сути без Свипа, Шэгги без…

– Ага, я уловила метафору, – перебила сестру Тэсс. – Может быть, пришло время подумать о том, не распустить ли всю команду? Дать им возможность самим выбрать дорогу.

– И что я должна буду делать? – с горечью спросила Сара. – Не могу представить себя продавщицей цветов или водителем трамвая. А ты?

– Абсолютно невозможно, – фыркнула Тэсс.

Сара поджала ноги под себя и взяла чашку. Сделала глоток и сморщила нос.

– Напомни потом, чтобы я прислала тебе кофе-машину.

Тэсс бросила на нее хмурый взгляд.

– И как же арест Джулии все исправит?

– Все он никак не исправит, – сказала Сара, – даже близко. Но это только начало. Пока Джулия на свободе, это всегда будет висеть над нами. Я разрываюсь пополам: Джулия думает, что может просто присоединиться к нам и мы станем одной большой дружной семьей. А команда считает, что теперь, когда я нашла Лили, мне следует сдать Джулию, чтобы она получила заслуженное наказание за убийство папы… За все, что сделала.

– Ты уверена в своем решении? Уверена, что сможешь жить спокойно, зная, что была одной из причин, по которым твоя сестра оказалась за решеткой?

У Сары вырвался мучительный вздох.

– Не знаю я, что буду чувствовать. Но прямо сейчас мне не кажется, что у меня есть выбор. Не говоря уже о том, что я обещала тебе.

– Рада, что ты наконец об этом вспомнила, – заметила Тэсс.

Сара нахмурилась и опустила чашку.

– Не будь стервой! Разумеется, я это помню, и нарушить обещание было нелегко. Знаю, что я тебе не нравлюсь, но ты тоже моя семья.

Тэсс потрясенно посмотрела на нее:

– С чего ты взяла, что не нравишься мне?

– Ну, ты вечно говоришь обо мне гадости, мол, как же я тебе надоела!

Тэсс широко раскрыла рот.

– Я такого не говорила!

Сара с упреком взглянула на нее.

– Ладно, – призналась Тэсс, – может быть, и говорила, но только чтобы подразнить тебя.

Она хотела добавить: «как делают все сестры», но вовремя себя остановила.

– Правда? – спросила Сара.

Тэсс швырнула в нее подушку.

– Прекрати уходить от разговора и давить на жалость! Ты попросила арестовать Джулию, а я спрашиваю: ты точно этого хочешь?

Сара глубоко вздохнула и, помолчав, кивнула:

– Да, я точно этого хочу. Джулия должна ответить перед законом.

Глава 22

Они встретились снова на следующий день в восхитительно безвкусном кафе в Кемптауне. Тэсс обнаружила там пустую заднюю комнату, которая привела в уныние пришедшую вскоре Сару. Она сказала, что предпочла бы зал, полный посетителей, там меньше вероятность, что тебя подслушают. Словно подтверждая ее мнение, каждые десять минут к ним подходила официантка, то протирая и без того чистый стол, то подсыпая сахар в и так полную сахарницу. По лицу Сары было видно, что она не хочет продолжать разговор, начатый прошлым вечером, и Тэсс даже решила, что сестра передумала сдавать Джулию.

– Ну, тогда рассказывай, что ты разузнала на поминках, – попросила она, кивком давая понять, что возвращаться к вчерашней теме они не будут, и тут же добавила: – Только список любимых вин каждого из посетителей меня не интересует.

Сара достала из сумки бутылку вина и с торжествующим видом показала ее Тэсс и Джерому.

– Немного рановато для этого, – ехидно заметил Джером, но Сара и ухом не повела.

– Леодора мне все объяснила, – сказала она Тэсс. – Оказывается, Руперт не только был игроком, но и продавал это паленое вино любому идиоту, кто на него клюнул. Включая того идиота, чью жену он ублажал.

Оторопевшая Тэсс поставила чашку с горячим шоколадом на стол.

– Прости, что ты сказала? Значит, Руперт Миллингтон не просто спал с женой Реджа, но и нагрел его на большую сумму? Извините, ребята, но кто-нибудь из вас слышит: «мотив, мотив, мотив»?

– Хорошо, я понимаю. Но Леодора говорила, что Редж не единственный, кто покупал вино у Руперта и в итоге потерял деньги. Имена других она не назвала, но намекнула, что это был только вопрос времени, когда кто-нибудь из них возьмет правосудие в свои руки.

– И кто-то явно это сделал, – заметил Джером и обернулся к Тэсс, с трудом сдерживая усмешку. – А как прошло вскрытие коровы?

– Господи, – скривилась Тэсс, – как же я ненавижу этого проклятого Джеффа Уокера! Ты ведь понимаешь, что он пытается выставить меня дурой? Да и черт бы с ним. Я и в самом деле кое-что выяснила. Корова умерла от передозировки.

– Коровы Бабетты сидели на наркоте?

Тэсс пожала плечами:

– Нужно дождаться заключения токсиколога, но похоже на кокаин.

– Значит, кто-то дал коровам Бабетты кокаин? Только кто может достать его в этой деревне? И зачем ему понадобилось скармливать наркоту коровам Бабетты?

– Может быть, кокаин хранился у самой Бабетты, и они случайно до него добрались, – предположила Тэсс.

– Когда полезли в буфет за разрыхлителем для теста?

– Очень смешно, – сказала Тэсс. – Может, спросим у Лили, не знает ли она, кто в деревне торгует наркотиками? Сомневаюсь, что этот человек стал бы тратить товар на потраву коров. Но вдруг мы узнаем, кому он продавал кокаин? Я ничего не говорила Уокеру. Он не верит, что события на ферме Бабетты связаны с убийством Миллингтона, а я не собираюсь подставляться под его тупые подколки.

– Отличный план, – сказала Сара и вытащила из сумки большой лист бумаги, свернутый в трубочку. – Ох, извини, что не в тему, но я раздобыла для тебя вот это.

У Тэсс вытянулось лицо.

– Что ты для меня раздобыла?

– Карту деревни, – ответила Сара. – Ты сказала, она тебе нужна.

– Я не говорила, что ее нужно стащить со стены паба, – страдальчески закатила глаза Тэсс. – Придется в следующий раз выражаться точнее.

– Хорошо, но, раз уж она у нас есть, мы можем ею воспользоваться.

Сара расправила карту, прижав по углам солонкой, перечницей, сахарницей и бутылочкой с кетчупом.

– Итак, вот дом Миллингтона…

Она достала из сумки синюю шариковую ручку и обвела дом кружком.

Тэсс резко втянула в себя воздух и проворчала:

– Ну вот, теперь мы не сможем ее вернуть.

– Раз так, остается надеяться, что Редж из паба окажется убийцей, – отшутилась Сара. – Тогда у него найдутся дела поважнее, чем подавать на меня в суд за повреждение имущества.

Джером усмехнулся, а Тэсс вздохнула:

– Ты меня в могилу сведешь.

– А этот дом принадлежит чокнутой старухе по имени Эльма, – не слушая причитаний сестры, продолжила Сара и обвела пальцем вокруг другого, маленького значка на карте. – Ее сын живет вот здесь. Он ужасный бездельник и в подметки не годится своей жене, но нет никаких причин подозревать в нем убийцу.

– Откуда тебе это известно? – удивленно посмотрела на нее Тэсс.

– От Лили, – пожала плечами Сара. – Она знает практически всех в Кингстоне. Этот Карл видел те странные мерцающие огни в доме Руперта, помнишь? Хотя Эльма утверждает, что Леодора гостила у родственников с того самого дня, когда обнаружили труп Руперта. Видимо, не хотела оставаться одна в доме по ночам.

– Странные огни? – переспросил Джером. – Я о них ничего не слышал.

– Потому что это никак не связано с коровами Бабетты и убийством Руперта, – отрезала Тэсс.

Она ни в коем случае не собиралась говорить Уокеру, что расследует появление каких-то мерцающих огней, и поэтому не хотела впутывать сюда Джерома.

– Хорошо, пожалуй, ты права, но это все равно странно. Вот ферма твоей подружки Забияки Рэмзи. Видишь здание позади дома? Мусоросжигательный завод. А вот здесь собиралось местное костровое общество, в деревенской ратуше.

Тэсс посмотрела на Джерома и повела плечами.

– Я знаю, что она тебе нравится, – сказал он. – Но должен сказать, что на данную минуту она подозреваемая номер один.

Тэсс представила себе Бабетту, какой опустошенной она выглядела после потери любовника. Могла ли эта отвергнутая женщина стать убийцей? Случай с Джулией научил Тэсс одной вещи – убийца может выглядеть совсем не так, как ты предполагаешь. Но ей не хотелось в это верить.

– Нужно выяснить, где была Бабетта тем вечером, когда собирался совет, – с тяжелым сердцем проговорила Тэсс, – и куда она пошла потом.

Хоть Бабетта и нравилась ей, но сбрасывать эту женщину со счетов было никак нельзя.

– Итак, следующие наши шаги, – сказала Тэсс, сворачивая карту Сары. – Постарайтесь выяснить, кто еще покупал у Руперта поддельное вино. Узнайте, где были Бабетта и Редж вечером, когда в последний раз видели Руперта, и найдите новую карту Кингстона, чтобы вернуть ее в паб. Сара, не могла бы ты зайти вместе со мной к Бабетте, чтобы мне проще было за тобой присматривать?

Когда они выходили из кафе, Джером, отставший от Тэсс на несколько шагов, обернулся к Саре и спросил вполголоса:

– Ты ведь на самом деле не украла эту карту из паба?

Сара с таким невинным видом округлила глаза, что у него брови сами поползли вверх.

– Ладно, твоя взяла – нет, – усмехнулась она. – Я распечатала ее из Google-карт, а потом попросила друга, специалиста по подделке документов, перенести на глянцевую бумагу и состарить, чтобы она выглядела так, будто долго висела на стене.

– И все это лишь для того, чтобы подразнить Тэсс?

– Мы только этим и занимаемся, – пожала плечами Сара. – Зато так я ощущаю себя шаловливой младшей сестренкой.

– Да вы обе, похоже, чокнутые, – рассмеялся Джером, качая головой.

Глава 23

Сара расправила облегающую черную юбку длиной чуть выше колена. Ярко-красная блузка гармонировала с цветом помады, а длинная челка спадала до самых глаз. Раздраженно вздохнув, Сара сдвинула парик повыше, чтобы челка едва доставала до бровей, и закрепила его еще одной заколкой. Такси остановилось на Куинз-роуд, где ее дожидался Уэс, прислонившись плечом к голубой колонне здания общественной кухни.

Увидев выходящую из машины Сару, он выпрямился и удивленно присвистнул:

– У кого-то классный прикид.

– Не стоит привыкать. Как только мы покончим с этим делом, я снова влезу в джинсы и кроссовки. Не представляю, как женщины носят такое каждый день. Я не смогу даже поднять ногу, чтобы перешагнуть через ограждение, не говоря уже о том, чтобы куда-то забраться.

– Нормальные женщины, Сара, не лазают по стенам, – усмехнулся Уэс.

Они направились вместе по Норт-стрит, таща за собой маленький черный чемоданчик на колесах.

– Как ощущения? – спросил Уэс и легонько подтолкнул ее под локоть.

Это был самый тесный физический контакт между ними с тех пор, как они поцапались из-за Джулии. Раньше они никогда не испытывали такой неловкости и мирились после любой ссоры почти мгновенно. Расстаться так надолго с семьей – все равно что отрезать себе руку. После того как Сара попросила Тэсс арестовать Джулию, она позвонила Уэсу и ужасно боялась, что он ее сразу пошлет куда подальше. Но Уэс просто спросил, что ей нужно.

– Разумеется, не очень, – ответила Сара. – Я впервые прокручиваю крупную аферу без папы. Я безумно по нему скучаю, Уэс. И чувствую себя адски виноватой, выдавая Джулию… даже после всего того, что она сделала. Но рано или поздно это должно было случиться, и я же все-таки профессионал. Я сделаю свою работу, как бы себя ни корила.

– Ух ты! – снова присвистнул Уэс. – Вообще-то, я имел в виду подтяжки. Это ведь называется подтяжками? Такой маленький пояс и все дела?

Лицо Сары мгновенно залилось краской, чего он и добивался. Ее едва не стошнило от одной мысли о том, что Уэс говорил о подтяжках.

– Да ну тебя! – проворчала она, и Уэс рассмеялся.

– Ладно, я знаю, что ты профессионал, – сказал он, когда они подошли к бизнес-центру. – И знаю, что ты сможешь это сделать. Твой отец гордился бы тобой.

– Наш отец, – сказала Сара с извиняющейся улыбкой, пытаясь загладить то, что испортила недавней ссорой.

Он сжал ее руку, и Сара понадеялась, что это был знак прощения.

У нее тревожно застучало сердце, когда она увидела Джулию, ожидавшую в условленном месте – за столом в бизнес-центре. Надо отдать ей должное: мало кто сумел бы отделаться от администратора точно в нужное время. Больно было подумать о том, что Джулия могла бы стать членом команды, а сам Фрэнк остался бы в живых, если бы тогда не прогнал ее. В своем элегантном наряде Джулия чувствовала себя в сто раз комфортнее, чем Сара. Она была ошеломительно хороша. Саре передалось, как напрягся идущий рядом с ней Уэс, едва не заскрипев зубами. Он волнами излучал ненависть. Прелестное личико не могло обмануть его. Будь Джулия даже настоящей греческой богиней, Уэс все равно мечтал бы лишь о том, чтобы запереть ее под замок за все, что она сделала, а ключ зашвырнуть так, чтоб не нашелся.

– Должно быть, ты Уэс, – с привычно кокетливым видом протянула ему руку Джулия.

Удивленно моргнув, Уэс уставился на ее ладонь. Сара толкнула его под локоть, и он пожал руку Джулии.

– Я в восхищении, – пробормотал он, и Сара мысленно простонала.

Он все испортит, если не справится с эмоциями. Вот почему Уэс обычно не играл первую скрипку.

– Все готово? – спросила Сара.

– Как хорошо смазанный механизм.

– Отлично. Тогда идем.

По дороге к кабинету, в котором находилась их жертва, никто не произнес ни слова.

Их внимание давно уже привлек Дейтон Келли – финансовый мошенник, выуживающий деньги у наивных и по большей части пожилых людей под видом инвестиций в будущее их детей. Он арендовал офис в Брайтоне, и Сара хотела отложить эту операцию до подходящего времени. Но упустить такую прекрасную возможность обжулить жулика, который обкрадывает пенсионеров, она не могла, особенно теперь, когда нужно было вернуть команду в игру.

Они вошли в бизнес-центр как раз в тот момент, когда мистер Келли покинул кабинет, взяв перерыв на ланч. И надо же случиться такому совпадению, что Мак уже находился в холле с телефоном в руке. Сара встретилась взглядом с привлекательным мужчиной в деловом костюме, и он подмигнул ей.

– Если вас не радуют сотни тысяч фунтов, которые мы уже для вас заработали, мистер Керчер, то, воля ваша, можете забрать фишки, – говорил в телефон Мак, а Сара напомнила себе, что нужно приготовиться. – Нет, я не буду жалеть о человеке, которому я удвоил годовой доход и заслужил за это только подозрения.

Сара бросила быстрый взгляд на Келли, который замедлил шаг и чуть ли не остановился.

– Я уступлю ваше место тому… Нет, уверен, что вы не… Мне нечего больше сказать, мой ответ точно такой же, каким был вчера и будет завтра. Не тратьтесь на оплату телефонных счетов. Приятного вечера.

Мак отключил телефон, а Келли почти одновременно с этим подошел к стойке администратора и, склонившись над столом, заговорил с сидевшей там женщиной. С Джулией. Она сообщила ему номер их офиса. Келли кивнул и отошел от стола как раз в тот момент, когда за Сарой и ее спутниками закрылись двери лифта.

Уэс привел их в абсолютно пустой кабинет, если не считать столов по углам и плоского телевизионного экрана на стене – мелочь, но приятно, такие бывают не везде. Он тут же принялся за работу: достал из кейса ноутбук и установил по центру ближайшего стола, расставил фотографии в рамках и папки с документами. Мак занимался тем же у другого стола, а Сара расстегнула свой чемодан, чтобы принарядить третий. Нужно было спешить – Келли мог вернуться с ланча в любой момент, и он знал, где они находятся. Работа шла быстро, но время от времени Сара невольно поднимала голову, снова впитывая в себя то невероятное возбуждение, что всегда возникало от работы в команде.

Дверь кабинета распахнулась, и вошел Гейб в форме экспедитора, толкая перед собой картотечный шкаф на колесиках, с двумя цветочными горшками на нем. Мак развешивал на стенах фотографии, а Уэс подсоединился к камерам наблюдения охраны центра. Сара включила телевизор, настроила новостной канал Би-би-си и приглушила звук для большей достоверности.

В дверь постучали. Уэс взглянул на экран ноутбука.

– Это Келли, – сказал он.

Понеслась!

– Простите, мистер Келли, но я не могу предложить участие первому встречному. На данный момент мы полностью загружены, и список клиентов проверяется весьма тщательно. Наши инвестиции связаны с определенными… э-э… нюансами, которые можно расценить как не вполне…

– …законные, – закончил за него Келли, и Мак принял смущенный вид. – Могу заверить вас, что меня это не беспокоит. Ваш бизнес – это ваш бизнес, а у меня есть свободные наличные средства.

– Дело не в наличных, – вставил свое слово Уэс. – И никто здесь не поднимал вопрос о законности, мистер…

– Келли. Из коллегии Дейтона Келли. Тогда в чем же дело?

Сара отметила раздраженную нотку в его голосе. Отлично. Важно, чтобы он сам убеждал взять его в бизнес.

– На начальном этапе мы предпочитаем работать с небольшими суммами, чтобы заслужить доверие клиентов и убедиться в их надежности. На данный момент все стартовые инвестиции уже внесены. Но если вы оставите нам ваш номер телефона, мы будем рады связаться с вами в дальнейшем – когда появится свободное место.

– Меня не интересуют стартовые инвестиции, – с оскорбленным видом заявил Келли, и Сара забеспокоилась, не зашел ли Мак слишком далеко.

В дверь настойчиво постучали, и Сара мельком оглянулась на Уэса. Тот кивнул – он вызвал Гейба на пару минут раньше, но это было правильное решение.

– Я его спроважу, – сказала она.

Гейб начал напирать, как только она открыла дверь:

– Где он? Я хочу поговорить с ним!

– Прошу вас, успокойтесь, мистер Керчер, – умоляющим голосом проговорила Сара. – Он сейчас очень занят, но я могу записать вас на прием…

– Не хочу я никуда записываться! – бушевал Гейб.

Грустно было думать о том, что обычно эту роль исполнял отец. Фрэнк был лучшей подсадной уткой из всех, с кем Саре приходилось иметь дело. Отец понимал, когда нужно поднять градус, а когда сбавить пыл, он и впрямь был лучшим. Но Гейб тоже хорош, и как же здорово, что они снова работают вместе! Если все пойдет по плану, можно будет рассчитывать на прощение и воссоединение семьи.

Сара выскользнула в коридор и закрыла за собой дверь, зная, что все внутри прекрасно будут слышать настойчивые крики Гейба.

– Ну, как там? – пробормотал он, а потом повысил голос: – Скажите ему, я буду ждать здесь целый день, пока он меня не примет!

– Он рвется в дело, – шепотом ответила Сара. – Все уже почти на мази.

– Меня так просто не вышвырнешь! – снова завопил Гейб. – Мне нужно это место!

– У вас там все в порядке? – крикнул Мак.

– Да, сэр, – громко ответила Сара, снова входя в роль. – Я просто объясняю мистеру Керчеру…

– Послушайте, я ведь уже извинился, – подхватил Гейб. – Это было недоразумение. Полностью моя вина. Давайте просто забудем об этом?

– Я сам разберусь, – сказал Мак, заталкивая Сару обратно в кабинет, где к разговору внимательно прислушивался Келли.

Сара подошла к нему чуть ближе необходимого, словно бы невзначай коснулась его руки и села за стол.

– Прошу прощения, такое не часто, но случается. Наши клиенты порой ведут себя немного… эмоционально.

– У него возникли какие-то проблемы? – спросил Келли.

Сара сделала вид, что собирается ответить, но тут вмешался Уэс:

– Извините, у нас не принято обсуждать клиентов. Конфиденциальность, понимаете?

Келли никак не отреагировал на его слова, а лишь посмотрел на Сару. Видимо, он посчитал ее слабым звеном, лазейкой, через которую он может войти в дело.

– Дэниел, ты не мог бы проводить мистера Керчера вниз? Мне нужно сделать важный звонок. Извините, мистер Келли. Венди запишет ваши координаты, и мы вам позвоним, если все сложится удачно.

Выходя из кабинета, Уэс предупреждающе посмотрел на Сару с таким расчетом, чтобы Келли это заметил.

Сара выглянула из окна на улицу, где как раз в этот момент из обычной машины без полицейской эмблемы выходили старший инспектор Освальд и Джефф Уокер. Она знала, что вызваны еще несколько машин. Тэсс нигде не было видно. Джулия по-прежнему ждала их внизу, полагая, что ее недолгая работа за столом администратора закончена. Значит, вот сейчас ее и арестуют. К тому времени, когда Сара выйдет из бизнес-центра, Джулии здесь уже не будет. Догадается ли она, что это Сара сообщила полиции, где ее искать? Или решит, что ее засекли случайно?

– Все в порядке? – спросил Келли.

Сара непонимающе посмотрела на него, а потом сообразила, что, видимо, должна что-то сделать. Только, хоть убейте, не понимала, что именно.

– Да, простите, – пробормотала она, стараясь больше не оглядываться на окно.

Что сделано, то сделано. Она сдала Джулию полиции, и на этом все. Убийцу ее отца будут судить, и сестра, скорее всего, окажется в тюрьме. Кто знает, может быть, Лили не захочет больше с ней разговаривать?

– Простите, на чем мы остановились?

– Вы должны были записать мои данные, – напомнил Келли.

«Господи! Да соберись же, Сара! – подумала она. – Ты его упустишь!»

– Ох, простите, пожалуйста, – повторила Сара, изобразив должное смущение. – Как я уже сказала, это совершенно нетипичный случай. Мак наверняка поймет, если вы вдруг передумаете. Все вышло так неловко!

Она даже не поняла, как опростоволосилась, пока Келли не переспросил:

– Мак?

«Черт!»

– Мистер Макинтайр, – быстро поправилась Сара. – Ох, боже мой, кажется, эта история выбила меня из колеи. Обычно я не веду себя так непрофессионально с потенциальными инвесторами.

Келли, видимо, ничуть ее не остерегался. Многие мужчины совершали подобную ошибку.

– Вполне объяснимо, дорогая моя. Просто расскажите, из-за чего случилось это маленькое представление, и я позабочусь о том, чтобы мистер Макинтайр узнал, как хорошо вы выполняете свою работу.

Сара зарделась:

– Однако я не должна этого делать. Как сказал Дэн, это конфиденциальная информация.

– Если вы сами не проговоритесь, я тоже никому не скажу.

Сару едва не стошнило от его подмигивания, но она лишь скромно улыбнулась.

– Ну хорошо, – начала она шепотом, оглядываясь на дверь. – Этот мистер Керчер – один из крупнейших наших инвесторов. Он вкладывал сотни тысяч. А на прошлой неделе вдруг поджал хвост. Такое со многими случается – им кажется, что все слишком просто, что здесь должен быть какой-то подвох. Видит бог, они бы не думали, что это просто, если бы знали, как рискует ради них мистер Макинтайр. Ну да ладно, Мак к этому привык. Но мистер Керчер без зазрения совести обвинил его в мошенничестве, хотя сам нажил с нашей помощью полмиллиона за последние восемь месяцев!

Сара с виноватым видом покосилась на дверь.

– И тогда Мак вернул Керчеру его сто кусков и сказал, чтобы он проваливал. Сказал, что паршивые десять процентов не стоят того, чтобы тебя называли мошенником. Керчер такого не ожидал, но быстро сообразил, что теряет четыреста пятьдесят тысяч, и начал названивать Маку каждый божий день, пытаясь вернуть свое место. А прямо сюда он заявился в первый раз. Хватило же наглости! Если бы он лучше знал мистера Макинтайра, то не стал бы суетиться. Раз уж Мак решил, что вы вне игры, значит вы вне игры. У нас здесь не детский сад, говорит он. Повторяет мне это сто раз на дню.

Келли внимательно слушал ее.

– И кто же займет его место?

Есть! Он попался на крючок. Слава богу, ее промашка, кратковременная потеря концентрации, не погубила всю аферу. Сара и так ходила по тонкому льду – не хватало еще провалить операцию и доказать всем, что она просто истеричная самка, недостойная руководить командой. Прославленный Фрэнк Джейкобс ни разу не допустил, чтобы личные проблемы помешали делу.

– Найдем кого-нибудь, – пожала плечами Сара. – У мистера Макинтайра список длиной с руку, и в нем только проверенные кандидаты на вакансию в сотню тысяч. Послушайте, я ведь должна записать ваши данные – если Дэн войдет прямо сейчас, у меня будут неприятности. Вероятно, в течение месяца или двух мы сможем найти для вас вакансию, а может быть, и раньше, если вы пригласите меня пропустить стаканчик.

Сара хихикнула и наклонилась над столом, чтобы взять бумагу для заметок.

– Мне не нужна вакансия, – сказал Келли и потянулся погладить ее руку. – Возьмите меня на место Керчера, и я приглашу вас много куда еще.

* * *

Когда в кабинет вернулся Мак, Келли уже собирался уходить, до невозможности гордый тем, как за счет банального флирта пробил себе дорогу к стотысячным инвестициям.

Мак пожал ему руку:

– Прошу прощения, что все так получилось, мистер Келли. Надеюсь, Венди записала ваши данные?

– Конечно записала, – ответил Келли, гадко ухмыльнувшись Саре. – Простите, как вас зовут?

«Мать твою растак!»

Откуда Маку знать, что Сара назвала его настоящее имя? Сейчас он представится фальшивым, как они и договорились, и все будет кончено, в один миг. Мак ее со свету сживет. Она все-таки облажалась.

– Макинтайр, – ровным голосом произнес Мак. – Роджер Макинтайр. Приятно было познакомиться с вами.

– Мне тоже, мистер Макинтайр. Мне тоже.

Сара помедлила, желая убедиться, что Келли благополучно зашел в лифт, а затем набросилась на Мака.

– Ты подслушивал, – обвинила она, ткнув в него пальцем.

– Полезное дело. Потратить целый день, чтобы пустить сто кусков псу под хвост, и все потому, что ты назвала мое настоящее имя? Ты способна на большее, Сара.

Она показала на окно, за которым ее сестру сажали в полицейскую машину. Мак взглянул на это и посерел лицом.

– Ох, Сара! – воскликнул он, обнимая ее и притягивая к себе. – Прости.

– Так было нужно, – хлюпнула носом Сара и тут же отстранилась, пока совсем не расклеилась. – Пора двигаться дальше. Ты хорошо поработал сегодня.

– И ты, – ответил Мак.

Открылась дверь, и за ней появился Уэс.

– Вы идете?

Пока ждали лифт, Уэс обернулся:

– Послушай, Сара, я хотел извиниться за то, как вел себя, пока тебя не было. Ну, понимаешь, много пил и нагрубил тебе из-за Джулии. Смерть Фрэнка сильно ударила по всем нам, но он был тебе отцом.

– Он был отцом всем нам, – ответила Сара, когда двери открылись и все вошли в лифт. – Может быть, у тебя с Фрэнком и разные фамилии, но он любил тебя как сына, Уэс. Могу добавить: единственного сына. Порой мне казалось, что он хотел бы, чтобы ты был его ребенком, а не я.

– Не может такого быть, – хмыкнул Уэс. – Но мне дороги твои слова. И я просто хочу, чтобы ты знала…

Лифт остановился, и они вышли. Уэс продолжал что-то говорить, но Сара уже не слушала. В холле стояла Тэсс.

– Мне передали, что ее взяли без лишнего шума, – сказала Тэсс и сжала руку Сары. – С этим покончено.

Сара замотала головой.

– Я только что сдала сестру, Тэсс. Не уверена, что с этим когда-нибудь будет покончено, – сказала она, и голос ее дрогнул. – Только не для меня.

Глава 24

– Значит, ты смотрела новости?

Лили открыла дверь и вернулась в дом. Сара поняла так, что ее приглашают войти, и направилась следом. В кухне Лили раздвинула миски с травами и клубки пряжи, пытаясь расчистить стол. Потом протянула чугунный чайник, и Сара наполнила его водой из крана.

– Это сделала Тэсс? – спросила Лили.

Она поставила на стол две чашки и принялась подсыпать в заварочный чайник разные травы.

– Мед на подоконнике.

– Здешний? – поинтересовалась Сара, поднеся банку к свету.

– Здешней некуда. Улей в саду за домом. Зажги-ка плиту.

Сара хмыкнула. Больше Лили ничем ее удивить не сможет. Когда человек воскресает из мертвых, он теряет способность поразить чем-то другим.

– Я рассказала ей, где найти Джулию, – ответила Сара на вопрос, заданный чуть раньше. – Это сделала я.

Она зажгла огонь и повернулась к Лили, отмеряющей травы с большей сосредоточенностью, чем было необходимо. Сара взяла у нее ложку и опустила в банку.

– Это сделала я.

Лили вздохнула и посмотрела дочери прямо в глаза.

– Я не виню тебя, – произнесла она наконец. – Должно быть, это было нелегкое решение.

– Она убила моего папу.

Лили кивнула.

– Наверное, я всегда понимала, что с ней что-то не в порядке, – призналась Лили, садясь за стол. – Чего-то у нее в голове не хватало, какая-то связь не срабатывала. У артистов есть собственный свод правил, но для Джулии не существовало никаких ограничений, она не понимала, когда нужно остановиться. Она и вправду верила, что убила этих людей для того, чтобы вы приняли ее в семью, – ей это казалось вполне логичным.

– Поэтому мне и пришлось ее сдать, – сказала Сара. – Кто знает, на что еще она способна? К тому же Тэсс поставила на карту свою карьеру, когда позволила Джулии сбежать.

– Чтобы ты могла отыскать меня.

– Именно так. Тэсс отпустила Джулию, чтобы она привела меня к тебе, но мы только гонялись за призраками. Я правильно поняла, что ей все это время было известно, где ты на самом деле?

– Порой я понятия не имела, где ее носит, но Джулия всегда знала, где найти меня, – кивнув, ответила Лили. – Я осела здесь уже много лет назад.

Сара давно подозревала, что Джулия водила ее за нос, но словно бы пропустила удар кулаком под дых, когда услышала подтверждение.

– Но при этом, куда бы мы ни приезжали, она представляла все так, будто мы случайно с тобой разминулись, – возмутилась Сара. – Как убедительно у нее получалось! Я обещала Тэсс, что, как только мы тебя найдем, она сможет арестовать Джулию, как и должна была сделать с самого начала. Я не нарушаю своих обещаний.

– Я не виню тебя, – настойчиво повторила Лили. – Но лучше бы мы встретились при других обстоятельствах. Насколько мне известно, Джулия никогда раньше ничего подобного не делала.

– Что ж, она действительно вкладывала душу в работу.

Сара сняла чайник с плиты и наполнила чашки. Лили жестом попросила ее передать мед и принялась заваривать чай.

– Она рассказывала, что ты учила ее ментализму, – припомнила Сара, усаживаясь напротив матери. – Вроде той чепухи, что плел Деррен Браун^[14] о мысленном контроле.

– Это просто сила внушения, – пожала плечами Лили, – и все. В нашем цирке был один парень – Великий Мерлини, украл прозвище у героя какой-то книги.

– Клэйтон Роусон, – подсказала Сара и добавила, встретив вопросительный взгляд Лили: – Это он написал книги о Великом Мерлини.

– Точно. Но по-настоящему этого парня звали Невилл. Он много лет изучал ментализм, и лучшего шоу я с тех пор не видела. Он научил кое-чему и меня, пока мы гастролировали вместе. Обращаться с пчелами я тоже научилась у него. Он бросил своих, когда начал разъезжать с цирком, и ужасно по ним скучал. Только о них и говорил.

Взгляд Лили затуманился, а у Сары язык не повернулся спросить, не была ли она влюблена в Великого Мерлини. Да ей и не хотелось бы узнать о том, что она любила кого-то еще, кроме отца.

– Звучит заманчиво, – сказала она.

– Хочешь, я тебя научу? – с тихой надеждой спросила Лили, и Сару захлестнули эмоции, разобраться в которых было совсем не просто.

– Когда-нибудь потом, – ответила она. – Ты все еще можешь оказаться за решеткой вслед за Джулией.

Глава 25

Освальд спрашивал у Тэсс, не хочет ли она руководить арестом. Хотя Тэсс больше не была инспектором, она занималась этим делом и имела больше прав довести его до конца, чем Уокер. Но именно этого Тэсс хотела меньше всего. Предпочла бы остаться в стороне и не присутствовать при аресте. Она не смогла бы посмотреть в глаза Джулии, когда ее возьмут под стражу за убийство отца. Более того, ей очень не хотелось бы давать Джулии повод впутать ее в новые неприятности.

Однако Тэсс понимала, что это все еще возможно. Пока не было никаких разговоров о том, что Джулия пыталась использовать ее имя, чтобы выкрутиться из незавидного положения, но к этому риску Тэсс была готова. Не раз за последние месяцы она подумывала о том, не позволить ли Джулии сбежать, – только так можно было гарантировать, что имя Тэсс не будет упомянуто в расследовании. Но в глубине души она понимала, что и без того слишком часто шла наперекор совести и принципам. Чаще, чем хотелось бы за всю жизнь. Ей срочно требовалось снова осознать, кто же она такая. Именно ради этого Тэсс когда-то поступила в полицию. И если теперь станет известно все, что она совершила в прошлом, значит так тому и быть. Говоря по правде, она просто устала лгать и гадать, что в ее жизни может пойти наперекосяк в следующий раз. Если все всплывет, Тэсс, по крайней мере, перестанет оглядываться через плечо.

Освальд предлагал эту же возможность Джерому и даже констеблю Хиту, который только начал втягиваться в ритм после того, как затихло расследование. Хит ухватился за шанс поучаствовать в громком аресте, и Тэсс лишь порадовалась за него. Ей нравился этот молодой рыжий полицейский, и, если он окажется в центре внимания, это может ускорить продвижение по службе. Джером отказался, но Тэсс узнала об этом только десять минут назад, уже когда они сидели в «Булках». Репортаж об аресте Джулии крутили по каналам «Скай» и Би-би-си: вот из машины выходит Уокер, за ним Освальд. Притворяясь, будто не видит дюжины телекамер и не слышит вопросов от Ассошиэйтед Пресс, Уокер открывает заднюю дверь, и из машины появляется Джулия Джейкобс в элегантном коротком черном платье и громадных солнцезащитных очках. И разумеется, в наручниках. В окружении этих здоровяков она выглядит миниатюрной, и каждому, кто видит эту сцену, ясно, что эта женщина ничуть не похожа на убийцу.

– За сколько убийств ее арестовали? – выкрикивает какой-то репортер.

– Какое обвинение ей будет предъявлено?

Обычное представление, цирковой номер с хорошо поставленной хореографией. Никто из журналистов и не рассчитывал на то, что инспекторы станут отвечать на вопросы. Однако они недооценили Джулию Джейкобс.

Это было похоже на сцену из «Чикаго». К полной неожиданности полицейских, которые сопровождали ее в участок, прекрасная молодая женщина повернула лицо к репортерам, подняла вверх руки в наручниках, сверкнувших серебром на тонких запястьях, и сняла очки, открыв камерам огромные, умоляющие глаза.

– Я никого не убивала, – сказала она, и ее голос донесся даже туда, где расположилась Тэсс со своей группой, с такой ясностью, как будто Джулия обращалась именно к ним. – И никто не сможет доказать, что я это сделала.

Раздраженный Уокер дернул Джулию за руку, что только усилило эффект от ее представления. Будь Тэсс домохозяйкой, сидящей сейчас у телевизора, она бы искренне поверила каждому слову этой молодой женщины. Никто бы не удивился, если бы к концу месяца у Джулии Джейкобс появились контракты на рекламу и участие в телешоу.

Сара вошла в паб, взглянула на экран и поморщилась:

– Можно это вырубить? Крутят одно и то же целый день.

Джером поднялся и выключил телевизор. Женщина, сидевшая через два стола от них, хотела было возразить, но затихла, увидев лицо Сары.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Тэсс.

– Не знаю, – вздохнула Сара. – Не понимаю даже, как должна себя чувствовать. У меня в жизни не было столько переживаний, будь они прокляты. Моя сестра за решеткой, и нам все еще нужно много сделать, чтобы моя мать не оказалась там же. У тебя нет для меня никаких новостей на этот счет?

– Да, переберемся на другую ветвь твоего фамильного древа, – оживился Джером. – У тебя есть соображения по поводу убийства Миллингтона? Как его труп попал в чучело Трампа?

– Он не попадал в чучело Трампа, – ответила Сара и взяла меню, делая вид, что не замечает, как у Джерома отвисла челюсть.

– Что ты хочешь этим сказать? Думаешь, на сцене снова появился первый персонаж? Эми… как там ее? Может быть, череп лежал у нее в сумочке и она просто подбросила его, когда Трамп скатился с костра, чтобы все выглядело так, будто он там и был все время?

– Мо-о-ожет быть, – протянула Сара, и Тэсс мысленно обругала сестру, решившую поиграть с ними.

Она прекрасно понимала, что это нелепое предположение.

– У Эми Манро не было с собой сумочки, – напомнила Тэсс Джерому. – И она не могла заранее знать, что чучело Трампа упадет прямо к ее ногам, дав ей возможность представить дело так, будто череп выкатился из него. К тому же вокруг были сотни людей, кто-нибудь да заметил бы, как она подбрасывает череп.

Джером с удрученным видом откинулся на спинку стула.

Тэсс обернулась к Саре:

– А может, ты не будешь ходить вокруг да около, а просто поделишься с нами своей идеей?

Сара улыбнулась Джерому, а Тэсс умилилась и удивилась тому, как он покраснел. Кажется, такого за ним прежде не водилось. К тому же она отчетливо помнила, как он объяснял ей, что чернокожие вообще не краснеют. Врун.

– Ах да, это же просто, – сказала Сара, и Тэсс стиснула зубы. – Вы же видели эту запись?

Она склонилась к ноутбуку Тэсс, что-то нажала и развернула для лучшего обзора. Все трое уставились в экран.

– Видели, видели, – проворчал Джером, когда появилось изображение безголового чучела Трампа.

Был ранний вечер. Кучки людей собрались на освещенном прожектором дворе поглазеть на то, как трое мужчин устанавливают чучело на тележку. Еще трое принесли голову Трампа, четвертый обмазал клеем толстую шею чучела, а остальные насадили на нее голову. В одном из мужчин Тэсс узнала Реджа – мужа Харриет.

– Если бы труп Руперта Миллингтона был внутри чучела, мы бы это заметили, правильно? – подчеркнула Сара. – Потому что головы у чучела еще не было. А через двадцать минут его уже покатили по улицам.

Тэсс раздраженно охнула.

– Да, мы знаем, что это совершенно невозможная чертовщина, поэтому и спрашиваем у тебя. К тому времени, когда чучело Трампа оказалось на костре, труп уже был на месте. И его видели сотни потрясенных зрителей.

– Не труп, – поправил Джером, поглядел на Сару и получил от нее одобрительный кивок. – Только череп. Он был внутри головы Трампа. Но это вовсе не обязательно должно означать, что и труп находился внутри чучела.

– Верно! – завизжала Сара и захлопала в ладоши. – Голову Миллингтона могли вставить туда в любой момент подготовки. Вернее, я бы предположила, что только один череп – уже обгоревший, который почти ничего не весит, так его гораздо проще спрятать.

Тэсс недоверчиво приподняла брови.

– Остальные части тела нашли в костре. Люди бы наверняка заметили, если бы кто-то бросил в огонь обезглавленный труп.

– Могли и не заметить, – пожала плечами Сара, – если тело тоже предварительно сожгли. Не забывай, что Миллингтон пропал за несколько дней до того, как нашли его труп. У убийцы было достаточно времени, чтобы сжечь тело и подбросить в костер, пока его разжигали. Кости не так уж просто разглядеть в куче дров и гигантском пламени.

– Значит, мы ищем того, кто подбросил дровишек в костер, – подвела итог Тэсс.

– И это мог быть кто угодно, – добавил Джером.

– Вы хоть бы порадовались тому, что я решила для вас эту загадку, – насупилась Сара. – Похоже, меня здесь в последнее время не ценят.

– Загадку решил Джером, – с хитрой улыбкой ответила Тэсс. – А я только наблюдала за ним.

– Ваша взяла, – саркастически протянула Сара. – Поздравляю тебя, человек-логика! Жду не дождусь книги, в которой ты расскажешь, как раскрыл это дело.

– Я посвящу ее тебе, – ухмыльнулся Джером.

– Давайте вернемся к делу, – со вздохом, в котором сквозила усталость от них обоих, сказала Тэсс и записала идею Сары в блокнот. – Как убийце удалось незаметно поместить голову или череп в чучело?

– Папье-маше обычно наносят на какую-то форму, – объяснила Сара. – Например, воздушный шар или футбольный мяч. Но эта, видимо, была большего размера. Убийце требовалось только разрезать форму и поместить череп внутрь. Это можно было сделать в любое время между заседанием совета и тем моментом, когда голову закрепили на чучеле. Если бы они взяли для формы воздушный шар, наша догадка не устояла бы: любой бы заметил, как череп скачет внутри шара. Но они выбрали кое-что покрепче…

– Значит, убийцей мог быть любой, кто имел возможность подойти к чучелу?

Сара кивнула и спросила:

– Ты ведь понимаешь, кто окажется главным подозреваемым, если дело связано с сожжением и перевозкой трупа?

– Бабетта, – признала Тэсс. – Да, я понимаю. Только не могу себе представить, что это сделала она. Но всем нам ясно, что при расследовании нельзя полагаться на эмоции, первое впечатление или что-нибудь подобное. У нее была ферма, была возможность провернуть что-то такое и был мотив брошенной любовницы.

– Порочная триада, – заметил Джером. – И вы сами знаете, что говорят о брошенных женщинах.

– Никто бы этого не говорил, если бы мужчины нас не бросали.

– Я как-то не могу представить мужчину, который бы тебя бросил, – заявил Джером.

– А я не могу понять, это комплимент или оскорбление, – ответила Сара.

– Тебе придется к этому привыкнуть, – сказала Тэсс. – Почти все, что говорит Джером, можно истолковать и так и этак, поэтому женщины либо оказываются в его постели, либо прокалывают покрышки его машины. Тех и других примерно поровну.

– Мм, – протянула Сара. – Лично мне нравится его машина.

Тэсс снова заметила, как покраснел Джером. Значит, и в первый раз тоже не померещилось. Оставалось только надеяться, что это не добавит ей проблем.

Глава 26

– Бабетта? – позвала Тэсс.

Она постучала в серо-зеленую дверь и отошла на шаг посмотреть, не мелькнет ли кто-то в окне.

Сара прошлась вдоль стены и заглянула за угол. Тэсс обратила внимание, что из коровника не доносится никакого механического гула. Вокруг было на удивление тихо, не то что в прошлый раз.

– Мы не будем вламываться в дом, – крикнула Тэсс Саре, которая уже собиралась проверить на прочность оконное стекло. – Прекращай свою разведку.

– Хочешь знать, как я вижу то, чего не видишь ты? – откликнулась Сара, вглядываясь в окно и прикрывая глаза от солнечных бликов. – Просто я смотрю не туда, куда ты.

– А ты хочешь знать, почему меня до сих пор не арестовали? – ответила Тэсс и снова надавила кнопку звонка, на этот раз дольше и настойчивее. – Потому что я не забираюсь в чужие дома с заднего входа.

Дверь неожиданно распахнулась, и Тэсс отступила на шаг. На пороге вместо Бабетты показался молодой мужчина, лет тридцати, высокий и крепкий, с мускулистыми руками и стойким загаром человека, работающего под открытым небом. У него были короткие темные волосы, а цвет глаз Тэсс определила как ореховый. От его комбинезона исходил ощутимый запах фермы, выражаясь предельно мягко. С таким лицом, как у него, трудно попасть на обложки модных журналов, хотя выглядел он вполне себе ничего. Парень выжидающе посмотрел сначала на Тэсс, а затем на подошедшую Сару.

– Бабетта дома? – спросила Тэсс, заглядывая в коридор за его спиной. – Меня зовут Тэсс. Мы виделись с вашей матерью на следующий день после происшествия с коровами. Она была очень расстроена, вот я и решила проведать ее.

– А, так вы та женщина! Она мне о вас рассказывала, – кивнул он. – Спасибо, что выслушали ее. Я знаю, что мама благодарна вам. Она готова была убить эту Лили Донован. Мама будет рада, что вы зашли. Я Мартин, ее сын.

Он протянул Тэсс руку. Рукопожатие у него было крепким, сильным, как у человека, привыкшего к тяжелому труду.

Мартин обернулся и крикнул в коридор:

– Мама?

Не дождавшись ответа, он снова посмотрел на Тэсс и Сару.

– Пойду поищу ее. Она стала немного рассеянной с… недавнего времени. Из-за коров, – пожал он плечами. – Не знаю, как выдернуть ее из этого состояния.

– Бабетта не выяснила, ящур это или нет? – спросила Тэсс.

– Слава богу, говорят, не он, – гневно нахмурился Мартин. – Но Пол считает, что коров нарочно отравили, и я до сих пор не могу успокоиться. Кому и зачем это понадобилось? Мерзавцы! Мы потеряли часть стада, но, по крайней мере, ферма не закрылась, а это уже что-то, я считаю. Подождите, схожу за мамой.

Мартин зашел в дом, и Тэсс слышала, как он выкрикивает имя матери. Она оглянулась на Сару, и та удивленно подняла брови.

– Мама? – прошептала Сара. – А он симпатичный. Интересно, не нужна ли нашему фермеру жена?

– Веди себя прилично, – одними губами произнесла Тэсс как раз в тот момент, когда Мартин появился снова.

Лицо его было встревожено.

– Она в спальне, – торопливо сказал он. – Похоже, ругается с кем-то. А дверь заперта. Вы не поможете мне?

Тэсс посмотрела на округлившую глаза Сару. Они поднялись вслед за Мартином по лестнице, мимо десятков обычных семейных фотографий Бабетты с сыном и, вероятно, покойным мужем: на озере, на пляже, перед рождественской елкой. Тэсс на мгновение задумалась, сколько из этих согревающих душу снимков было сделано уже после того, как Бабетта завела роман.

На полпути вверх она расслышала голос Бабетты, высокий и разгневанный, совсем как накануне в пабе:

– Я знаю, что ты сделала! Ты с ума сошла. Я вызову полицию!

– Бабетта! – позвала Тэсс и метнулась по коридору к толстой деревянной двери. – Она ведь там?

– Да, это мамина комната, – подтвердил Мартин и заколотил кулаком в дверь.

– Бабетта, с вами все в порядке? – Тэсс повернулась к Мартину: – Может, она говорит по телефону?

Он покачал головой:

– Ее мобильный лежит на кухне. В спальне телефона нет.

Снова раздался крик Бабетты:

– Лили, нет!

Тэсс охнула.

Мартин яростно затряс ручку двери.

– Мама! Мама, впусти нас!

– Лили, это я, Тэсс! Бабетта! Лили! Откройте!

Прогремел выстрел, и голоса затихли.

– Лили! – пыталась докричаться сквозь толстую дверь Тэсс. – Бабетта! Ради всего святого, Бабетта, ответьте!

Мартин снова заколотил по косяку. За дверью была густая, зловещая тишина. Сердце Тэсс билось в такт с кулаком Мартина, грудь сжималась все сильнее с каждой секундой молчания Бабетты.

Что за чертовщина там творилась?

– Мама, впусти меня!

Мартин отступил на шаг и бросился на дверь, врезавшись в нее плечом. Дверь не шелохнулась, а сам он отшатнулся, скривившись от боли. В спальне Бабетта и ее незваная посетительница, вероятно Лили Донован, молчали.

– Бабетта! – снова прокричала Тэсс, но женщина за дверью по-прежнему не отвечала.

Мартин снова отошел для разбега, но Тэсс схватила его за руку.

– Так вы только плечо себе сломаете. Возьмитесь вот здесь, – показала она, ухватившись за дверную раму с обеих сторон. – А теперь со всей силы ударьте подошвой рядом с замком.

Из-за двери донесся долгий пронзительный вопль. Только голос не был похож на Бабетту. Он был похож…

Тэсс мгновенно обернулась. Сары в коридоре рядом с ней уже не было.

Дверной замок поддался, с треском разлетелись щепки, и Мартин, едва не споткнувшись, вломился в комнату. Тэсс вбежала следом и первым делом увидела потрясенное лицо Сары, плывущее в воздухе за окном спальни. И только затем рассмотрела безжизненное тело Бабетты Рэмзи, лежавшее на полу в луже крови.

Глава 27

– Мама!

Крик Мартина заглушил голос оператора «трех девяток», ответившего на экстренный вызов Тэсс. Мартин опустился на колени рядом с телом матери, отчаянно пытаясь нащупать пульс на ее запястье или шее.

– Говорит сержант Тэсс Фокс. Мне нужна «скорая» и наряд полиции.

Она назвала оператору адрес фермы и вкратце пересказала подробности. Потом протянула телефон Саре, которая спустилась от окна спальни Бабетты по приставной лестнице, опрометью взбежала по обычной и оказалась здесь.

– Оставайся на связи, пока они не приедут, – проинструктировала Тэсс сестру. – И вообще не заходи в комнату. Это место преступления.

Сара схватила ее за руку:

– Что с ней случилось?

Тэсс уже заметила пулевое отверстие в груди Бабетты и поэтому молча изобразила пальцами выстрел из пистолета.

Изумленная Сара прошептала в ответ:

– Но здесь же никого не было, Тэсс. Нет ни ванной, ни потайных шкафов. Никто не вылезал из окна. Кто же тогда застрелил ее?

Тэсс не смогла заставить себя посмотреть в глаза сестры.

– Ты же слышала. Она выкрикивала имя Лили.

– Этого не может быть, – сказала Сара и крепче сжала руку Тэсс. – Лили здесь не было. Никого не было…

Тэсс высвободила руку:

– Об этом будем волноваться потом.

Она снова вошла в комнату и встала на колени рядом с Мартином, положив ладонь ему на плечо.

– Пульс есть?

Мартин покачал головой. По его щекам текли слезы.

– Не могу нащупать. Так много крови.

– Принесите мне полотенце, что-нибудь, чтобы остановить кровотечение.

Она догадывалась, что уже поздно, но нужно было увести Мартина от тела матери. Если и был хоть малейший шанс, что она оживет, рыдания ей ничем не помогут.

Тэсс прижала пальцы к шее Бабетты. На ощупь ее кожа была холодной, без какого-либо намека даже на слабый пульс. Кровь перестала вытекать из пулевого отверстия на груди – Бабетта умерла.

От двери послышались рыдания. На пороге стоял Мартин, прижимая к груди полотенце.

– Она… она…

– Мартин, мне очень жаль.

Он завыл и бросился к телу матери, но Тэсс схватила его за руку и удерживала все время, пока Мартин рыдал на ее плече. С лестницы нахлынул шум прибывшей «скорой», и Тэсс вывела все еще уткнувшегося в ее плечо Мартина в коридор, чтобы освободить проход медикам.

– Это место преступления, – напомнила им Тэсс, но ни один даже не подал виду, что услышал ее. – Скоро подъедет полиция.

Они попытались отыскать хоть какие-то признаки жизни, а потом наступила тишина.

Когда они выходили в коридор, Мартин поднял взгляд на первого из них, но тот лишь сказал:

– Очень жаль, мы уже ничего не могли сделать.

Мартин попятился и затряс головой, бормоча: «Нет, нет, нет», пока не врезался спиной в стену и остановился, глядя в дверной проем комнаты, в которой лежал труп его матери.

Сара вернула сестре телефон, и Тэсс в оцепенении посмотрела на него.

– Нужно позвонить Уокеру, – сказала она, только сейчас начиная осознавать всю тяжесть того, что произошло.

– Я уже знаю, Фокс, – донесся голос с лестницы.

Сара и Тэсс обернулись. Инспектор Уокер с сержантом направлялись к ним по коридору.

– Сэр, это Мартин Рэмзи, сын погибшей. Я была здесь, когда обнаружили труп. Жертву зовут Бабетта Рэмзи. Она владелица фермы.

Уокер кивнул на Мартина, по-прежнему уставившегося на дверь в спальню матери.

– Отведите его вниз и дайте воды, – велел он сержанту.

Тот кивнул и взял Мартина под локоть:

– Пойдемте со мной, сэр. Позвонить кому-нибудь, чтобы пришли к вам?

Мартин не ответил, а лишь послушно и медленно спустился по лестнице.

Уокер набросился на Тэсс:

– Второе убийство в Кингстоне меньше чем за две недели, и оба раза именно ты нашла труп! Что вообще ты здесь делаешь?

Тэсс подняла руки:

– Я пришла поговорить с Бабеттой насчет вскрытия ее коровы. Именно этим вы и велели мне заниматься.

Вид у Уокера был такой, будто ему дали пощечину. На какое-то мгновение Тэсс позабавила ирония ситуации: она очутилась прямо на месте преступления только потому, что он сам отправил ее разбираться с этим дурацким отравлением коров. Потом она вспомнила, что Бабетта мертва, и в этом ничего забавного уже не было.

– А мисс Джейкобс? – указал Уокер на Сару, которая, надо отдать ей должное, старалась держаться тише воды ниже травы. – Надо полагать, она подруга Рэмзи? Троюродная племянница?

– О нет, сэр, я не была с ней знакома, – тут же ответила Сара, а Уокер жестом попросил ее продолжать. – Я увидела, как Тэсс… сержант Фокс направляется сюда, и пошла за ней следом. Хотела кое-что разузнать по делу моего отца. Я для нее как заноза.

Говорят, что в каждой лжи девяносто процентов правды. Должно быть, Уокеру это объяснение показалось вполне убедительным, потому что он вернулся к разговору с Тэсс.

– Так что здесь произошло?

Тэсс осеклась. Не было никакой возможности промолчать о Лили: Мартин слышал, как Бабетта выкрикивала ее имя. Это ясно как день. Кроме того, Тэсс не могла больше прикрывать родных Сары, в особенности ту, что недавно воскресла из мертвых. Что бы ни говорила сама Лили, она как-то связана с этим делом. Тэсс рассказала Уокеру все как есть, заметив, что Саре стало не по себе, когда речь зашла о прозвучавшем имени Лили.

– А ты сама слышала, как они ругались?

– Мы все слышали.

– И она точно сказала «Лили»?

Тэсс кивнула, и Уокер нахмурился.

– Но дверь была заперта?

– Раз она не открывалась, то, похоже, да. Мистер Рэмзи выбил замок ногой.

– И вот так сюрприз – Лили Донован там не было.

– Нет, сэр.

Уокер обжег ее взглядом.

– Возвращайся в участок, Фокс, и дай показания. Захвати с собой свою тень и убедись, что ни одна из вас ничего не упустила.

– Но, сэр…

– Место преступления – это моя забота, Фокс. Делом Миллингтона занимаюсь я, так что не тяни к нему свои липкие руки. Возвращайся в участок. А через какое-то время я захочу узнать, – добавил Уокер, подняв указательный палец, – во-первых, почему дочь убитого бизнесмена повсюду увивается за тобой. Во-вторых, почему Лили Донован именно тебя просила навестить ее в участке. А в-третьих… – продолжил он, направив три пальца в сторону Тэсс, – почему в телефоне, который лежал внизу на кухонном столе, я нашел сообщение от Лили Донован о том, что она придет через пять минут.

Тэсс едва справилась с лицом, пытаясь не выдать потрясения. Сара ахнула.

– Сэр…

– В участок, Фокс, – отрезал Уокер. – И не уходи, пока я не вернусь.

Тэсс кивнула ему, а потом Саре, чтобы следовала за ней. Они прошли мимо кухни, где за столом вместе с сержантом сидел Мартин, опустошенно глядя на чашку с чаем.

И только выйдя из дома и оказавшись в машине Тэсс, Сара спросила:

– Ты в порядке?

– Что? – рассеянно отозвалась Тэсс.

Сара провела рукой по ее щеке. Пальцы стали влажными.

– Ты плачешь, – сказала Сара.

Тэсс посмотрела в зеркало и увидела ручейки слез на щеках.

– Бедная Бабетта, – прошептала она. – Сначала потеряла мужа, потом Руперта. Она была такая печальная. И вот теперь ушла.

– Застрелена в запертой комнате, – пробормотала Сара. – И в убийстве подозревают мою мать. У тебя нет ощущения, что мы это уже проходили?

– Значит, она не могла выбраться через окно? – спросил Джером, указывая ручкой на план спальни Бабетты, нарисованный Сарой на листе формата А3 и прилепленный к стене.

Сара чуть подвинула локтем Тэсс, чтобы дорисовать застывшую на лестнице за окном фигуру самой себя. Они забились втроем в канцелярский склад полицейского участка Льюиса, и теперь Тэсс и Сара отчаянно пытались объяснить Джерому, что произошло, прежде чем вернется Уокер. Со всех сторон над ними нависали стеллажи с блокнотами, ручками разного вида и цвета, стойками для журналов и коричневыми картонными конвертами.

– Давайте уже перестанем говорить «она», как будто уверены, что это Лили, – предложила Сара. – Такие окна открываются сверху, а не снизу, и оно было закрыто, когда я до него добралась, но снаружи его закрыть никак нельзя. К тому же я притащила лестницу из коровника. Разве у убийцы было время, чтобы, убегая, вернуть лестницу на место?

Тэсс повертела лист, как будто надеялась под другим углом различить потайную дверь в нарисованной Сарой стене.

– Значит, не через окно. Тогда как? И если это не Лили, то кто? Почему мы слышали крик «Лили, нет», если ее там не было?

– Может быть, кто-то сказал ей, что Лили спала с Рупертом? – предположила Сара. – И тут она как бы: «Нет, Лили! Не-е-ет!»

Она театрально вцепилась в свои жемчужные бусы.

Тэсс покачала головой:

– Представляешь, какая физиономия будет у Уокера, когда мы изложим ему эту версию? Он рассмеется мне в лицо и объявит Лили главной подозреваемой.

– Хорошо, давайте предположим, просто на секунду, что это Лили. Какие у нее могут быть мотивы?

– Бабетта обвинила ее в том, что она прокляла коров, – напомнил Джером.

– И Лили такая дура, что решила ее за это убить, да? После того как поцапалась с ней у всех на глазах. И какой смысл травить коров, если все равно собираешься убить Бабетту?

Заверещал телефон, и Тэсс взглянула на экран.

– Уокер уже поднимается. Пойду задержу его. Джером, отправляйся за свой стол, а ты, Сара, останься здесь. Я скажу Уокеру, что ты все это время ждала, когда он придет и возьмет у тебя показания.

– А может, я просто свалю, и мы сделаем вид, будто я исчезла из закрытой комнаты? – усмехнулась Сара. – У него совсем крыша поедет.

Тэсс тоже рассмеялась.

– Да я только рада, что делом будет заниматься Уокер, – сказала она. – Пусть лучше над ним все потешаются, отпуская шуточки про человека-невидимку.

– Я над этим работаю, раз уж на то пошло, – сказала Сара. – Он и глазом не моргнет, как эти шуточки начнутся.

Глава 28

Уокер на удивление мало что смог сказать по поводу присутствия Тэсс в доме Бабетты, поскольку у нее было отличное оправдание: он сам поручил ей разобраться с «таинственным отравлением коров». Они с Сарой и так стояли у него поперек горла со времени убийства ее отца, так что он быстро взял с них показания и велел Тэсс отнести пачку документов Арнольду Пейджу. Тэсс хотелось расспросить его о том сообщении – точно ли оно было от Лили и точно ли это был телефон Бабетты, а не Мартина… Но Уокер по-прежнему был мрачнее грозовой тучи из-за того, что она оказалась на месте преступления, и Тэсс не стала искушать судьбу. Половину полицейских он отправил на поиски Лили Донован. Убийство Бабетты опустило чашу весов, и Тэсс больше не сомневалась, что Лили арестуют и допросят, как только отыщут. Прессе пока ничего не сообщили, но это был вопрос времени.

Арнольд Пейдж оказался эксцентричным маленьким человечком, ростом не выше пяти фунтов и двух дюймов. Макушка у него облысела, но вокруг все еще росли густые седые волосы, которые он тщательно приглаживал. Он носил ярко-алый бархатный жилет и синюю клетчатую рубашку. На груди были прикреплены золотые часы, подпрыгивающие при каждом шаге. Хотя Тэсс заметила также часы на обоих запястьях Пейджа, он все равно умудрился опоздать на пять минут на встречу, назначенную в его собственном доме.

– Простите! – зашаркал он по дорожке к крыльцу, позвякивая ключами в руке. – Пришлось выскочить за таблетками от глистов для кошки.

Тэсс смущенно улыбнулась, и он открыл входную дверь. Она лишь надеялась, что ей не придется участвовать в процедуре избавления от глистов.

– Заходите, заходите!

Он провел ее по узкому коридору, зажатому с обеих сторон книжными полками с потрепанными старыми газетами. Открыл дверь слева и торжественно развел руки в стороны, показывая свой кабинет, который, видимо, должен был произвести яркое впечатление. И действительно произвел…

Тэсс вошла и на мгновение испугалась. Стены были увешаны огромными фотографиями с празднования Ночи костров в Льюисе прежних лет, так что казалось, будто вся комната охвачена пламенем. От этого становилось не по себе.

– В этом году все вышло так ужасно, – сказал Арнольд, приглашая Тэсс сесть за стол. – У меня только один стул. Обычно здесь сижу я. Может быть, вам будет удобнее в гостиной или на кухне?

Тэсс хотелось лишь одного – поскорей покончить с этим и выйти из душного маленького дома.

– Нет, все хорошо, спасибо. Мне нужно еще вернуться в участок. Я просто занесла вам…

– Ну нельзя же так сразу уходить! – обиделся он, как будто она решила, что ей предлагают сесть прямо посреди улицы.

Сам он устроился было на опасно качающейся стопке книг, но тут же встал. Тэсс представила, как отреагировала бы на это Сара, и подавила смешок.

– У вас уже есть какие-то зацепки? Я говорил вашему коллеге, что постараюсь предоставить всю информацию, какую только смогу.

Тэсс улыбнулась этому необычному человеку.

– Благодарю вас. Как давно вы возглавляете Клиффское общество?

– В этом году будет десять лет. Хотя в команде я с одиннадцати. Раньше ходил на шествие с дедушкой и папой, потом только с папой, а теперь со своим сыном. Вот почему оно так важно для каждого – это не просто забава, а честь. Это традиция. Дым, дрова, искры и воспоминания. Сбрасывание судьи в реку Уз и выступление оркестра.

– И люди готовы пойти на убийство, лишь бы это продолжалось? – спросила Тэсс.

– Боже милосердный, нет конечно! – выпучил глаза Арнольд. – Если бы мы сжигали каждого, кто хочет запретить шествие… Тогда нам не нужны были бы дрова для костров.

– А где вы берете дрова? – поинтересовалась Тэсс, вспомнив идею Сары о том, как тело Руперта Миллингтона оказалось в костре.

– Везде! – широко развел руки Арнольд. – Мы получаем пожертвования дровами за много недель до праздника.

Тэсс протянула ему телефон.

– На этом видео записано, как некоторые члены общества собирали чучело перед Ночью костров. Мы уже опознали этих людей, но само чучело мастерили больше недели. Не могли бы вы назвать имена тех, кто отвечал за его создание?

– Как я уже говорил другому полицейскому, – сказал Арнольд, внезапно помрачнев, – чучело Трампа изготовили самые надежные и известные наши участники. Кто бы ни засунул бедного мистера Миллингтона внутрь желтоголового пугала, наши люди к этому непричастны.

– И все же я была бы вам очень признательна за такой список, чтобы мы проверили его и сравнили с тем, что у нас уже имеется.

– Ладно, проверяйте и перепроверяйте!

Он открыл ящик стола и вытащил видавший виды красный блокнот.

– Я включил в список всех, кого припомнил. Нужно было уложить шесть слоев папье-маше, а потом покрасить – многие были заняты в этом процессе.

Арнольд вручил Тэсс список, и она быстро просмотрела его.

Сэмюэл Кент

Лорелл Пар

Харриет Эллис

Редж Эллис

Бетси Холлидей

Честни Флетчер

Эмма Бартез

Андреа Сэддон

Бабетта Рэмзи

Джеки Дойл

Гэри Харрис

Том Вулофф

Леодора Миллингтон

– А как насчет головы? Кто-то занимался конкретно ей?

– Это особая привилегия, – пояснил Арнольд. – На одни только волосы ушла целая неделя. Благодарение богу, Харриет Эллис блестяще справилась с работой. Однако я думаю, что почти все из этого списка приложили руку и к голове. Ха-ха! Руку к голове. Простите, я понимаю, что время для шуток неподходящее. Ужасно. Просто ужасно.

Глава 29

Сара посмотрела на зазвеневший мобильник. Номер был незнакомый, но она привыкла к этому из-за особенностей своей работы. Да и сама меняла телефон раз в пару месяцев.

– Алло?

– Сара, это я. Твоя… твоя Лили.

«Замечательно, – подумала Сара. – Почему я всегда должна разрываться между семьей и сестрой?»

– Где ты, Лили? Тебя разыскивает полиция. Ты уже знаешь, что случилось с Бабеттой?

– Конечно знаю. Я как раз звоню сказать, что меня там не было.

– Она выкрикивала твое имя, Лили. А еще полиция обнаружила в ее телефоне сообщение от тебя, что придешь через пять минут.

– Бабетта просила меня зайти к ней на ферму. Когда я добралась до конца переулка, там уже было полно полицейских. Вот я и решила уносить ноги.

– Это было не через пять минут.

– Просто фигура речи, – отрезала Лили. – Понятия не имею, почему она выкрикивала мое имя, я даже близко не подходила к ферме.

– Зачем же ты тогда сбежала на глазах у полиции, если ничего плохого не сделала?

– Привычка. Ты же не думаешь, будто это я убила старую Забияку Рэмзи?

Именно этим вопросом и мучилась Сара с того момента, как услышала крик Бабетты за минуту до выстрела.

– Я тебя даже не знаю, – тихо произнесла Сара.

Телефон долго молчал, и она уже подумала, что Лили его выключила.

– Да, это моя вина, – сказала наконец Лили полным сожаления голосом. – Будь я настоящей матерью, ты бы знала, что я не способна на убийство. Надеюсь, у меня будет возможность это доказать.

– Неспособность к убийству – не слишком высокая преграда, чтобы за ней спрятаться, – сумела отшутиться Сара и услышала смешок Лили.

– Это для начала. А еще я хотела попросить тебя о помощи.

У Сары скрутило живот.

– В чем?

– Я подумала: не хочешь ли ты провести маленькую ночную разведку? – сказала Лили. – Я видела, как пятнадцать минут назад Леодора уехала из дома, а потом зажглись огни.

– Ты хочешь забраться в дом Руперта Миллингтона и выяснить, что это за огни, в то время как тебя разыскивает полиция?

– Да.

– Где ты? – спросила Сара. – Я должна была сказать тебе, чтобы ты сама пошла в полицию.

– Но ты этого не сказала, – ответила Лили. – Я прячусь за деревьями в конце переулка, ведущего к дому Миллингтона. А к моему дому только что свернула полицейская машина, и я передумала туда возвращаться.

– Самой не верится, что я такая благоразумная, но мне кажется, Лили, ты не должна этого делать.

– Я хочу выяснить, что за чертовщина творится с этими огнями. Вот и подумала, что ты можешь помочь мне открыть замок.

– Ты же не веришь в призраков. И это не то место, где стоит беспокоиться, закрыты ли двери.

– Не рискну утверждать, что мне все известно об этой жизни и следующей, – сказала Лили. – Но я точно знаю одно: людям доверять нельзя.

Сара фыркнула, оценив иронию положения, когда мать позвала ее помочь забраться в чужой дом. Значит, она по-своему права – на людей в наши дни полагаться не стоит. Сара ни на секунду не поверила, что Лили просто хочет разузнать об огнях в доме Руперта. У нее есть какие-то тайные побуждения, и Сара собиралась выяснить, какие именно.

– Где мы с тобой встретимся?

– Думаешь, у тебя получится провести нас туда? – спросила Лили, когда они встретились в конце Стрит, или Стрит-стрит, как называла эту улицу Сара.

– Еще маленькой девочкой я могла забраться в любой дом, – сказала Сара, и Лили поморщилась в ответ.

– Ты никогда не мечтала уйти из семьи и поступить вместе с Тэсс на службу в полицию?

Сара посмотрела на нее с недоумением. Лили не знала, что Тэсс оставила семью, потому что ей пришлось убить человека, чтобы выручить Сару из ужасной ситуации. Сестра вот уже пятнадцать лет старалась искупить вину.

– Ты жалеешь, что я не ушла с Тэсс? Тебе стыдно за то, кем я стала?

– Конечно нет, – быстро заговорила Лили. – При таком отце я и не представляла другой дороги для тебя. Но, глядя на Тэсс, живущую без каждодневной угрозы попасть в тюрьму…

– Скукота-а-а, – протянула Сара.

Лили улыбнулась, но Сара поняла, что такой ответ ее не устроил. Пусть пока так и будет. Лили слишком долго где-то пропадала, чтобы теперь изображать заботливую мамочку. Рано или поздно она захочет узнать побольше о жизни Сары, и нужно решить, как много ей можно рассказать.

Но только не сегодня. Сегодня у них разведывательная миссия с проникновением в чужой дом. У каждого свое хобби.

– Ты говорила с Джулией? – спросила Лили.

При имени сестры у Сары сдавило грудь.

– Как я могла это сделать? – спросила она. – Ее подозревают в убийстве моего отца. Никто не догадывается, что мы вообще знакомы. Я видела в новостях, что ее все еще допрашивают и пока не предъявили обвинение.

– Она стала прямо национальной звездой, – заметила Лили. – Подозреваемая в убийстве отказывается назвать полиции свое имя. Ее фотографии во всех газетах. Пройдет совсем немного времени, и все узнают, кто она такая.

– Как только сделают анализ ДНК, станет известно, что она дочь Фрэнка. И моя сестра. Нас всех через это протащат, кроме, может быть, Тэсс. Нет никаких причин связывать ее с нами, если только Джулия сама не расскажет.

– Ты же знаешь, она может.

– Знаю, – вздохнула Сара и поменяла тему разговора: – А зачем Бабетта хотела тебя видеть?

– Не думаю, что смогу теперь это выяснить, – пожала плечами Лили. – Она умерла, а мне наденут наручники.

– Не-а. Тэсс раскусит это дело, не беспокойся. А потом, когда найдут настоящего убийцу, ты снова станешь местной ведьмой.

– Наверное, это время уже прошло, – опечалилась Лили. – Я всегда опиралась на репутацию ведьмы. Поддерживала славу, потому что люди неплохо платили за снадобья, чашку чая и советы. Или, может быть, за возможность заглянуть в будущее, получить утешение от колоды карт Таро. А теперь именно то, за что они ценили меня, вселяет в них надежду, что я и есть убийца.

– Надежду?

– Конечно, – кивнула Лили. – Это легкий выбор. У меня нет здесь никакой родни. Я не церковный староста и не владелица паба. Пусть лучше я, чем один из них. Вот чего они больше всего боятся – что это окажется кто-то свой.

Сара споткнулась, зацепившись за корень, и Лили поддержала ее за руку.

– Осторожнее. Мы почти пришли. Смотри, видишь этот дом? Здесь жили Руперт и Леодора.

Переулок заканчивался открытым полем. Лили показала на дальнюю его сторону, где стоял большой дом, окруженный густой живой изгородью.

«Не меньше шести спален», – подумала Сара.

В темноте она могла лишь определить его размеры и разглядеть наружный фонарь, бросающий на стену жуткие, зловещие отблески.

– Сквозь изгородь нам не пробраться, и не уверена, что мы сможем пройти через парадные ворота. Подозреваю, что в таком доме они должны быть автоматическими.

– Так и есть. Но изгородь не идет вокруг всего дома. Дальше будет стена и еще одни ворота. С кодовым замком.

– Надеюсь, ты знаешь этот код? Или Руперт не любил…

– Не вздумай продолжать, – пригрозила ей пальцем Лили. – Я тебе уже миллион раз говорила: у нас с Рупертом не было никакого романа. Но я потому и позвала тебя, моя дорогая, что хорошо знала Руперта. Старый скряга все норовил сделать подешевле. Ничего такого, с чем бы не справилась моя маленькая девочка.

Все страхи подвести мать рассеялись, как только Сара увидела улыбку на ее лице.

Она поправила рюкзак на спине и вздохнула:

– Тогда идем. Залезем в дом убитого.

Глава 30

Сара осветила кодовый замок фонарем. Лили была права: Руперт поставил самый дешевый, какой только смог достать. Он мог бы остановить местного воришку-недоумка, но более упорному человеку не пришлось бы долго с ним возиться. Сара тоже не собиралась здесь завязнуть. Она достала из рюкзака пару отмычек и передала фонарик Лили.

– Еще у них стоит базовая модель видеодомофона, – показала Сара на прикрепленную к стене камеру. – Судя по размеру, весь двор она не покрывает. Но когда мы войдем внутрь, она засечет наше движение с расстояния в несколько футов. И звуки тоже. Надень это.

Она достала из рюкзака балаклаву и бросила матери.

– И как ты это объяснишь, если нас поймают? – прошипела Лили, округлив глаза.

– Если нас поймают, мы уже ничего не сможем объяснить, – усмехнулась Сара. – Или ты собиралась сказать, что заблудилась в чистом поле и случайно взломала кодовый замок? Взломав замок, мы уже совершаем преступление. Я могу предложить тебе пятьдесят других способов проникнуть в дом, если пожелаешь. Например, я доставлю ей цветы, а ты спрячешься в фургоне. А еще можно сделать вид, будто мы из похоронного агентства или из банка. И даже предложить ей новую охранную систему…

Лили обдумала эти возможности и сказала:

– Мы уже здесь. Как по-твоему, камера включит тревогу?

– Только не эта, – ответила Сара. – В таких домах редко устанавливают все навороты. Если только ты не знаменитость и тебя никто не преследует. И даже если так, большинство все равно не заботятся об установке сирены. Ты удивишься, как наплевательски люди относятся к охране своего имущества. Дешевые домофоны дают им ложное чувство безопасности. Так мы и делаем то, что мы делаем. Можно раздобыть устройство, которое буквально выключит камеру. Мы используем кое-что из этого в своей… работе. Просто не забывай, что ведется аудиозапись с камеры, когда мы будем внутри. Не называй имен.

– Поняла, – кивнула Лили и, встретившись со строгим взглядом Сары, подняла руки: – Честное слово, поняла. Я не хочу, чтобы нас поймали.

– Хорошо.

Сара натянула и расправила балаклаву. Лили повторила ее движения, убрала волосы под ткань и надела переданные Сарой латексные перчатки. Сара ощупала замок, вставила отмычку в паз слева, покрутила туда-сюда. Замок щелкнул, открываясь, и даже под балаклавой Сара разглядела удивленное выражение лица матери.

– Наверное, в семейных новостях эти подробности можно упустить, – прошептала Сара.

Лили хмыкнула. Сара приготовилась войти в сад и знаком показала Лили молча следовать за ней. Они шли, почти прижимаясь спиной к стене. Сара протянула Лили камень и изобразила, будто бросает его. Лили зашвырнула камень в центр сада, и тут же вспыхнул сенсорный фонарь. Сара и Лили застыли у стены и стояли не шевелясь, пока фонарь не погас. Потом Сара сделала свой бросок. Свет снова зажегся. Так повторилось еще три раза, пока Лили не посмотрела вопросительно на Сару. Та схватила ее за руку и потащила по периметру сада в сторону дома. Фонарь опять зажегся, и Лили замерла от страха. Сара дождалась, когда свет погаснет, и подкралась ближе к патио, прижимаясь спиной к дому. На этот раз свет не загорелся.

Они подошли к двери в патио. Сара знаком приказала Лили прижаться к стене, а сама достала из рюкзака длинную плоскую отмычку и просунула под дверь. На той стороне двери она раскрылась вверх, а Сара легким движением зацепила ее конец за дверную ручку. Дверь отворилась.

Сара махнула матери, чтобы та быстрей заходила, и снова закрыла дверь.

Войдя внутрь, Лили согнулась пополам, тяжело дыша, и уперлась руками в колени. Сара прекрасно знала, каким мощным бывает прилив адреналина, когда в первый раз забираешься в чужой дом.

– Если она решила вызвать полицию, то давно это сделала, – объяснила Сара. – Полиция уже должна быть в пути. Если кто-нибудь появится, беги обратно к задней двери. Не думаю, что за нами погонятся.

– А зачем ты бросала камни? – спросила Лили, наконец выпрямившись.

– Психологический ход, – улыбнулась Сара. – Получив в первый раз сигнал об обнаружении посторонних в саду, Леодора проверит камеру. И ничего не увидит. Может быть, это просто паук прополз перед сенсорным датчиком. Второй раз – и опять ничего. Это раздражает, особенно если она сейчас с мужчиной, как мы подозреваем. В третий раз она, возможно, даже не пойдет проверять. А после четвертой и пятой ложной тревоги наверняка отключит сигнал. И теперь мы все еще стоим на виду у камеры – тут уж ничего не поделаешь. Но если Леодора не видела, как мы вошли, а после нашего ухода все останется на своих местах, она даже не станет проверять камеру. У нее не будет причин думать, что здесь кто-то побывал.

– Ты гений, – просияла Лили. – Давай начнем.

Она рванулась было вперед, но тут же остановилась и посмотрела на Сару:

– А с чего мы хотели начать?

Сара рассмеялась. Недостаток опыта взломщика Лили восполняла энтузиазмом.

– Кажется, ты хотела выяснить, что это за огни.

Лили заметно смутилась:

– Пожалуй, меня больше интересует…

– Тебя больше интересует, нет ли в этом доме улик, бросающих на тебя подозрение в убийстве.

– Я не убивала ни одного ни другую. Ты должна мне поверить, Сара. Но здесь происходит что-то…

Сара взмахнула рукой, останавливая ее:

– У нас нет на это времени. Думаю, мы будем искать бумаги.

Она подняла палец вверх.

– У каждого есть письменный стол или комод, где хранится последняя почта. Найдем это место.

Второй палец.

– Такие люди, как Руперт, должны иметь кабинет, и мы его найдем.

Третий палец.

– Спальня. Прикроватные столики могут оказаться настоящим кладом.

И последний палец.

– Календари и ежедневники. Постарайся ничего не трогать. Фотографируй все, что найдешь. Я займусь кабинетом, а ты ищи почту и календари. Потом прикроватные столики, если нас к тому времени не поймают. Полчаса, Лили, – дальше мы уже играем с огнем.

Лили кивнула, словно кадет, слушающий приказ офицера:

– Понятно.

– Если кто-то войдет, сразу беги к задней двери и не останавливайся. Не жди меня, не оглядывайся, просто беги.

– Понятно.

– Тогда приступим, – сказала Сара.

Они разделились. Сара отправилась искать кабинет Руперта, оставив Лили одну в просторной кухне-столовой. Возможно, не стоило бросать мать без присмотра, когда у нее голова пошла кругом от волнения, как у школьницы. Но они ничего не успеют, если будут ходить парой, тем более что ни одна ни другая толком не знают, что они ищут. Сара мысленно обругала Лили, которая могла бы сказать правду и до того момента, когда они забрались в дом. Тогда от нее было бы больше пользы.

Прихожая оказалась большой, но без особых излишеств: изящная тумба у стены, огромное круглое зеркало над ней и картина на противоположной стене. Значит, за левой дверью должна быть гардеробная. Дом имел симметричную планировку, так что по одну сторону от входа, вероятно, располагалась гостиная, а по другую – что-то вроде кабинета или же еще одна жилая комната, небольшая, но уютная.

На самом деле Сара вовсе не была взломщицей и вообще воровкой. Ее команда зарабатывала на жизнь по-другому. Жадные люди добровольно отдавали им деньги в расчете получить еще больше и не заботясь о том, насколько это законно. Но эти ее навыки могли пригодиться для разведки, а также в редких случаях шантажа или подкупа. Она следила за новинками в области приспособлений для вскрытия замков скорее потому, что ей это было интересно. Никогда не угадаешь заранее, когда тебе понадобится зайти в запертую комнату – или выйти из нее. В сумочке у Сары всегда лежало какое-нибудь приспособление, а иногда и целый набор.

Первая комната, в которую вошла Сара, оказалась гостиной. Это означало, что кабинет Руперта, вероятно, находится по другую сторону огромного коридора. Нет, не угадала. Тогда он должен быть наверху – а это означало, что придется уйти еще дальше от спасительного выхода, что Сару совсем не обрадовало. Она поднялась по лестнице, шагая через ступеньку, прошла мимо первой двери, которая почти наверняка вела в ванную, и стала проверять остальные. Кабинет отыскался за третьей по счету.

Примерно такой «кабинет очень важного человека» она и ожидала увидеть. Удивило только, что Руперт не построил себе по последней моде садовую беседку, – идеальный кабинет, чтобы похвастаться перед друзьями. Наверное, на нее не распространялся налоговый вычет.

Хотя дом построили совсем недавно, нижняя часть стен была обшита панелями и окрашена в красно-коричневый цвет, а верхняя часть – в темно-алый. На двух стенах висели картины в золоченых рамах, третью занимало окно, а вдоль четвертой выстроились книжные шкафы из дорогого красного дерева. На полках не было ни одной книги, выбивавшейся из набора солидных томов с золотыми буквами и кожаными или коленкоровыми переплетами. Ни тебе Стивена Кинга в обшарпанной мягкой обложке, ни свежего романа Ричарда Османа. Все это была бутафория, показуха. Вряд ли Руперт читал хоть одну из этих книг.

Совершенно пустой и вызывающе большой старинный письменный стол в кожаном чехле занимал дальний угол комнаты. Рядом стоял черный канцелярский шкаф. Сара подошла к столу и принялась открывать ящики, ощупывая края и дно каждого. Такие роскошные старые столы часто можно было встретить в антикварных магазинах, и стоили они дешевле, чем казались на вид. Иногда в них даже устраивали знаменитые потайные ящики. Сара не нашла ни одного такого, да и в обычных ничего не было. Вероятно, полиция их уже просмотрела.

Сара повернулась к выходу, но вдруг заметила кое-что среди книг. Одна книга отличалась от прочих. Она была немного больше, толще, и золотое тиснение букв не так сильно потрескалось. Сара сняла ее с полки. Книга оказалась с сейфом внутри. Но не пустой. Сара вытащила бумаги из тайника, стараясь лишний раз не прикасаться к ним, хоть и была в перчатках. Со всей осторожностью. Они были похожи на банковские выписки. Ничего примечательного Сара в них не нашла, пока не добралась до января этого года, когда на внешний счет были переведены две тысячи фунтов. Переводы на ту же сумму повторились в марте и в мае. Сара сделала несколько снимков на телефон. Может быть, Руперта шантажировали? Он приложил руку к такому количеству сомнительных делишек, что это было вполне вероятно. Но если он платил шантажисту, то зачем его убивать, ведь тогда поток денег прекратится?

Под банковскими документами лежал красный блокнот. Сара открыла первую страницу и увидела список имен и какие-то цифры, обозначающие, вероятно, количество и цену. Должно быть, это те люди, которым Руперт сбывал поддельное вино. Разумеется, Редж Эллис был среди них. А еще… так-так-так… Уолтер Рэмзи, покойный муж Бабетты.

Сара сфотографировала страницы и вернула блокнот на место. Последней находкой оказался сложенный коричневый конверт формата А4. Сара достала из него лист бумаги и пробежалась по нему глазами. О нет, нет…

Она попыталась представить, сколько вреда он может принести, но тут в дверях появилась Лили, запыхавшаяся и испуганная. Где-то снаружи хлопнула дверца автомобиля. Черт! Сара засунула конверт под худи, а книгу поставила обратно на полку.

– Что случилось?

– Она вернулась! – переводя дыхание, ответила Лили. – Леодора вернулась!

Глава 31

Сара схватила Лили за руку и потащила по коридору к лестнице как раз в тот момент, когда заскрежетал ключ в дверном замке. Сара решила рискнуть, метнулась за угол коридора и толкнула первую попавшуюся дверь. Как она и ожидала, это оказалась кладовка. Насколько ей было известно, Руперт и Леодора жили одни. Даже если после смерти мужа Леодора не могла себя заставить войти в супружескую спальню, оставалось еще четыре свободные комнаты. В одной был кабинет Руперта, остальные три могли оказаться либо гостевыми, либо кладовкой. С большой вероятностью.

– Сюда, – прошипела Сара, затаскивая Лили за штабель картонных коробок. – Ты ничего там где-нибудь не оставила?

– Не думаю… – поежилась Лили. – Но не уверена! Я испугалась и побежала к тебе.

– Вот и хорошо. Я закрыла дверь в патио, и у Леодоры нет причин думать, будто в дом кто-то проник. Будем надеяться, она не заметит ничего подозрительного и ей не понадобится что-нибудь из этих коробок.

За стеной послышался стук, как будто кто-то прошел через соседнюю комнату. Включился душ.

– Там ванная, – прошептала Сара.

– Послушай, – донесся из-за стены голос Леодоры так отчетливо, словно она стояла рядом. – Прости меня за вчерашнее. Я понимаю, у тебя голова кругом после всего, что случилось, и у меня тоже, но нам и правда нужно поговорить об этом. Я люблю тебя, Реджи. Перезвони мне, когда получишь сообщение.

Лили потрясенно вскинула брови и прошептала:

– Она сказала…

Сара припомнила поминки Руперта и мрачного мужчину за барной стойкой. Растрепанного, неопрятного – небо и земля по сравнению с Рупертом Миллингтоном, его аккуратно выглаженным костюмом и ухоженными волосами. Это казалось невозможным. Но Сара и Лили слышали собственными ушами, что у Леодоры роман с Реджем Эллисом.

Тэсс просматривала свои заметки, пытаясь сосредоточиться, когда пришло сообщение от Сары.

Застряла в доме Миллингтонов. Леодора встречается с Реджем Эллисом. Нужна твоя помощь, чтобы вытащить нас. НЕ ЗВОНИ МНЕ.

Тэсс уставилась в телефон, снова и снова перечитывая сообщение. Что значит «застряла»? Может быть, Сара пришла поговорить с Леодорой и теперь никак не может уйти? Но Леодора никогда не казалась чрезмерно болтливой, и, если Саре нужна помощь, почему она подчеркивает, что не нужно ей звонить?

Если только… Тэсс простонала. Конечно же, есть еще один вариант, как Сара могла застрять в доме Леодоры. Если только она забралась туда тайком.

– Ох, ради всего святого, – простонала Тэсс.

Что она должна делать? Сара сказала, что нельзя звонить, но не говорила, что нельзя написать сообщение.

Вытащить тебя?

ОТВЛЕЧЬ.

Тэсс очень хотелось бы сейчас оказаться рядом со своей маленькой сестренкой, чтобы свернуть ей шею. Она жила в часе езды от Кингстона – как ей отсюда отвлечь Леодору?

Что сделала бы сама Сара? Возможно, позвонила бы по девять-девять-девять и сказала, что в доме Леодоры заложена бомба, потом переоделась бы в форму сапера, которую на всякий случай всегда носит в левом кармане, и выскользнула бы незамеченной из дома вместе с командой саперов. Но Тэсс не Сара.

Где ты?

В кладовке.

Нужно выйти через переднюю дверь?

Нет, но нужно пройти мимо нее, чтобы добраться до задней.

Это сильно усложняло положение. Сначала Тэсс подумала о доставке пиццы – чтобы Сара прошмыгнула мимо, пока Леодора объясняет, что ничего не заказывала. Но это все равно происходило бы у передней двери…

Ладно, что-нибудь попробую.

Тэсс полистала заметки, нашла телефон Миллингтонов и набрала номер.

Она не берет трубку.

Она в душе.

Душ в коридоре??? Почему тогда ты не можешь проскочить мимо?

Забавно. Я не знаю, долго ли она там пробудет.

Прекрасно.

Тэсс снова набрала номер. Прошло несколько минут, прежде чем Леодора ответила. Тэсс представила себе, как она ругается, что не успела выйти из душа, а уже зазвонил телефон.

– Алло?

– Алло, это дом…

Тэсс заглянула в записи и протараторила адрес Миллингтонов.

– Да, а кто это?

Тэсс не могла винить ее за подозрительность. После такой странной и скандальной смерти Руперта ей наверняка то и дело названивали журналисты.

– Я из газовой службы. Простите, что звоню так поздно. Нам сообщили о возможной утечке газа в этом районе, и мы пытаемся выяснить, сколько домов она затронула.

– О господи! Я не чувствую запаха газа.

– Не думаю, что утечка настолько сильна, что ее можно почувствовать, и насчет возможного взрыва вы, пожалуйста, пока не беспокойтесь.

– Пока?

Судя по голосу, Леодора запаниковала, и Тэсс стало ужасно стыдно.

– Да, верно, но с этим делом лучше разобраться побыстрей. Где у вас газовый счетчик?

Тэсс скрестила пальцы, надеясь, что счетчик окажется снаружи дома.

– Он прямо перед входной дверью.

Она еле сдержала вздох облегчения. Этот обман накачал ее адреналином не хуже, чем арест преступника.

– Хорошо. Мне нужно, чтобы вы взглянули на него, и все – если вас не затруднит.

– Ладно, – вздохнула Леодора, – только надену пальто и разыщу ключ и фонарик.

– Ничего страшного. Нужно выключить электричество, пока мы не закончим, на случай если возникнут проблемы.

– Что? Ладно, как-нибудь обойдусь. Вы можете подождать?

– Конечно, мадам, не торопитесь.

Голос в трубке затих, и Тэсс быстро отстучала сообщение Саре.

Она выйдет из дома через несколько минут. Поторопись, я отвлеку ее разговором.

У тебя хорошо получается. Должно быть, ты из Джейкобсов.

Тэсс невольно улыбнулась. Телефон снова ожил, и Тэсс рассказала Леодоре, какие показания счетчика ей нужны, рассчитывая, что за это время Сара успеет выскочить из дома.

Через десять минут мнимой проверки Тэсс сказала:

– Похоже, ваш дом не пострадал, миссис Миллингтон. Приятного вечера.

Леодора поблагодарила ее и выключила телефон. Тэсс оставалось только надеяться, что она так и не обратит внимания на то, что не назвала любезной девушке из газовой службы свою фамилию.

Два часа спустя, уже ближе к полуночи, Тэсс услышала звонок домофона. Понимая, что только один человек может прийти к ней так поздно, она впустила посетителя, подошла к двери и заглянула в глазок. Разумеется, там стояла Сара, одетая во все черное. Стояла и махала ей рукой.

Тэсс открыла дверь и молча отошла в сторону, пропуская сестру.

– Ты спала? – спросила Сара.

– Ага, как же, – хмыкнула Тэсс. – Я пыталась разобраться в своих записях. Утром я беседовала с председателем Клиффского общества и выяснила, что все пятеро наших подозреваемых имели возможность подойти к голове Трампа, но большую часть работы Харриет Эллис проделала в одиночку. Судя по тому, что ты не попросила меня внести залог, тебя не арестовали на выходе из дома Миллингтонов.

– Спасибо тебе, старшая сестра. Дай пять!

Сара подняла руку в приветственном жесте, но, заметив сердитый взгляд Тэсс, сразу опустила.

– Зачем ты залезла в дом Леодоры? Это не входило в наши планы. Ты, случайно, не знаешь, где твоя мать? Джером позвонил мне и предупредил, что ордер на ее арест уже выдан.

Сара прошла мимо Тэсс и села на диван, отодвинув в сторону гору бумаг.

– Понятия не имею, где она. А взлом был чистой импровизацией. Хотя ты отработала блестяще. Отключить электричество – это гениально! Вырубила разом все камеры.

– Ага, вот только я больше не собираюсь повторять ничего подобного, – предупредила Тэсс. – Я даже заволновалась за одиноких женщин: как же легко заставить их выключить охранную систему!

– Может быть, нам с тобой стать консультантами по безопасности? Агентство «Джейкобс и Фокс».

– Звучит как название кондитерской.

Сара рассмеялась.

– А теперь, когда я спасла тебя, – заявила Тэсс, ставя чайник на огонь, – и выложила все, что думаю о твоем вторжении в дом жертвы, объясни мне, что означало твое сообщение. Насчет Реджа Эллиса.

Сара пересказала ей телефонный разговор Леодоры и спросила:

– Могла она завести этот роман в отместку Руперту, который спал с Харриет?

Тэсс шумно выдохнула.

– Если верить деревенским слухам, Леодоре пришлось бы заводить такие романы мести беспрерывно. С кем только не спал Руперт: с Бабеттой, Харриет, Лили…

– А еще я думаю, его кто-то шантажировал, – добавила Сара и рассказала о том, что нашла в полой книге в кабинете Руперта. – Регулярные переводы крупных сумм – это ведь похоже на шантаж?

– Я думала, люди Уокера обыскали дом.

Сара изобразила на лице удивление:

– А теперь и твои люди тоже.

– Что-нибудь еще? – улыбнулась Тэсс.

Сара помолчала, словно в нерешительности.

– Нет, больше ничего.

Глава 32

Тэсс вошла в комнату, выделенную для расследования убийства Руперта, а теперь и Бабетты. Уокер стоял, нависнув над молодой девушкой-констеблем так, что мог бы пересчитать волоски на ее руках. Тэсс прочистила горло, очень жалея, что не может набить морду Уокеру. Трудно представить, чтобы девушке было комфортно от такого соседства, но и возразить она тоже ничего не могла. Не забыть бы рассказать об этом Освальду. Такие мужчины, как Уокер, должны были вымереть вместе с динозаврами.

Он выпрямился, не испытывая ни капли вины за то, что нарушил личное пространство констебля.

– Что я могу для тебя сделать, Фокс? Еще одно преступление в коровнике? Нет, не подсказывай. Корабль с инопланетянами?

Он отпускал обычные свои шуточки, но Тэсс заметила напряжение на его лице. Под глазами Уокера появились фиолетовые круги, но он продолжал тереть их, как будто пытался удержать в открытом состоянии.

– Нет, сэр, – проговорила Тэсс с таким отвращением, словно от этого слова пахло коровьим навозом. – Что нового о Лили Донован? Ее выследили?

Уокер посмотрел на нее так, словно хотел сказать, чтобы она не совала нос не в свое дело. И сказал бы, если бы они были одни.

Он взглянул на девушку-констебля, потом снова на Тэсс и вздохнул.

– Наши сотрудники дежурили возле ее дома всю ночь, но она так и не появилась. Надеюсь, ты доложила бы мне, если бы знала, где она? Я ведь не забыл, как она назвала твое имя и попросила привести, когда мы брали у нее показания.

– Конечно, сэр. Я познакомилась с мисс Донован совсем недавно и мало что о ней знаю. Она дружила с моим отцом, поэтому и позвала меня.

– А ты не спрашивала у отца, с кем она общается, где может сейчас быть?

– Он умер, сэр.

Уокер даже не потрудился изобразить смущение.

– Значит, от тебя никакого толку. Что-нибудь еще? Если ты не забыла, на мне висят два трупа, и нет ни одного подозреваемого, кроме чокнутой старой ведьмы.

Тэсс откашлялась. Возможно, Уокер раздобыл бы больше информации, если бы перестал цепляться за версию политического заговора и обратил внимание на окружавших Миллингтона людей.

– Вообще-то, есть кое-что. Насчет финансов Руперта Миллингтона. Перед смертью Бабетта говорила, что Руперта могли шантажировать. Она советовала проверить регулярные платежи Флетчер.

Уокер побагровел:

– Советовала, значит? Бабетту Рэмзи убили три дня назад. Почему ты рассказала мне об этом только сейчас?

– Простите, сэр, все произошло так внезапно, и я случайно оказалась на месте преступления, так что это просто вылетело у меня из головы.

– Вылетело из головы? – повторил Уокер, театрально повысив голос.

Тэсс понимала, что он рисуется перед молодой девушкой-констеблем, и пожалела, что та не вышла, – тогда можно было бы прекратить всю эту игру с «да, сэр, нет, сэр».

– Ну так вот, мы, к счастью, уже проверили счета Миллингтона и переговорили об этих переводах с его вдовой. Благотворительные пожертвования. Для молодой женщины, чей сын трагически погиб из-за СВДС – синдрома внезапной детской смерти^[15].

– И вы поверили вдове? – нахмурилась Тэсс.

– А почему я должен был не поверить? – насупив брови, спросил Уокер.

Тэсс покосилась на девушку. Не хотелось бы ставить под сомнения выводы Уокера на ее глазах. Ему это не понравится. Но выбора у Тэсс не было.

– Потому что ее супруг убит и он регулярно выплачивал крупные суммы молодой женщине.

Лицо Уокера залилось краской.

– Не понимаю, на что ты намекаешь.

Тэсс отчаянно хотелось подчеркнуть, что она не намекает, а говорит прямо. Ей было совершенно ясно, что это был либо шантаж, либо алименты на ребенка одной из многочисленных женщин Миллингтона.

– Только не забывай, что Руперт Миллингтон был уважаемым общественным деятелем. Я лично прошел по этому следу, и он никуда не вывел. Не вижу причин чернить имя хорошего человека.

Тэсс поняла, в чем дело. Все, что придется не по нраву льюисскому совету, не понравится и тем, кто определяет бюджет. А инспектор Уокер заботится о своем будущем в полиции. Хотя сама Тэсс с каждым новым родственником, обвиняемым в убийстве, все сильнее сомневалась в собственном будущем, она по-прежнему оставалась полицейским и справлялась с работой куда лучше Уокера. Но если подойти к делу с такой стороны, чтобы не ставить под удар свою карьеру, можно выяснить, почему шантажировали Руперта Миллингтона и не из-за этого ли его убили.

Глава 33

Сара еще раз просмотрела разложенные веером по кровати бумаги. Несомненно, Руперт со всей тщательностью изучил прошлое Лили Донован, а точнее, как он наверняка выяснил, Лили Дауз. Видимо, все началось с попыток доказать, что Лили не была родственницей Обри Тейлора, много лет возглавлявшего Клиффское костровое общество, и, следовательно, недостойна вступить туда. Простая предосторожность от шантажа с ее стороны. А потом он наткнулся на золотую жилу. Мало того что Лили не состояла в родстве с Обри Тейлором, она еще и была родом из цирковой семьи и большую часть жизни разъезжала с труппой по всей стране. Потом вышла замуж за миллионера Фрэнка Джейкобса и провернула одну из самых долгоиграющих афер, о каких Сара когда-либо слышала.

Документы доказывали, что Лили была связана с пирамидой «Столы даров» – мошеннической схемой, которая началась в среде домохозяек зрелых лет и строилась на идее «сестринства» с привлечением новых участниц. «Стол» включал четыре уровня: «закуска», «суп и салат», «основное блюдо» и «десерт». Вступить в него можно было по «приглашению». Каждая вступающая на уровень «закуски» приносила дар в пять тысяч фунтов женщине с уровня «десерта». Потом она могла подняться выше, набрав нужное число новых участниц. А участница с верхнего уровня, получившая сорок тысяч фунтов, могла отделиться и возглавить новую пирамиду. Схема держалась на том, что в нее вступали все новые и новые женщины, но мало кому удавалось подняться до уровня «десерта». Если «столу» не удавалось набрать достаточно новых участниц, пирамида рушилась, и тогда вновь вступившие оставались ни с чем, потеряв по пять тысяч фунтов.

Одно то, что Лили жила под чужим именем, лгала насчет родственных связей с Клиффом и при этом была связана с самой страшной волной убийств, захлестнувшей Брайтон за последние десятилетия, уже доставило бы ей кучу неприятностей в деревне. Но эти листы бумаги перед Сарой изобличали Лили в уклонении от налогов, а также по крайней мере в трех случаях мошенничества. Насколько поняла Сара, Лили не меньше шести раз побывала на уровне «десерта». И значит, у Лили был серьезный мотив для того, чтобы убрать Руперта Миллингтона с дороги. А если к этому добавить, что она ему угрожала, а Бабетта за мгновение до выстрела выкрикивала ее имя… то дело плохо. И теперь Сара должна была решить, рассказывать ли обо всем этом Тэсс, снова втягивая ее в самую гущу семейных преступных проблем.

Она собрала бумаги и затолкала обратно в конверт. С ними можно разобраться позже, а сегодня Сара решила проследить за Леодорой и поискать доказательства ее любовной связи с Реджем Эллисом, как Джоэл Греко из шоу «Измена». Пусть даже ничего и не получится, но Уокер не имеет этой информации. Если Редж и Леодора спят вместе, возможно, они решили убрать Руперта с дороги… Особенно после того, как Редж едва не обанкротился из-за его поддельного вина.

Час спустя, наблюдая за тем, как Леодора вылезает из кроваво-красного «ягуара» покойного супруга, Сара пришла к выводу, что «Измена» – поистине великое шоу. Леодора десять минут говорила по телефону, сидя в машине, пока Сара смотрела на нее из кафе напротив, стараясь не думать о том, что обнаружила в бумагах Руперта Миллингтона. Она не осуждала Лили – бога ради, как можно? Лили была одной крови с ними – мошенница, причем очень даже способная, если все то, о чем прочитала Сара, было только верхушкой айсберга. Нет, Сару беспокоил появившийся у Лили мотив для убийства, и она не могла решить, не лучше ли скрыть это от Тэсс.

Сара глотнула кофе, пожалев, что не имела возможности установить подслушивающее устройство на машину Леодоры. Именно поэтому подготовка к работе обычно занимала у нее так много времени – люди редко позволяют вот так запросто подойти к своему автомобилю и поставить жучок, нужно дождаться удобного случая. Пока придется просто следовать за Леодорой, а уж когда Сара выяснит, куда та направляется и с кем встречается, можно будет хотя бы прикрепить трекер к крылу машины.

Она допила кофе и двинулась следом за Леодорой на благоразумном расстоянии. Вряд ли вдова Руперта узнает в Саре собеседницу по тому пьяному разговору на поминках, тем более без парика и грима, но рисковать было ни к чему.

И тут Сара увидела в оконном отражении, что за ней тоже следят. Чтобы убедиться, она перешла на другую сторону улицы. Парень остался на своей до тех пор, пока Сара не свернула в переулок слева. Улицы Брайтона идут сеточкой, и Сара не сомневалась, что снова выйдет за спину Леодоре, если только та не повернет направо. Парень опять появился позади нее. Это не могло быть случайностью. Сара вспомнила, что рассказывала ей Бекки в тот день, когда она вернулась: Уэс, Мак и Гейб говорили на складе о том, что кто-то следил за командой, когда они подбрасывали прохожему кошелек. Этот самый парень? Они так злились на нее тогда, что у нее не было возможности расспросить подробнее.

Сара замедлила шаг, пока он почти не догнал ее, а потом резко развернулась лицом к нему.

– Точно, – сказала она и двинулась на парня.

Его глаза испуганно округлились, и он отступил на пару шагов. Сара остановилась в последний момент, едва не сбив его с ног. Или, точнее, едва не воткнулась в него, потому что шансов опрокинуть этого парня у нее не было никаких, даже застигнув врасплох. Он был худощавым, но крепким, спортивного телосложения, которое, однако, не выставлял напоказ всему миру. Ростом около шести футов и двух дюймов, почти на целый фут выше Сары. Но это не помешало ей обжечь его взглядом.

– Что ты замышляешь? – потребовала она ответа, указав на него пальцем.

На мгновение он опешил, а затем скривил губы в усмешке. Только теперь Сара заметила, что он необычайно привлекателен.

– Не понимаю, о чем это ты, – ответил он с наигранной невинностью, разозлившей Сару еще сильнее.

– Все ты прекрасно понимаешь. Ты следишь за мной, и я хочу знать зачем. Может, ты коп?

Он снова рассмеялся, и на этот раз Сара обратила внимание на ямочки на его щеках, отметила, как загораются глаза парня, когда он улыбается.

«Боже милосердный, соберись, – приказала она себе. – Совсем размякла».

Наверное, пришло время для ни к чему не обязывающей связи, пока она не начала проводить дни за чтением любовных романов и просмотром сериала «Бриджертоны».

– Нет, я не коп, – усмехнулся он, и Сара почему-то поверила, возможно, потому, что хотела поверить.

– Тогда, значит, жулик. Волк-одиночка или у тебя есть команда?

Парень покачал головой. Надо бы подобрать такого же красавчика в свою команду, при взгляде на которого даже лучшая в мире мошенница забудет обо всем. Уэс тоже был симпатягой, хоть сейчас в мальчиковую поп-группу, но только не фронтменом. И ему не хватало шарма, чтобы очаровывать людей. Для этого нужно быть настоящим…

Сара хлопнула себя по лбу:

– Ох, я знаю, кто ты такой. Как вы себя называете? Социальный инженер?

Его улыбка не погасла, но Сара поняла, что угадала. Ей еще не доводилось встречаться во плоти с социальными инженерами. Их нанимали корпорации и богачи, чтобы проверить системы безопасности и отвадить таких людей, как она. Для Сары и ее семьи эти легальные мошенники были опаснее любых копов. Если тебя поймает полиция, ты просто потеряешь свободу. «Закрыватели лазеек» отбирали у тебя бизнес.

– Послушай, – сказал он, разводя руками, – у каждого из нас своя работа. Просто так случилось, что наблюдение за вашей помогает мне в моей.

– Хочешь сказать, что следишь за мной, чтобы понять, как я обхожу системы безопасности, затем докладываешь об этом и получаешь деньги?

Он пожал плечами:

– В твоем изложении это звучит ужасно: будто я использую твои навыки, чтобы заработать самому.

– Почти как мошенник, – заключила Сара и вопросительно подняла брови.

– Я не имею ничего общего с мошенниками, – не согласился он. – Я нахожу способы проникнуть в офис, чтобы сделать его защиту более надежной, а не для того, чтобы занять чужой кабинет и обманом заставить людей вложить деньги в несуществующие проекты или взломать компьютерную систему. Я на стороне добра.

– Ну так вот, Бэтмен, у тебя получается не очень, – возразила Сара. – Тебя вычислили… и это пункт первый.

– Вот только я засек вас раньше, – заметил он. – Я видел, как вы хозяйничали в офисе бизнес-центра «Бринелль», который не арендовали. Видел, как ваша команда перетаскивала мебель прямо под носом тех, кто там работал. Видел, как вы подцепили на крючок того идиота, инсценировав скандал в фойе. Это было…

Он помолчал и так посмотрел Саре в глаза, что внутри у нее все перевернулось.

– Это было прекрасно.

Сара открыла рот для ответа, но ничего остроумного ей в голову так и не пришло. Прежде с ней такого никогда не случалось. Она попыталась еще раз.

– Это был слишком дешевый сыр даже для летучей мыши, Бэтмен, – проговорила она наконец, но он не засмеялся, а продолжал странно смотреть на нее. – Что такое?

– Кто ты? – спросил он.

Она поманила его пальцем и, когда он наклонился так близко, что мог бы поцеловать, прошептала ему в самое ухо:

– Отвали!

На этот раз он расхохотался, и ей захотелось прокрутить перед ним все сборники шуток и анекдотов, только бы он не перестал смеяться.

Он отошел на шаг.

– Может, ты хотя бы расскажешь мне, зачем следишь за этой женщиной?

– Я расследую убийство, – ответила Сара. – А ты?

– Расследуешь убийство? Так ты, оказывается, не только мошенница, но и частный детектив?

– Почему у тебя и то и другое звучит как оскорбление? – нахмурилась Сара.

Он лукаво улыбнулся и приподнял темные брови.

– Наверное, по привычке. А что за убийство?

– Поступай в мою команду, – без долгих раздумий пригласила его Сара.

Он округлил глаза и отверг предложение:

– Я не вор.

– У меня есть не только воры, – сказала Сара обольстительным голосом, подходя ближе. – У меня еще есть умельцы, подделывающие документы.

Она смахнула воображаемую пылинку с его костюма и подошла так близко, что стоило ему опустить голову, и они бы поцеловались.

– А еще жулики и шантажисты.

– Продолжай, – пробормотал он.

– У меня есть хакер, который заставит тебя лаять на манер морского льва.

Он присвистнул.

– Непохоже, чтобы тебе был нужен я.

Сара поглядела в его темно-голубые глаза, и сердце застучало так сильно, что он наверняка это услышал. У нее и раньше хватало привлекательных мужчин, с которыми она проводила ночь, но ничего подобного до сих пор не случалось. Миллион тупых, пошлых шуток промелькнуло в ее голове, но она не смогла ввернуть ни одну из них. В первый раз на своей памяти она так по-дурацки оробела.

Казалось, оба они понимали, что эта долгая томительная пауза могла закончиться и так и этак. Наконец Сара отступила.

– Наверное, ты прав, – сказала она, стараясь скрыть досаду.

Конечно, связаться с этим парнем было бы ошибкой, а Сара старалась их избегать, если это было в ее силах.

Глава 34

Сара открыла глаза и сфокусировалась на незнакомом темно-синем стеганом одеяле немыслимых размеров. Солнечные лучи заливали светом незнакомую спальню, пробиваясь сквозь щель между незнакомыми темно-серыми портьерами. Комната была большая, со светло-серыми крашеными стенами и огромным телевизором напротив кровати. Короткая вспышка воспоминаний о прошлой ночи объяснила Саре, где она находится… и с кем.

– О господи! – ужаснулась она. – Это была ошибка. Большая ошибка.

Она натянула одеяло на голову. Лежавший рядом мужчина разразился бесконечно знакомым смехом и сдернул с нее одеяло.

– Ты про первый раз? – добродушно спросил он. – Или про все три?

– Про все, – простонала Сара и прикрыла лицо руками.

– Не совсем та реакция, к которой я привык, откровенно говоря, – сказал Джером, широко улыбаясь. – Но раз уж мы оба здесь, может, совершим еще одну ошибку?

– О господи! – повторила Сара, все так же прикрывая лицо. – О господи!

– До этой ночи я и не подозревал, что ты до такой степени набожная, – с невозмутимым видом заметил Джером.

Сара опустила руки и невольно рассмеялась, несмотря на смущение. Возможно, это была величайшая глупость в ее жизни – провести ночь с напарником сестры. О чем она только думала?

Джером вскочил с кровати, голый, и Сара поняла, о чем думала. Она не могла выбросить из головы того парня – из которого не вытянула даже имени, а потому в полном расстройстве позвонила сержанту Моргану. Сара знала, что Джером на нее запал, а Тэсс он совершенно не интересует.

«Ну и что в этом плохого?» – решила она.

Сейчас, в холодном утреннем свете, она могла бы придумать миллион объяснений, почему это решение было неблагоразумным.

– Чай или кофе? – спросил Джером, и она поняла, что пялится на него.

Он был невероятно хорош собой. За такое тело можно и умереть. И секс был первоклассный. Но на этом все – первоклассный секс, и не более того. Оставалось надеяться, что и он думал так же, иначе вышло бы крайне неловко.

– Спасибо, хорошо бы кофе, – ответила она.

Странно, никакой неловкости она не почувствовала. Возможно, все дело в том, что неудобно было бы пообещать, что позвонишь, или самой ожидать чего-то большего, чем связь на одну ночь. Она села на кровати и схватила свой телефон. Три сообщения от Тэсс. Бог ты мой, одиннадцать утра! Сара уже много лет не спала так долго.

В первом сообщении говорилось: «Как дела с Л?»

Черт, Тэсс ведь еще не знает, что разведку сорвал прекрасный незнакомец. С другой стороны, и о Джероме она, похоже, тоже не знает. Как бы все это поделикатнее обставить?

«Есть новости о доме Бабетты, – было сказано во втором. – Напиши мне, когда проснешься».

А в третьем: «Ты в порядке?»

Джером вернулся в спальню с двумя чашками кофе и поставил одну перед Сарой. Он надел серые спортивные брюки, не скрывающие того, что под ними. Или Сара просто была теперь лучше об этом осведомлена.

– Кажется, мы проспали. Я пропустил два звонка от твоей сестры.

– А я три сообщения, – ответила Сара, показывая телефон. – Ты еще не перезвонил ей? Нужно сделать небольшой перерыв между звонками. Будет выглядеть странно, если мы отзовемся друг за другом.

– У меня еще час в запасе, прежде чем она заподозрит что-то неладное, – сказал Джером. – Я стараюсь не отвечать на сообщения слишком быстро, чтобы люди не подумали, что могут на меня рассчитывать.

– Час? – удивленно переспросила Сара и глотнула кофе, слишком крепкий и горький. – Интересно, сколько ошибок мы могли бы сделать за час? Если только ты не поумнел за это время.

Не ожидавший такого поворота Джером улыбнулся, откинул одеяло и снова забрался в постель.

– Я медленно учусь на ошибках, – сказал он, пододвигаясь ближе. – Могу их повторять хоть целый день.

Глава 35

Сара свесила ноги с кровати. Джером попытался ухватить ее за руку, но она уже встала.

– А ты что, не можешь взять выходной? – проворчал он. – В конце концов, ты не служишь в полиции, не твоя это работа – выезжать на место преступления.

– Нет, это твоя работа, – усмехнулась Сара.

Она натянула через голову футболку, в которой была вчера вечером, и почувствовала на себе его взгляд.

– Вернись в кровать, – умоляюще позвал он.

– Не могу. Приказ старшей сестры. К тому же вот этого… – показала она на них двоих, – быть не должно. И не будет.

– Кто говорил, что я хочу, чтобы это было? – спросил Джером. – Подожди, я оденусь и отвезу тебя.

– О да, больше всего мне нужно, чтобы Тэсс узнала, что мы с тобой спим.

– Это в настоящем времени? – ухмыльнулся Джером. – Я знаю, что прошлой ночью ты получила не меньше удовольствия, чем я. И не один раз.

Не успела Сара ответить, как телефон Джерома зазвонил.

– Привет, Тэсс, – ответил Джером, закатив глаза, и с подчеркнутым недовольством продолжил: – Ага. Извини, но у меня, вообще-то, выходной, так что я не обязан был… Прости, ты права.

Сара обошла кровать, наклонилась к шее Джерома и несколько раз поцеловала в ключицу. Он издал странный горловой звук и закашлялся, пытаясь это скрыть. Сара улыбнулась и направилась к зеркалу поправить прическу.

– Здорово, это просто здорово. Встречу тебя там. Через час? Ага, я еще не принимал душ. Хорошо, – вздохнул он, когда Сара уже натягивала джинсы. – Ладно, скоро увидимся.

Закончив разговор, он вскочил с кровати и подтянул к себе Сару за пряжку ремня. Она взвизгнула и заслонилась рукой, не давая поцеловать себя.

– Хочешь, чтобы у меня были неприятности? – жалобно спросил он.

Сара перестала извиваться и, заглянув в его темные глаза, сказала с серьезным видом:

– Они могут быть, ты же знаешь. У нас могут быть неприятности. Вот почему я сказала, что этого не должно быть.

Она умолчала о том, что позвонила ему прошлой ночью только для того, чтобы выбросить из головы другого мужчину. Хотя вовсе не жалела, что переспала с ним, – они просто взрослые мужчина и женщина, которые нравятся друг другу. Но она очень пожалела бы, если бы это навредило карьере Джерома. Тэсс смирилась с мыслью, что однажды все узнают, что она дочка Фрэнка Джейкобса, и со службой в полиции будет покончено. Перестать быть ее сестрой Сара не могла, и Тэсс поступила в полицию, понимая, что ей придется лгать о своих семейных связях. Но это вовсе не означало, что нужно еще и Джерома тащить в их семейную неразбериху. Когда правда всплывет, он может сделать вид, будто ошеломлен так же, как и все остальные, и руки его останутся чисты. А если выяснится, что Джером спал с Сарой, он уже не сможет так легко отскочить.

– Даже если это просто секс? – спросил Джером.

Он все еще стоял в считаных дюймах от нее, так близко, что Сара чувствовала тепло его мускулистого тела. Однако она сумела сдержаться.

– Тэсс была бы в бешенстве. Это стоило бы тебе работы. И все ради того, что ты можешь получить от многих других, которые тебе понравятся, – напомнила она, отстранилась и снова взяла расческу.

Она собрала волосы в хвост и услышала мужской вздох.

– Лучше заскочу в душ, – заявил Джером, и Саре показалось, что он признал ее правоту. – Твоя сестра уже взвинчена из-за чего-то. Если от нас обоих будет нести сексом… Она же детектив, в конце концов.

– Я сама выйду, – объявила Сара и заметила, как мелькнула на его лице тень сожаления, когда он направлялся в ванную.

Она вздохнула. Необычные мужчины – они как автобусы. То их годами не видно на горизонте, то вдруг приходят один за другим.

* * *

Тэсс грела руки о стакан взятого навынос кофе. Перчатки она забыла дома, торопясь с самого утра в Льюис в надежде, что Мартин позвонит ей и разрешит снова заехать на ферму. Сначала Уокер выставил ее на посмешище, потом она всю ночь не сомкнула глаз, думая о Бабетте, а утром никак не могла связаться с сестрой или Джеромом. К тому моменту, когда Сара наконец ответила, настроение Тэсс сделалось совсем уже поганым.

– Где ты была? – рявкнула она в трубку. – Я не могу ни до кого дозвониться.

– Между прочим, я на тебя не работаю, – ответила Сара.

Тэсс насупилась, мысленно показав сестре пальцами букву V^[16].

– Ты написала, что у тебя есть новости, – напомнила Сара.

– Сначала выкладывай свои. Ты должна была вчера проследить за Леодорой.

– Ага, только я нарвалась на небольшие проблемы.

Голос у нее был крайне раздраженный.

– Мне есть из-за чего беспокоиться? – спросила Тэсс.

– Не-а. Это связано с другой частью моей семьи.

– Лили? Она решила сдаться? Не потрудилась даже сбежать?

– Я же тебе говорила, что не знаю, где сейчас Лили, – ответила Сара. – Речь идет о семейном бизнесе.

При мысли о том, что значительная часть жизни сестры никогда не будет ее жизнью, Тэсс ощутила укол… чего? Разочарования? Нет, она могла вернуться, все еще могла, в любой момент. Сара с радостью позвала бы ее в семейный бизнес. Вся штука в том, что нельзя одновременно быть и полицейским, и одной из Джейкобсов.

Уступив в борьбе за повышение инспектору Уокеру, Тэсс всерьез подумывала оставить службу и занять место в команде рядом с Сарой. Она представляла себе, как организует шантаж или подбрасывает кошелек. Но, откровенно говоря, хоть в ее жилах и текла кровь Фрэнка Джейкобса, думать, как мошенник, и действовать, как мошенник, – это совсем разные вещи. Теоретический тест может пройти любой, но с практикой все куда сложнее. Она слишком долго находилась вне игры, слишком часто имела дело с жертвами преступлений, обзавелась слишком чувствительной совестью. Нет, это просто не ее мир.

– Я ничем не могу помочь? – спросила она.

На какой-то момент телефон замолчал, а затем Сара сказала:

– Думаю, тебе не будет лишним знать. Нас накрыли. Какой-то парень, называющий себя социальным инженером, хочет оставить нас без работы. Если честно, он угрожает всему нашему бизнесу.

Тэсс показалось, будто сестра что-то недоговаривает.

– Что еще за социальный инженер?

– По сути, – вздохнула Сара, – это полная моя противоположность, но с таким же набором способностей. Жулик, мошенник. Специалист по проникновению в чужой бизнес, который может указать хозяевам на слабые места. Вот чем он так опасен для нас: закроет все наши лазейки и нам придется искать новые слабые места, чтобы получать информацию. Еще его могут нанять для проверки личной безопасности. Например, какой-нибудь политик пожелает узнать, возможно ли взломать его систему защиты и какие сведения о нем там раздобыть.

– Ты не думаешь, что это связано с Рупертом Миллингтоном?

– Маловероятно. Если бы кто-то пытался выяснить, чем мы заняты, он не выдал бы себя. Этот самодовольный идиот хотел, чтобы я знала, что он видит меня насквозь и опережает на шаг.

– Такая работа подошла бы и твоей команде, – заметила Тэсс.

– Лучше и не заикайся об этом, – запротестовала Сара. – Меньше всего мне нужно, чтобы у моих сотрудников отросла совесть. К тому же есть спрос и предложение. Не будет нас, и этот глупый выскочка сам останется без работы. Все равно как если бы все преступники в стране с завтрашнего дня объявили забастовку – вам бы нечем стало заниматься. Тебе пришлось бы петь на круизных лайнерах.

– Да, да, прими благодарность от лица всех полицейских и пассажиров круизных лайнеров, – сухо ответила Тэсс.

– Ты виделась с Джулией? – спросила Сара.

Тэсс проглотила комок. После ареста Джулии она каждую минуту ожидала звонка от Освальда, который задаст ей пару вопросов, но пока ее единокровная сестра строго придерживалась тактики «никаких комментариев».

– Она пока молчит, ни слова. Освальд чертовски огорчен, но рассчитывает, что результаты экспертизы помогут предъявить обвинение.

– Значит, она еще может отвертеться? Раз у них ничего нет, кроме того, что она была на месте преступления…

– Ее обвинят в целом ряде случаев мошенничества, включая выдачу себя за девушку Каллума Роджерса, дачу ложных показаний, намеренное воспрепятствование следствию и так далее. Но я, честное слово, пока не могу сказать, чем все закончится.

– Ну и дела! – вздохнула Сара. – Может быть, стоило ее просто отпустить?

Тэсс покачала головой, хотя и понимала, что Сара не увидит этого по телефону.

– Нет, что бы ни случилось, мы все сделали правильно. А на самом деле я все утро пыталась сообщить тебе, что связалась с Мартином, как только криминалисты покинули место убийства Бабетты, и получила разрешение для нас обеих зайти и все там осмотреть.

– Хорошо, – ответила Сара. – Встречаемся через час?

– Ты не могла бы побыстрей? – нахмурилась Тэсс. – Я и так прождала здесь все утро. Ты живешь в двадцати минутах отсюда.

– Начинай без меня, – сказала Сара. – Мне срочно нужно кое-что сделать. Обещаю приехать, как только смогу.

Глава 36

Мартин Рэмзи сидел на кухне, уставившись на чашку с остывшим кофе. Такое в практике Тэсс случалось сплошь и рядом. Сначала человек тараторит без умолку, а потом внезапно замолкает и как будто впадает в транс. Видимо, он еще не оправился от шока. В доме было тихо, никто не пришел поддержать его или составить компанию. Мартину было уже за тридцать, и он, конечно же, мог сам о себе позаботиться, но не стоило оставлять парня одного в доме, где пять дней назад застрелили его мать.

– У вас есть кто-нибудь, к кому вы могли бы ненадолго уехать? – мягко спросила Тэсс. – Родственники или друзья.

Сначала Тэсс подумала, что Мартин ее не услышал. Он ничего не ответил, даже не взглянул на нее с благодарностью.

После долгого молчания он покачал головой:

– Вряд ли. Не сейчас, когда мне нужно смотреть за фермой. У мамы есть сестра, но она живет в Корнуолле. Сказала, что приедет помочь мне с подготовкой похорон, и это, наверное, хорошо…

Он снова умолк. Тэсс оглядела кухню, проверяя, ел ли он вообще сегодня хоть что-нибудь, но не заметила ни грязных тарелок, ни остатков пищи.

– Я съел пару тостов, – ответил Мартин, когда она задала этот вопрос. – Вчера вечером, кажется. Или сегодня утром. Я плохо спал, – добавил он, словно в оправдание.

– Это было так ужасно, – сказала Тэсс, накрыв его руку своей. – И произошло так быстро.

– Но что произошло? – спросил Мартин и посмотрел на нее. – Вы понимаете? Я не могу это даже представить. Она о чем-то спорила с Лили Донован и закрыла дверь – или Лили закрыла, но это все какая-то бессмыслица. Почему она не ответила на наши крики? И как эта чертова Лили сумела выйти? Полиция уже арестовала ее?

Тэсс самой хотелось бы знать ответ хотя бы на один из его вопросов. Лили все еще не объявилась, и у Тэсс возникло жутко неприятное ощущение, что Сара обманывает, утверждая, что не знает, где скрывается мать. Не то чтобы Тэсс так уж хотела сдать Лили полиции следом за Джулией. Возможно, это и к лучшему, что она ничего толком не знает.

– Мы ищем Лили, и обещаю вам, что мы ее найдем. Послушайте, я должна спросить: ваша мама хоть что-нибудь говорила об убийстве Руперта Миллингтона? У нее были какие-то предположения насчет того, кто мог бы хотеть его смерти?

– Нет, – ответил Мартин. – Каждый раз, когда я заводил разговор об этом, у нее был такой вид, будто с ней вот-вот случится нервный срыв, поэтому я не настаивал. Не беспокойтесь, детектив, мне известно об их романе. Не смотрите на меня так, я взрослый мужчина, я справлюсь.

Он бросил взгляд на окно кухни и снова замолчал.

– Вы не знаете, сколько он продолжался? – спросила Тэсс.

Мартин резко поднял на нее взгляд.

– Вы хотели спросить, начался ли он до того, как умер папа? Так все и было, – с горечью ответил он. – И все об этом знали. Хотя она, конечно, ни о чем не догадывалась.

– А ваш отец?

– Конечно, и он тоже, – усмехнулся Мартин. – Почему же еще он, по-вашему, покончил с собой?

Взглянув на потрясенную Тэсс, он, вероятно, осознал, что совершил промах, и в глазах его мелькнуло сожаление.

– Бабетта сказала мне, что у вашего отца была неизлечимая болезнь.

– Да, это правда, – с несчастным видом признал Мартин. – Моя дорогая мамочка всем рассказывала, что у него был рак. Она хотела, чтобы люди, даже если бы пошли слухи, что папа покончил с собой, все списали на то, что он узнал о болезни.

Внезапно он побледнел, но Тэсс не смогла бы сказать, что было тому виной: то ли осознание своей жестокости к убитой, то ли воспоминание о том, что она сделала с его отцом.

– Значит, он не был болен?

– Не физически, – ответил Мартин уже тише и не так резко. – Можно сказать, он обезумел от горя. Папа так любил маму и не мог смириться с тем, что она искренне любит этого козла Миллингтона. Отчасти я даже рад, что он умер, – жизнь для него превратилась в пытку. Он решил, что мама уходит к Миллингтону, взял из шкафа дробовик и застрелился.

Тэсс зябко повела плечами. Этот бедный парень потерял родителей. И хотя отец ушел из жизни по собственной воле, смерть обоих была такой шокирующе жестокой, что хуже и не придумаешь.

В дверь застучали, и они вдвоем вздрогнули от неожиданности.

Мартин встревоженно посмотрел на Тэсс, но она подняла руки:

– Не волнуйтесь, это мои коллеги. Они пришли осмотреть спальню вашей матери.

Она поняла, что говорит успокаивающим тоном, как будто он бомба и может взорваться в любой момент. Как будто он подозреваемый, способный на агрессию, а не родственник жертвы.

– Подождите здесь, я открою, – сказала Тэсс, вставая.

Она вздохнула с облегчением, увидев в дверях Сару.

– Джером не с тобой? – спросила Тэсс, заглядывая за спину сестре.

– С чего это он должен быть со мной? – нахмурилась Сара.

– Он сказал, что скоро приедет, – ответила Тэсс, – хотя голос его звучал странновато. Думаю, он был с женщиной.

– Странно было бы, если бы не с женщиной.

– Хм, сдаюсь, – едва заметно улыбнулась Тэсс. – Можешь написать ему и попросить поторопиться? Меня он игнорирует. Мартин в доме.

Сара прошла за ней на кухню с телефоном в руке. Мартин все так же неподвижно сидел за столом.

– Мартин, это Сара. Она была со мной в прошлый раз, – напомнила Тэсс, но ответа не получила.

– Мартин, как вы справляетесь? – осведомилась Сара.

Она засунула телефон в карман, подошла к столу и обняла Мартина. Похоже, такой порыв удивил его, но Тэсс заметила, что в объятиях Сары он немного расслабился, уткнулся головой ей в живот, и стало ясно, что он плачет.

– Тихо, тихо, – приговаривала Сара, поглаживая его по волосам.

Сестра с беспокойством посмотрела на нее, а Сара приподняла брови, как бы говоря: «А что еще я могу сделать?» Мартин продолжал всхлипывать и даже не поднял головы на новый стук в дверь. Сара отогнала Тэсс взмахом руки.

– Иди, – прошипела она.

Тэсс пулей вылетела из кухни, открыла дверь и втащила в прихожую ошарашенного Джерома. Через пару секунд она вернулась в кухню, но ни Мартин, ни Сара даже не шевельнулись. Джером вошел следом за Тэсс, и увиденная картина ошеломила его сильнее. Винить за это Джерома было трудно. Не каждый день случается войти в дом жертвы и встретить там ее родственника, рыдающего на плече у известной мошенницы.

– Все в порядке, Сара? – спросил он с напряжением в голосе.

Сара закатила глаза:

– Ситуация под контролем, супермен.

Тэсс нахмурилась.

– Мм… А давайте я лучше приготовлю себе кофе, чтобы не мешать леди работать? – предложил Джером.

Сара оторвала Мартина от себя и усадила за стол, словно марионетку.

– Отличная идея, мы будем наверху, – сказала Тэсс, схватила сестру за руку и вывела из кухни.

– Значит, «ситуация под контролем, супермен»? – повторила она, поднимаясь вместе с Сарой по лестнице, и вдруг повернулась и вопросительно посмотрела на сестру. – Откуда у тебя номер Джерома?

Сара ответила недоуменным взглядом:

– Ты же сама просила написать ему!

– Верно, – согласилась Тэсс. – Но я только потом сообразила, что у тебя не может быть номера его телефона. Где ты его взяла? Случилось что-нибудь такое, о чем я должна знать?

Сара опять закатила глаза и толкнула сестру в плечо.

– Тебе необязательно расследовать все подряд, – наставительно сказала она. – Он дал мне свой номер, чтобы я переслала ему один мем, который сама сделала.

– Какой еще мем? – не поверила Тэсс.

– Не думаю, что тебе это будет интересно, – засмущалась Сара.

– Какой мем?

Сара достала телефон, прокрутила сообщения и показала Тэсс фотографию прогуливающихся вместе мужчины и женщины. Этот мужчина оглянулся на другую женщину. Рядом с ним стояла подпись «Тэсс», его спутница была помечена как «обычная работа полицейского», а женщина, на которую он смотрел, – «дела других людей».

Тэсс взревела.

– Я же говорила, тебе это ни к чему, – сказала Сара и остановилась возле спальни Бабетты. – Эх, трудно поверить, что всего пять дней назад мы стояли на этом самом месте, когда ее убили. Бедная Бабетта!

Тэсс подумала об оставшемся внизу Мартине, который потерял отца из-за Руперта и «бедной Бабетты». Ложь Бабетты о болезни мужа потрясла ее. Как можно говорить такое, чтобы скрыть собственные грехи? Тэсс вкратце пересказала Саре то, что узнала от Мартина.

– Так это ты из-за нее бесишься? Вы виделись всего два раза, почему тебя это так волнует?

– Не люблю ошибаться в людях, – призналась Тэсс. – Такое чувство, будто меня обдурили.

– Никто не идеален, – сказала Сара. – Значит, Бабетта и Руперт были любовниками. Муж Бабетты узнал об этом и застрелился. Тем временем жена Руперта спала с мужчиной, которого ее муж едва не разорил. Ах да, Руперт еще и спал с женой этого человека. Я все правильно поняла?

– Мы точно не знаем, встречается ли Леодора с Реджем Эллисом, – отметила Тэсс. – И у нас есть только рассказ Лили о том, что Харриет спала с Рупертом.

– Она не выглядела по уши влюбленной в него, когда мы с ней разговаривали на поминках, – припомнила Сара. – Сказала, что скорее засунет себе гнилой огурец сама знаешь куда. Похоже, именно так она и думала. Но потом она еще добавила, что Леодора понятия не имеет, каков был Руперт на самом деле.

– Может быть, она имела в виду историю с вином? – предположила Тэсс.

– Леодора точно знала про вино, – сказала Сара. – И, судя по нашему разговору, о романе она знала тоже. Жена все больше и больше подходит на роль убийцы.

Сара уже протянула руку к наличнику двери, но Тэсс остановила ее.

– Вот, надень это, – сказала Тэсс, протягивая сестре резиновые перчатки. – Криминалисты здесь уже закончили, но лучше обезопасить себя, чем жалеть, что этого не сделали.

Сара театральным жестом натянула перчатки и провела пальцами по дверной раме. Она дергала и стучала, но все держалось крепко.

– Может быть, она лгала о причине самоубийства мужа, потому что ей пришлось жить здесь дальше, – продолжила Сара, опустилась на колени и ощупала нижний край рамы. – Ого, глянь-ка сюда!

Она поскребла пальцем ковер и отщипнула от него тонкую полоску в том месте, где находилась бы дверь, будь она закрыта.

– Кто-то отрезал кусок от ковра.

– Зачем ему это понадобилось? – насторожилась Тэсс.

Сара пожала плечами:

– Может быть, случайно оторвали, когда укладывали. Возможно, это все ерунда.

Она потерла ковер пальцем, потом приподняла его.

– Как по-твоему, это не похоже на пепел?

Тэсс взяла из сумочки ватную палочку для сбора образцов и знаком попросила Сару подвинуться.

– Ковер не обгорел. Разве что тот кусок, который отрезали.

Сара встала с колен и осмотрела замок. Дверь и рама потрескались от удара Мартина, но тяжелый стальной замок остался неповрежденным, только слегка выступал из паза.

– Можешь и мне дать? – попросила Сара.

Тэсс снова открыла сумочку и возразила:

– Давай лучше я. Вдруг там окажется что-то важное, и тогда суд может не принять улику, если образец возьмешь ты.

На мгновение ей показалось, что Сара сейчас засмеется или отпустит ехидное замечание, но сестра передумала, отступила в сторону и показала на замок:

– Там, внутри, пожалуйста.

Тэсс ткнула палочкой в замочную скважину, вытащила и посмотрела на кончик.

– Пепел? – спросила она.

Сара кивнула.

– Ты знала, что он там будет?

– Конечно знала, – ответила Сара.

Тэсс упаковала находку.

– Если криминалисты еще не проводили анализ образцов, я уговорю кого-нибудь из лаборатории прихватить еще и этот.

– А где ключ?

– Он был вставлен с внутренней стороны, когда мы ворвались сюда, – вспомнила Тэсс, шаря глазами по комнате. – А вот он, на комоде.

Сара внимательно осмотрела ключ.

– Жаль, я тогда не потрогала, горячий ли он.

– Не скажи, – нахмурилась Тэсс. – Я очень рада, что ты этого не сделала. Мы называем такое искажением картины преступления.

– Ох уж эти твои правила! – поддразнила ее Сара. – Можно, я здесь осмотрюсь? Ничего не буду касаться. Думаю, я разобралась с «как», можешь спокойно сосредоточиться на «зачем».

Тэсс недоверчиво взглянула на сестру и кивнула:

– Хорошо.

Пока Сара ощупывала стены и оконные рамы, Тэсс проверяла прикроватные бельевые ящики. Ей часто приходилось заниматься этим на месте преступления, но сейчас рыться в вещах женщины, вместе с которой еще недавно она пила чай на кухне, показалось Тэсс бестактным.

В верхнем ящике лежали всевозможные кремы для лица, лавандовые освежители воздуха, старый будильник, который заменила на ночном столике новая умная колонка с голосовым управлением, и пачка конвертов, стянутых эластичной лентой. Тэсс вынула их из ящика, развязала ленту и разложила конверты на кровати.

Взяв один, она вытащила из него листок бумаги, настолько затертый, будто его складывали и разворачивали много раз.

Цветастая чепуха. Руперт Миллингтон, вероятно, воображал себя мистером Дарси. Тэсс просматривала одно письмо за другим, надеясь отыскать хоть какую-то подсказку, кто еще имел зуб на Руперта, но это был скорее сентиментальный вздор, чем полезная информация. Мельком упоминалось, что Миллингтон собирается проведать кого-то из своих избирателей «после ужасной утраты», но все остальное оказалось напыщенной лирикой и болтовней. Будь Тэсс немного циничнее, она предположила бы, что половина написанного взята из текстов чат-бота и разбавлена неуклюжими оборотами вроде «твои сияющие глаза поддерживают меня, когда я падаю духом». Впрочем, в последнем письме говорилось об «интересном расследовании, касающемся нашей местной ведьмы, которое нужно довести до конца». Он наверняка имел в виду Лили. Что же выяснил Руперт? Не на это ли намекала Лили при первой их встрече, заявив, что полиция может найти и «другие мотивы» для убийства Руперта?

– Взгляни-ка на это! – подозвала она Сару и показала письмо.

Сара присвистнула.

– Интересно, Уокер его видел? – спросила она. – Должен был видеть. Тэсс, если мы не вычислим того, кто убил Миллингтона и Бабетту, в конце концов в этом обвинят Лили.

Сара вернула сестре лист бумаги. Тэсс сфотографировала его, собрала остальные письма и положила обратно в верхний ящик. Во втором лежали пижамы и маленький плюшевый медвежонок. Осматривая места преступлений, Тэсс видела много странных вещей, но это был чуть ли не самый неожиданный случай. В нижнем ящике не нашлось ничего, кроме фена и средств для ухода за волосами.

– У тебя есть что-нибудь? – спросила Тэсс у Сары, измеряющей рулеткой расстояние от ночного столика до дальней стены. – Что ты делаешь, бога ради?

– Проверяю кое-что.

Сара достала телефон и отыскала какую-то информацию.

– Любопытно… – сказала она и положила мобильник, не произнеся больше ни слова.

Глава 37

Джером вскочил с места, как только они вошли, как будто ждал их возвращения чуть ли не с самого момента ухода. Мартин смотрел в стену перед собой, и непохоже было, чтобы они обменялись за это время хотя бы парой слов.

– Вы справитесь, Мартин? – спросила Тэсс.

Он взглянул на нее и вздохнул:

– Думаю, мне нужно поспать. Столько всего случилось, что трудно сразу осознать. Сначала папа, потом это. А еще ферма…

– Как вы поступите с фермой?

– Наверное, продам, – ответил Мартин, хотя по его виду было понятно, что как раз этого он не хочет. – Уеду куда-нибудь. Для родителей ферма была смыслом жизни, но для меня это только ужасные воспоминания.

– Сочувствую вашему горю, – сказала Тэсс и всмотрелась в его лицо, ожидая реакции на следующие слова: – Мы найдем тех, кто это сделал. Они не уйдут от ответа.

Мартин кивнул, в глазах его сверкнули слезы. Мог ли он так искусно притворяться?

– Парень совсем подавлен, – заявил Джером, когда они возвращались по переулку к припаркованным машинам. – Если он все это сыграл, пусть его номинируют на «Оскар». Я понимаю: он потерял отца, но из-за этого люди не становятся серийными убийцами.

– Нужно убить еще одного, – одновременно произнесли Сара и Тэсс и, посмотрев друг на друга, усмехнулись.

– Разумеется, я об этом знаю, – проворчал Джером и пнул носком ботинка лежавший на дороге камень.

– Наш шутник прав в одном, – сказала Сара, и Джером с оскорбленным видом приподнял брови. – Я не заметила ни одного признака, что Мартин в чем-то соврал. Не думаю, что это он убил Руперта. И уж точно он не мог убить Бабетту так, как это произошло. Он не знал, что мы сюда придем. Зачем такие сложности, если свидетелей все равно не будет? То есть он, конечно, мог проделать трюк с запертой комнатой. А вот с исчезающей Лили у него без предварительной подготовки ничего бы не…

– Она всегда говорит, как Сфинкс? – обернулся Джером к Тэсс.

– В основном да, – кивнула Тэсс. – Если ты понимаешь, о чем говорит Сара, будь осторожен – она пытается тебя облапошить.

– Тебя я, между прочим, понимаю прекрасно, – сказала Сара. – Объяснения будут потом. Сначала нужно еще кое-что проверить.

– Отлично, ты ведь никуда не торопишься?

– Разве я одна расследую эти убийства?

– К сожалению, Уокер тоже, – ответила Тэсс, открывая дверцу. – И он уже проверил те переводы, что ты обнаружила в банковской выписке Руперта. Оказывается, это благотворительные пожертвования женщине по имени Честни Флетчер. Она потеряла маленького сына из-за синдрома внезапной детской смерти.

– Ох, как жалко, – сказала Сара, обходя машину, чтобы сесть на пассажирское место. – А почему сбором средств занимался Руперт? Члены совета всегда так делают?

– Обычно да, – признала Тэсс. – Но только не Миллингтон. Я не нашла ни одного похожего случая, когда бы он участвовал в сборе пожертвований. Возможно, у него был личный интерес.

– Настолько личный, что деньги проходили через его банковский счет, – задумалась Сара. – Сомневаюсь, чтобы его бухгалтеру это нравилось.

– Красивая женщина, – показала Тэсс фотографию в телефоне. – Тут поневоле засомневаешься, учитывая… мм… репутацию Руперта.

– Ой, подожди! – прищелкнула пальцами Сара. – Я же видела ее на днях. У нее магазинчик на главной улице.

– Да. «Честь по Честни», – подтвердила Тэсс. – Здесь так и сказано.

– Теперь она так уже не выглядит, – сказала Сара. – Она как будто… сломлена.

– Неудивительно. Она же год назад потеряла ребенка. Даже представить не могу, как это больно.

– Считаешь, его отцом мог быть Руперт? – допустил Джером.

– Отвезти тебя домой? – спросила Тэсс у Сары. – Как ты добралась сюда?

– На такси, – ответила Сара. – Не пытайся сменить тему. По-твоему, отцом ребенка был Руперт?

– Не думаю, что мы должны обойти всю округу, подозревая Руперта в отцовстве каждого ребенка в Сассексе. Возможно, он принимает близко к сердцу случаи внезапной детской смерти. Или Честни могла быть другом его семьи. Лучше не спешить с выводами, пока мы не получим доказательств чего-то противозаконного.

– Глядя на эту фотографию, можно предположить и другое, – заявил Джером и продолжил после театральной паузы: – Руперт мог быть отцом самой Честни Флетчер.

– Любой вариант дает его жене еще один мотив избавиться от него, – заключила Сара. – Опять же, не уверена, что даже сам ад сравнится с яростью всех брошенных Рупертом женщин.

Глава 38

Тэсс сорок минут бродила из кабинета в кабинет, пока не получила нужные сведения. Симпатичная медсестра по имени Кармен в конце концов пообещала переслать Тэсс все подробности на полицейскую почту. Уокер ясно дал понять, что не желает видеть, как Тэсс и Сара мешаются у него под ногами, выражаясь его же словами, «словно две шестиклассницы». Тогда Тэсс подбросила сестру домой, а сама вернулась в участок сделать пару важных звонков. Они с Джеромом сидели в комнате для допросов перед ноутбуком и разговаривали по видеосвязи с Сарой.

– Я получила свидетельство о рождении, но там указано только имя матери: Честни Флетчер.

– Ничего удивительного, – заметила Сара. – Руперт не позволил бы вписать свое имя. Это был бы сущий скандал.

Она взяла чизбургер и откусила от него так, что у Джерома буквально потекли слюнки.

– Боже, как я проголодался! – сказал он.

– Вкус просто восхитительный, – ответила Сара и помахала бургером перед экраном.

– Хорошо, а дальше все чуть сложнее, – продолжила Тэсс. – В медицинской карте причиной смерти указан СВДС, как и сообщалось в газете. Но есть один странный момент: вскрытие не проводилось.

– А обычно, если ребенок умирает от СВДС, делают вскрытие? – нахмурилась Сара.

Тэсс кивнула.

– СВДС признают причиной смерти только в тех случаях, когда не находят признаков чего-то другого. Чтобы установить это, как раз и нужно вскрытие или, по крайней мере, анализ крови и прочее. Ничего этого сделано не было. Вообще ничего. Просто указано: причина смерти – СВДС.

– Разве следствие не должно было заинтересоваться, почему не было вскрытия?

– В таких делах расследование могут начать только по требованию коронера, – мрачно заметил Джером. – Вскрытие проводят лишь тогда, когда коронер сочтет его необходимым.

– Так в основном и происходит, когда умирают младенцы. Но этому мальчику был почти год, обычно СВДС признают у детей не старше шести месяцев. Джером, вызови Сару со своего телефона. Мне нужно срочно позвонить.

Тэсс отключила видеосвязь с сестрой, а Джером достал мобильник. Тэсс готова была поклясться, что он нажал «недавние звонки». Когда это он разговаривал с Сарой? На экране опять всплыло ее лицо, вместе с чизбургером. Тэсс встряхнула головой, приказав себе не впадать в паранойю, отправила сообщение, и через секунду ее телефон зазвонил.

– Это не забавный мем и не приглашение на ужин, – послышался голос в трубке.

– Привет, Кей! – улыбнулась Тэсс. – Как дела?

– В порядке, – ответила патологоанатом. – Я давно собиралась тебе позвонить, потому что ты отказываешься войти в мир социальных сетей и, наверное, ничего еще не знаешь.

– Не знаю о чем?

– Бэт беременна.

– С ума сойти! – просияла Тэсс. – Мои поздравления! Когда должна родить?

– В конце апреля.

– А как она себя чувствует?

– Немного плаксивая и все время устает – в общем, нормально.

В трубке послышался звук от удара подушкой, и Кей сдавленно охнула.

– Она передает тебе привет.

– Скажи, что я ее люблю. Постой…

Тэсс замерла, не зная, как задать следующий вопрос, не вторгаясь самым безобразным образом в чужую жизнь. И вообще, это не ее дело…

– Нет, это была не сперма Криса.

Благослови бог Кей за ее прямоту. Крис Харт, бывший жених Тэсс, был лучшим другом Кей. После ее подруги Бэт, разумеется. Все четверо были неизменной частью жизни друг друга… Грустно сознавать, что раньше Кей сообщила бы эту новость Тэсс в первую очередь. Раньше. Крис стал для них опекуном, после того как Тэсс ушла от него за неделю до назначенной свадьбы.

– Вот и хорошо, я просто…

– Крис, конечно, предлагал, иначе он не был бы Крисом. Но Бэт решила, что это было бы как-то странно, а я боялась, что у ребенка будет его нос.

– Правильное решение, – рассмеялась Тэсс.

На самом деле нос Криса ей нравился. Вообще все в нем нравилось, но мысль о свадьбе ее пугала.

– Ладно, а что не так с фото, которое ты мне прислала?

Тэсс прочистила горло.

– Синдром внезапной детской смерти, примерно год назад. Тебе не кажется странным, что нет заключения о вскрытии?

– Я бы ожидала вскрытия, особенно если ребенку было одиннадцать месяцев. СВДС обычно устанавливают до возраста шесть месяцев и лишь после того, как исключены другие варианты. Сначала мы ищем естественные причины: например, невыявленная болезнь, затем сотрясение, отравление, недосмотр. Если бы коронером была я, мы бы точно провели вскрытие.

– Ребенок умер в Сассексе, – сказала Тэсс. – Почему не ты была коронером?

– Судя по дате, – помедлив, ответила Кей, – как раз тогда умерла мама Бэт. Я взяла отпуск, и мы улетели в Новую Зеландию, чтобы подготовить похороны.

– Прости, – вздохнула Тэсс, – я не знала, что Сильвия умерла.

– Все случилось быстро, и это даже к лучшему, – сказала Кей, и Тэсс поняла по голосу, что ей не хотелось бы обсуждать это в присутствии беременной жены. – Ну так вот, этот случай достался Ричарду Джонсону-Уэллсу. Он из Бексхилла.

– Что он за человек?

– Этакий услужливый придурок, но при этом довольно въедливый. У меня и раньше запрашивали мнение по его заключениям, но я ни разу не обнаружила ничего такого, что не могла бы с уверенностью подтвердить. Но что-то мне подсказывает, что ты именно поэтому и спрашиваешь.

– Ну да, – признала Тэсс. – Мне тоже это показалось странным, а сама история всплыла в связи с делом Миллингтона.

– Его же вроде бы ведет Уокер?

Тэсс закашлялась.

– Понятно, – насмешливо проговорила Кей. – Ну что ж, если понадобится помощь, дай знать.

– Спасибо, Кей, – с искренней благодарностью ответила Тэсс.

Они давно не общались, и Тэсс чувствовала себя немного неловко, но голос Кей все еще казался таким родным.

Завершив разговор, она посмотрела на Джерома:

– Ты все понял?

Джером принялся загибать пальцы:

– Бэт беременна, отец не Крис, Кей не подписывала заключение о СВДС, и должно было проводиться вскрытие. – Он театрально вздохнул. – Кажется, я знаю, куда мы отправимся завтра. В Истборнскую больницу общего профиля.

Глава 39

Ричард Джонсон-Уэллс поставил чашку с кофе на стол и скрестил руки на груди в оборонительной, как решила Тэсс, позе.

– Да, я помню этот случай, конечно помню. Трагическая история. Мать снова беременна?

– Нет, – нахмурилась Тэсс. – А почему вы спросили, мистер Джонсон-Уэллс?

Он улыбнулся, и Тэсс поняла, что этот человек ей не нравится. Высокий, с копной черных волос, начинающих седеть на висках. Легкий загар позволял думать, что Ричард недавно вернулся из какой-то экзотической страны. Темные глаза посажены слишком близко друг к другу, отчего его никак нельзя было назвать привлекательным. Но и совершенно несчастным человеком он вовсе не выглядел. Легкую асимметрию лица искупал ухоженный вид. И пахло от него просто потрясающе.

Тэсс и Джерому не пришлось ждать его в приемной и десяти минут. Сотрудники, привыкшие к тому, что полиция заглядывает к ним без предварительной договоренности, приняли их со всем почтением. Сам Джонсон-Уэллс поздоровался с ними как со старыми друзьями, предложил кофе или чай, вел себя вежливо и доброжелательно. Но Тэсс он все же не нравился. Было в нем что-то фальшивое и услужливое. А еще невероятно знакомое. Как будто она видела его за прилавком в каком-нибудь магазине, но это было довольно глупое предположение. Коронеры часто имели вторую работу, однако вряд ли хоть один из них работал в супермаркете «Спар».

– Зовите меня Ричард, пожалуйста, – сказал он. – Я подумал, что она беременна, просто потому, что полиция приходит к нам с вопросами о прежних случаях детской смертности только тогда, когда есть вероятность, что кто-то из домашних представляет опасность для другого ребенка. Как я помню, у Честни больше детей не было, вот я и подумал, что она могла забеременеть снова.

– Нет, она не беременна, насколько нам известно.

– Почему же тогда, позвольте узнать, вы интересуетесь смертью ее сына?

Тэсс бы и позволила, с большой радостью, но у полиции Сассекса наладились прекрасные рабочие отношения со службой коронеров, и портить их совсем не хотелось.

– Если коротко, то имя Честни всплыло в связи с расследованием убийства…

Джером бросил на нее быстрый взгляд, но Тэсс качнула головой и закончила:

– …Руперта Миллингтона.

Она увидела, как внезапно расширились зрачки коронера. Почему же имя Руперта вызвало у него такую инстинктивную реакцию?

– Понятно, – сказал он, опуская чашку на стол. – И чем я могу вам помочь?

– Ричард, вы были знакомы с мистером Миллингтоном?

– Я думал, разговор пойдет о Честни Флетчер, – ошеломленно ответил он. – Значит, меня допрашивают по делу об убийстве?

– Нет, – решительно сказала Тэсс и послала ему самую теплую улыбку, на которую только была способна. – Конечно же нет. Простите, я обратила внимание на то, как вы отреагировали на его имя, и решила, что вы могли быть друзьями. Не хотелось бы показаться бестактной, если так оно и есть.

Ричард явно успокоился и расслабился.

– Нет, я не был знаком с мистером Миллингтоном, – со вздохом сказал он. – Я видел в новостях, что он был членом муниципального совета. Но не моего, я живу не в Сассексе. Моя реакция, скорее всего, вызвана тем, что это громкая история: труп в костре.

– А его вскрытие почему проводили не вы? – спросила Тэсс. – Мне просто интересно.

– На прошлой неделе я взял несколько выходных и поэтому не был дежурным. Но это я занимался смертью бедного Уильяма Флетчера, так что готов вам помочь, чем только смогу.

– Почему не было вскрытия? – спросила Тэсс, не теряя ни секунды.

Ричард нахмурился:

– Вскрытие было.

Услышав это, нахмурилась и Тэсс.

– Я не смогла найти отчет. Вы позволите? – показала она на компьютер.

Тэсс внимательно наблюдала, как он загружает систему.

Через пять минут выстукивания по разным кнопкам Ричард поднял голову:

– Простите, он немного тормозит.

– Ничего страшного.

– Вот, пожалуйста, файл загрузился. М-да, странно.

– Странно? – переспросила Тэсс, уже понимая, что он скажет.

– Да, вы правы, его здесь нет. Нигде нет. Я вообще не нахожу отчета о вскрытии мальчика.

– Но вы его точно делали?

Ричард удивленно поднял брови:

– Вы когда-нибудь проводили вскрытие ребенка одиннадцати месяцев, мисс Фокс?

Щеки Тэсс покраснели.

– Сама не проводила, но присутствовала.

– И вы считаете, что такое можно забыть?

Тэсс не сомневалась, что не забудет этого никогда.

– Такое часто случается? – спросил Джером.

Ричард хмуро посмотрел на него:

– Нет, не часто. Но разумеется, мы возвращаемся к вскрытию только спустя годы, если дело доходит до суда. Если же смерть признается естественной, как было в этот раз, то нет причин проверять другие случаи.

Он взял ручку, положил обратно, достал из ящика стола тюбик с увлажняющим кремом, смазал им руки и растер, продолжая говорить, но чуть быстрей и взволнованно:

– Я могу попросить Бекки, помощницу администратора, запустить программу и проверить, сколько еще отчетов о вскрытии отсутствует в системе. Она хорошо разбирается в таких вопросах, может разделить по видам, если нужно…

– Не будем забегать вперед, – протянула руку Тэсс, будто останавливая его. – Может быть, где-нибудь сохранился бумажный отчет о вскрытии?

Он покачал головой:

– Если у нас есть отчет на бумаге, он сразу сканируется и переводится в цифровой файл. Мы сотрудничаем с компанией, которая все оцифровывает. Сами же почти не прикасаемся к документам. Я знаю, что в других отделениях больницы все еще возятся с толстыми бумажными папками, но мы здесь имеем дело с посмертными отчетами. У нас все компьютеризировано.

– Значит, если его нет здесь, то нет нигде?

– Боюсь, что так, – мрачно кивнул Ричард. – Но я никогда прежде не сталкивался с подобным. Система автоматически сохраняет все данные. Единственное, что приходит на ум: если номер ввели некорректно, отчет мог быть прикреплен к другому файлу. Не беспокойтесь, я попрошу Бекки провести более тщательный серверный поиск.

Он рассеянно откинул волосы со лба, и Тэсс мгновенно поняла, где видела его прежде.

– Спасибо, это было бы замечательно.

Тэсс достала телефон и просмотрела фотографии на экране.

– Мистер Джонсон-Уэллс… простите, Ричард… вы сказали, что не были знакомы с Рупертом Миллингтоном, – напомнила она и показала ему снимок. – Тогда разрешите спросить, что вы делали на этих похоронах, вот здесь, где обнимаете его жену?

Глава 40

– Не может быть!

Тэсс кивнула, явно гордясь собой. Сара выложила на стол четыре туза. Погрустневшая Тэсс бросила свои карты, а Сара собрала выигранные спички. Ее кучка была значительно больше, чем у сестры. Сара перетасовала колоду. Они сидели в комнате под «Черной голубкой», где семья Сары планировала махинации с незапамятных времен, еще до того, как приобрела склад. Общаться здесь с Тэсс было очень приятно.

– Может, – сказала Тэсс. – Я знала, что видела его раньше, но там, на похоронах, мы стояли в отдалении, и в траурных костюмах люди выглядят иначе. Кроме того, я никак не думала, что он когда-нибудь будет сидеть прямо передо мной.

– И как он объяснил, что делал на кладбище? – спросила Сара, снова раздавая карты. – Я бы предположила, что это неприкрытая ложь.

– Сам он не из Сассекса и, наверное, просто не ожидал, что его кто-то узнает. Леодора всем говорила, что он двоюродный брат Руперта.

– Но он им не был?

Тэсс отпила из бокала и ответила:

– Ничего похожего, простая отговорка. Однако ей нужна была его поддержка. Семье Руперта она сказала, что это ее двоюродный брат.

– И они перестали быть родственниками, как только он привез ее к себе домой, – заключила Сара.

Тэсс пожала плечами. Странно было представить, чтобы чопорная Леодора занималась сексом с услужливым коронером.

– Это к нему уехала Леодора, после того как обнаружили труп Руперта. И вероятно, была у него в ту ночь, когда убили ее мужа. Официально у нее другое алиби – подруга Рита Хеймер. Якобы они купили бутылочку вина и всю ночь смотрели кино. Но если она солгала, поймать ее будет совсем не трудно.

– Что же он ответил, когда ты наехала на него: «Если вы не были знакомы с Рупертом Миллингтоном…»? – копируя интонации детективных фильмов, спросила Сара.

Тэсс рассмеялась:

– Он не стал отпираться, что «дружит» с Леодорой. Гораздо больше времени ему понадобилось, чтобы признаться, что они спят вместе уже почти шесть лет. Возможно, именно поэтому Леодора закрывала глаза на измены Руперта – пока он сам путался со всеми подряд, его не слишком интересовало, где пропадала она.

– Значит, Леодора сказала тогда по телефону не «Реджи», а «Ричи», – заключила Сара. – Слава богу, никого не успели обвинить по моим показаниям. Получается, коронер теперь главный подозреваемый? Убрал с дороги мужа, чтобы заполучить жену?

– Похоже на то, – задумчиво проговорила Тэсс. – Но я не думаю, что это был он, хотя и кажется идеальным подозреваемым. Я не могла задать больше вопросов…

– Потому что даже не предупредила Уокера о том, что собираешься поговорить с Ричардом Джонсоном-Уэллсом?

– Нет, – поморщилась Тэсс. – И даже если добрый доктор окажется подозреваемым, я не могу использовать в деле ни слова из того, что он мне сказал, – это не подпадает под Закон о доказательствах. Но Уокер просмотрел те же банковские выписки, что и мы. Он знал о пожертвованиях Честни Флетчер со счета Руперта и знал, что ее сын умер. Он ясно сказал, что не стал вдаваться в детали.

– А ты спросила у Ричарда Джонсона-Уэллса, не считает ли он, что между Рупертом и сыном Честни существует какая-то связь?

– Не напрямую. Он и так замкнулся, когда осознал, что привлек к себе внимание следствия, да и вообще не был предельно откровенен. Но тем не менее сказал, что если такая связь и была, то Леодора ему об этом ничего не говорила. Заявил, что это был несчастный случай и имя Руперта Миллингтона нигде не упоминалось.

– Мм, – протянула Сара. – Мм.

– Что? – требовательно спросила Тэсс.

Сара широко раскрыла невинные глаза:

– А что?

– Ты всегда так делаешь, когда у тебя появляется идея, но никогда мне не рассказываешь.

– Если бы я каждый раз тебе рассказывала, когда в моей голове появляется идея, – рассмеялась Сара, – твоя голова лопнула бы. Большинство из них оказываются смешными и глупыми, и мне потом за них стыдно.

Тэсс взяла розданные Сарой карты:

– Четыре.

Сара поиграла бровями:

– Бери.

Глава 41

Тэсс проиграла четвертую партию подряд и начала уже подозревать, что Сара жульничает, когда вдруг зазвонил телефон.

– Обычно сигнал сюда не проходит, – заметила Сара. – Должно быть, Сэм установил усилитель вайфай.

– Сержант Фокс слушает.

– Фокс, это Освальд. Решил предупредить тебя заранее, пока это не сделал кто-то другой.

«Они поймали Лили».

– Мы получили результат анализа ДНК нашей Джейн Доу.

– Джейн Доу? – растерянно переспросила Тэсс.

Она не ждала никаких анализов ДНК неустановленных лиц, если не считать… Ох! Тэсс побледнела, ноги стали ватными. Джулия все еще числилась в компьютерной базе как «Джейн Доу». В файле хранились только отпечатки ее пальцев, а сама она отказывалась называть Уокеру свое настоящее имя.

– Наша подозреваемая в убийстве Митчелла, Роджерса и Джейкобса, – нетерпеливо объяснил Освальд.

– Да, конечно, простите.

Разумеется, Тэсс понимала, что рано или поздно это случится, но ей удалось выбросить эти мысли из головы. Вот, значит, как. Теперь всем станет известно, что Джулия – сестра Сары. Будут ли они раскапывать прошлое Фрэнка еще глубже? Узнают ли правду о самой Тэсс? Понятно, что нет никаких оснований связывать ее со всем этим, но с того самого вечера, когда Тэсс увидела труп Шона Митчелла, она шла по канату, который становился все тоньше.

– И? – спросила она, стараясь не выдать тревоги. – Есть совпадения с образцами, взятыми на месте преступления?

– Никаких, – ответил Освальд.

Тэсс замерла. Никаких совпадений. Она сама не понимала, что должна почувствовать: облегчение или разочарование. Или растерянность.

– Вы сравнили образцы с ДНК жертв? – спросила она и заметила удивление Сары. – Может быть, она как-то связана с ними?

– Ясен черт, сравнили, – резко ответил Освальд. – Или ты думаешь, мы не профессионалы? Никаких совпадений ни с преступниками, ни с жертвами. По сути, у криминалистов на нее вообще ничего нет.

Сара уставилась на Тэсс, не в силах осознать услышанное.

– Как такое может быть? – недоумевала она.

В глазах стояли слезы, эмоции захлестнули ее. Был ли это гнев? Огорчение? Неужели Джулия все время врала им?

Тэсс выглядела такой же смущенной и обиженной, как и сама Сара.

– Значит, Джулия не моя сестра? – спросила Сара. – И не твоя сводная сестра?

– Она не дочь Фрэнка, – ответила Тэсс. – Но Лили наверняка знала бы, что Джулия не ее дочь. Так что, даже если она не родственница мне, тебе Джулия остается сводной сестрой.

– А что, если…

Ужасная мысль заставила Сару вскочить и выпрямиться.

– Что, если Фрэнк – не мой отец? – шепотом проговорила она, не в силах произнести эти слова в полный голос.

Тэсс мгновенно оказалась рядом.

– Нет, не смей так думать! Ты на сто процентов Джейкобс, я уверена. И Фрэнк был уверен.

Она притянула сестру к себе и обняла, а Сара положила голову на ее плечо.

– Как думаешь, полиция ей расскажет? – спросила Сара.

– Адвокат сообщит ей, что ее ДНК не совпадает ни с одним образцом, найденным на месте преступления, – допустила Тэсс. – Думаю, Джулия, ожидавшая, что новость о том, чья она дочь, всплывет со дня на день, захочет узнать, в чем дело. И тогда адвокат скажет ей, что она Фрэнку не родная.

– Мы не можем допустить такого, – заявила Сара, вытащила из рукава нитку с запасными картами и выложила на стол. – Мы скажем ей первыми. Она должна услышать это от меня.

Глава 42

Тэсс стояла у входа в Брайтонский центр предварительного заключения, обдумывая следующий шаг. Рассказанная Освальдом новость не давала ей покоя. Значит, Джулия и в самом деле не дочь Фрэнка Джейкобса? Это вам не отпечатки пальцев – Джулию уже арестовывали раньше, но она назвалась Сарой Джейкобс, и ее отпечатки значились в базе данных под именем Сары. Но с ДНК такой номер не пройдет. У Джулии взяли мазок и сравнили с образцом ДНК убитого Фрэнка Джейкобса. Никакой подмены, никакого жульничества. Джулия не могла быть дочерью Фрэнка, и Тэсс сама не понимала, как на это реагировать. Дело даже не в этом. Как объяснить, что именно Сара должна сказать Джулии, что Фрэнк – не ее отец? Что подумает Освальд, когда Сара, дочь последней жертвы Джулии, попросит разрешения мягко и осторожно сообщить задержанной, что ее ДНК не совпадает с обнаруженными на месте преступления?

И где черти носят эту Сару? Тэсс посмотрела на часы. Они выехали одновременно, и все же Тэсс пришлось ждать ее добрых пятнадцать минут, притом что Сара ездит быстрее.

Мимо прошла невысокая плотная женщина с длинными черными волосами, одетая в светло-зеленый костюм. В одной руке она несла кейс, а в другой – стаканчик кофе из «Старбакса». Тэсс посторонилась, пропуская ее.

Женщина помедлила перед входом, обернулась к Тэсс и спросила голосом Сары:

– Так ты заходишь или нет?

Тэсс пригляделась к ней и в изумлении раскрыла рот. Как можно было не понять, что это она? Ну хорошо, густая челка и очки, закрывающие пол-лица… но, черт возьми, как она умудрилась выглядеть фунтов на тридцать тяжелей?

– Подкладки, – с улыбкой объяснила Сара. – Рада видеть, что они сработали.

В ошеломленном молчании Тэсс прошла за ней в здание центра. Разумеется, она знала, что у Сары отличная команда, но никогда по-настоящему не задумывалась о том, какое мастерство требуется, чтобы совершить настолько сложное преображение, что даже человек, с которым вы виделись сорок минут назад, не смог тебя опознать.

– Кэтрин Харрис, – представилась Сара женщине за столом и протянула удостоверение. – Я пришла к вашей Джейн Доу по поручению адвокатской конторы Уотсона Литтла, чтобы подписать вот эти документы.

Женщина едва взглянула на удостоверение.

– Вам назначено?

– Да, – солгала Сара. – Я договорилась вчера с Кэролайн.

Женщина просмотрела данные компьютера и нахмурилась:

– Не вижу вас здесь.

Сара посмотрела на бейдж женщины.

– Со своей стороны я подтвердила встречу, Мэри. Но не могу же я гарантировать, что ваша сотрудница внесла сведения правильно?

– Послушайте, Мэри, – вмешалась Тэсс, показывая полицейское удостоверение. – Мисс Харрис нужно просто подписать документы. Если это поможет, я могу сопровождать ее.

– Да, так будет лучше. Спасибо, сержант Фокс, – сказала Мэри с таким видом, как будто Тэсс пожертвовала ей своего первенца. – Вы уверены, что хотите этого?

– Не стоит благодарности, – с теплотой в голосе ответила Тэсс. – Я уверена, что мисс Харрис обещает нам вести себя должным образом.

Тэсс направилась следом за Сарой по коридору.

– Из нас получилась отличная команда, – сказала Сара, обернувшись. – Согласись, так забавнее, чем проходить обычным путем.

– Шагай вперед и молчи, – зашипела на нее Тэсс. – Если она позвонит Уокеру или проверит твою воображаемую контору, тогда нам с тобой крышка.

– Никакая она не воображаемая, – ответила Сара, – и в ней действительно работает Кэтрин Харрис. Я нашла их в «Гугле».

– Впечатляет.

Тэсс ввела Сару в комнату для допросов, куда Мэри из приемной пообещала привести Джулию. Они молча сели за серый пластиковый стол. Тэсс притопывала ногой, Сара ковыряла заусенец. Когда охранник в форме впустил в комнату Джулию, обе одновременно подняли голову.

– Просто постучите в дверь, если вам понадобится выйти или почувствуете угрозу. Я буду рядом.

– Спасибо. Пока она не доставляет нам никаких неприятностей.

Охранник вышел, но Тэсс видела его лысую голову через стеклянное окошко в двери.

Джулия села напротив них и посмотрела сначала на одну, потом на другую. Выглядела она подозрительно хорошо. Чистые волосы были уложены аккуратными волнами. Джулия даже немного накрасилась, и не было похоже, что она плохо спит по ночам. Как будто ее поселили в пятизвездочный отель, а не в камеру предварительного заключения.

– Сара, – сказала она, и Тэсс кольнула досада, что Джулия сразу узнала сестру. – И Тэсс. Какое трогательное воссоединение семьи! Чем обязана такому счастью? Вы пришли отпустить меня на свободу?

– Не сегодня, Джулия, – ответила Сара.

Джулия притворно надула губы.

– Потеряла страсть к приключениям, сестренка? Дай отгадаю: общение с бобби поубавило твой пыл. Я тебя не виню. Вытащи меня отсюда, и мы отправимся в то путешествие, о котором мечтали.

Тэсс бросила на Сару быстрый взгляд, и та пожала плечами. Трудно сказать, что ее больше раздражало: то, как точно Джулия находила, куда надавить, или что ее приемы работали. Беспокойство и ревность, терзавшие ее, когда Сара вдвоем с Джулией отправилась разыскивать Лили, снова закрались в ее душу. Ехидный внутренний голос повторял, что она никогда не сможет стать такой же, как они, не сможет ощутить такую связь, какая соединяет их, пока они остаются по другую сторону закона.

– У тебя такой вид, будто съела лимон, – продолжила задирать ее Джулия.

Тэсс отбросила волосы со лба и встала.

– Идем, Сара, – позвала она и с вызовом посмотрела на Джулию. – Пусть ей все расскажет адвокат, ты не обязана ничего говорить.

– Что расскажет?

В первый раз за все время Тэсс заметила, как тень неуверенности мелькнула на хорошеньком личике Джулии. Сара осталась сидеть, но вопросительно подняла брови, глядя на Джулию.

– Извинись и играй по правилам, иначе мы уйдем и тебе вообще будет не с кем играть.

Джулия насупилась, словно капризный ребенок.

– Хочешь, чтобы я извинилась перед ней? Это она арестовала меня. Что случилось с семейной верностью?

– Что касается семьи, – насмешливо фыркнула Сара, – я бы сказала, у нас особый случай.

Тэсс внимательно наблюдала за единокровной сестрой. Сара явно не собиралась признаваться, что это она подсказала, где можно арестовать Джулию, и правильно делала. Тэсс тоже с радостью сохранила бы это в тайне.

– Ну хорошо, – сказала Джулия. – Извини, Тэсс. Сядь, пожалуйста, я буду вести себя хорошо.

Тэсс вернулась на место.

– Вы хотели что-то рассказать? – повторила Джулия. – Придете на слушание моего дела в понедельник? Оно будет в магистратском суде Льюиса.

– Я спрошу у Кастро, что он об этом думает, – ответила Сара.

Уэйн Кастро был семейным юристом Сары. Он отказался представлять интересы Джулии, поскольку ее обвиняли в убийстве его лучшего клиента, но нашел ей по просьбе Сары хорошего адвоката.

– Считается, что я знаю тебя только как убийцу моего отца, не забывай об этом.

Джулия кивнула:

– Я пока не сказала им, кто я такая. Думаю, скоро они сами все узнают.

– Ну так вот…

Сара посмотрела на Тэсс. Та ободряюще кивнула. Джулия встревоженно переводила взгляд с одной на другую.

– Что? В чем дело? Просто скажите. Все эти игры в рыцарей плаща и кинжала только раздражают.

Сара сделала глубокий вдох и начала:

– Полиция получила образцы ДНК с места преступления.

Джулия схватилась за голову.

– О нет, – пробормотала она. – Я думала, что все сделала аккуратно. На чем я прокололась? Чеснок? Нет, я ведь была в перчатках. Ох, нож в шахте лифта? Я его, конечно, вытерла, но куда мне до миссис Хинч…^[17]

– Твоей ДНК на месте преступления не нашли, – перебила ее Сара.

Джулия облегченно вздохнула и снова посмотрела на них обеих по очереди:

– Это ведь хорошо? Я честно не понимаю, в чем проблема. Почему у вас такой вид, будто кто-то разорвал на части вашу любимую мягкую игрушку?

– Твоей ДНК не нашли на месте преступления и не нашли совпадений ни с одной из жертв, – сказала Сара.

Сначала Джулия растерялась, потом нахмурилась, и наконец лицо ее озарила догадка.

– Они не установили мое родство с Фрэнком? – спросила она и усмехнулась. – Наверное, просто не провели нужный тест. С чего бы им проверять?

Она бросала неуверенные взгляды то на одну, то на другую сестру.

– Тэсс?

– При расследовании убийств полиция проводит проверку на родственные связи с две тысячи третьего года, – объяснила Тэсс. – В систему ввели ДНК подозреваемой, то есть твою, и ДНК Фрэнка как контрольный образец, чтобы исключить его из поиска на месте преступления. Если бы там было семейное сходство, система сразу бы сработала.

– Но она не сработала, – произнесла Джулия почти шепотом.

– И это значит, что Фрэнк – не твой отец, Джулия, – тихо сказала Сара. – Мне очень жаль.

Она потянулась к Джулии через стол, но та отдернула руки и сложила их на груди.

– Значит, произошла какая-то ошибка, – с вызовом заявила она. – Что-то пошло не так, или тест проводили идиоты. Фрэнк был моим отцом. Так сказала мама. Она сказала, что Фрэнк – мой отец, а ты моя сестра. Она лучше должна знать, чем какой-то дурацкий тест.

Ох, как захотелось Тэсс придушить Лили Дауз за все, что та сделала с собственными детьми! За то, что отказалась от Джулии, за то, что бросила Сару, когда девочке было всего три года, и особенно за то, что вернулась и продолжила лгать. Разумеется, она знала, что отцом Джулии мог быть и не Фрэнк. Допустим, никто не ожидал, что Джулия случайно убьет Фрэнка, а потом ее обвинят в убийстве и занесут ДНК в национальную базу данных. Но все же именно ложь Лили привела к той ситуации, в которой все они оказались.

Джулия всхлипнула, по щекам потекли слезы. Тэсс вдруг поняла, что не видела ее плачущей с того самого дня, когда они сказали ей, что знают, кто убил Фрэнка Джейкобса. Для нее было так важно стать частью чего-то значимого. Если Тэсс и могла в чем-то сочувствовать ей, то как раз в этом. Сама Тэсс не ощущала ничего похожего с тех пор, как ушла из команды Фрэнка пятнадцать лет назад.

– Мне очень жаль, Джулия, – успокаивающим тоном заговорила Сара. – Послушай, на самом деле это не так уж и важно. Возможно, так даже лучше. Возможно, когда ты выйдешь отсюда, сможешь найти своего настоящего отца и…

– Моим настоящим отцом был Фрэнк! – выкрикнула Джулия.

Она встала так резко, что стул отлетел в сторону.

С безумными глазами она ударила кулаками по столу и наклонилась к самому лицу Сары:

– Ты слышишь меня? Слышишь?

Тэсс вскочила и бросилась к двери, но та уже распахнулась, и вошедший охранник схватил Джулию, завел ее руки за спину и защелкнул наручники.

Когда Джулию выводили в коридор, она все еще кричала:

– Это ошибка! Тест провели неправильно!

– Что ж, – тяжело вздохнула Сара, – все прошло даже лучше, чем я ожидала.

Глава 43

На выходе из центра их строго предупредили, что в следующий раз придется соблюдать общепринятый порядок. Срыв Джулии взбудоражил остальных арестантов, и теперь Сара и Тэсс больше не были здесь желанными гостями.

– Трудно было воспринимать тебя всерьез в таком виде, – пожаловалась Тэсс уже на улице.

Сара усмехнулась.

– Конечно, с работой Гейба это не сравнить, – сказала она и закусила губу, вспомнив о друге.

Тэсс поспешила сменить тему:

– Как думаешь, кто настоящий отец Джулии? Наверное, можно спросить…

– Редж Эллис, – выпалила Сара.

– С чего ты взяла, что Редж Эллис… – нахмурилась Тэсс.

Сара схватила Тэсс за руку и оттащила за большой белый фургон.

– Нет, я говорю, что вон там идет Редж Эллис, – прошептала она, указывая на другую сторону улицы.

Тэсс выглянула из-за фургона. Так и есть, Редж из паба «Булки» быстро удалялся от них, толкая перед собой набитую коробками тележку, словно работал доставщиком.

– Идем, – сказала Сара, махнув Тэсс рукой.

Они перешли через улицу и направились следом за Реджем, который украдкой посматривал по сторонам, но, к счастью, не оборачивался.

Наконец он остановился. Тэсс по сигналу Сары юркнула в проход соседнего магазина.

Редж, конечно же, сначала огляделся и только потом затолкал тележку в какую-то дверь.

– Давай поднимемся здесь, – показала Сара на пожарную лестницу сбоку от входа.

– Снаружи ты эту дверь не откроешь, – заспорила Тэсс.

– Ты что, издеваешься? – зашипела Сара, выкатив глаза. – Меня и вправду задевает, когда ты говоришь обо мне такое.

Она рванулась вверх по ступенькам, Тэсс двинулась за ней. Сара открыла свою дорогую модную сумочку и вытащила свернутый в кольцо моток проволоки, раскрутила его и передала сумочку Тэсс. Потом встала на колени, просунула проволоку под дверь и быстро отдернула руку. За дверью что-то бумкнуло, и она слегка приоткрылась. Сара просунула пальцы в щелку и потянула дверь на себя. Бросив на Тэсс многозначительный взгляд, означающий «я же тебе говорила», она сдернула проволоку с задвижки и снова скрутила.

– Я видела на «Ютубе», как это делается, – сказала Тэсс, – но должна признать, что в первый раз присутствую при взломе.

– Вообще-то, нет, – шепотом ответила Сара и шагнула в темноту.

Они очутились в длинном коридоре со множеством дверей, по-видимому ведущих в кабинеты. Свет нигде не горел, не было видно ни души. Весь дом казался заброшенным.

– Что значит «вообще-то, нет»? – прошипела Тэсс.

– Помнишь тот офис, в котором мы в феврале разбирались с Джулией? – ответила Сара. – Ты же не думала, что мы его арендовали?

– Как раз это я и думала, – едва сдержала стон Тэсс.

– Тогда ты ошиблась, старшая сестра.

Они подошли к лестнице в дальнем конце коридора. Сара показала вниз и вопросительно посмотрела на Тэсс. Та кивнула, и они начали спускаться. Добравшись до нижней площадки, Сара подняла палец.

Голос Реджа Эллиса эхом доносился из соседней комнаты, как будто весь этаж был совершенно пуст:

– Выгружать прямо сюда?

Ответа они не расслышали. Сара поднялась на цыпочки, пытаясь заглянуть в стеклянное окошко в верхней части двери.

– Белый парень, ростом шесть футов и два-три дюйма. Волосы темно-русые, немного похож на лесоруба.

– Что в коробках?

– Они закрыты, – сообщила Сара. – Редж их просто выгружает. Черт! Ложись!

Она упала на пол, Тэсс следом за ней.

– Он тебя видел?

– Кажется, нет, – шепнула Сара. – Он обернулся, но, думаю, я успела раньше.

Тэсс вздохнула с облегчением, но вдруг дверь на лестницу открылась, и показался Редж.

– Выходите, – скомандовал он.

Сара вместе с Тэсс направилась за ним в пыльное, темное складское помещение.

Вероятно, склад давно не использовали. Между потолочными балками висела паутина, по стенам расплылась ржавчина. Пахло сыростью и плесенью совсем как в подвале старого дома матери Тэсс.

Редж обернулся, и они обе вздрогнули.

– Итак, что вы здесь делаете? – потребовал он ответа. – Вы из полиции?

Сара не спешила отвечать. Неужели Редж не помнит ее по поминкам Руперта? И тут она сообразила, что еще не сняла маскировку.

– Разве я похожа на сотрудника полиции? – с насмешкой спросила Сара.

Редж окинул ее взглядом с головы до ног:

– Ага, немного похожа.

Он сдернул с ее плеча дорогую сумочку, открыл и начал вынимать оттуда такие вещи, с какими Тэсс не сталкивалась ни разу за пятнадцать лет работы в полиции, хотя и считала, что видела все возможные средства для проникновения в чужой дом.

– Так ты воровка? – возмутился Редж.

– Послушай, а ты… что ты сам здесь делаешь?

– Привез немного выпивки для праздника, – не моргнув глазом ответил Редж.

– Сюда? Здесь же пусто, – недоверчиво оглянулась по сторонам Тэсс и наморщила нос. – И пылища кругом. Кто захочет устраивать здесь праздник?

– Я бы сказал: те же люди, что готовы заплатить за выпивку, – заявил Редж. – И вообще, вам-то какое дело? Почему вы следили за мной?

– Мы не следили, – возразила Сара. – Мы пришли сюда первыми.

– Ах даже так? – подозрительно прищурился Редж. – И зачем же?

Тэсс понимала, что врать не стоит. Но что бы она ни сказала, Сара все равно придумает лучше. И она придумала.

– Вот за этим.

Она достала из кармана маленький прозрачный пакет с белым порошком. У Реджа глаза на лоб полезли. Он протянул руку к пакетику, но Сара уже убрала его.

– Не думаю, что тебе это нужно. А если ты кому-нибудь ляпнешь, что видел нас здесь, мы расскажем полиции, что ты привез спиртное для незаконной гулянки. Никому из нас не нужны неприятности, верно?

Она с вызовом вскинула подбородок, а Редж пожал плечами.

– Пожалуй, нет, – ответил он и снова принялся выгружать коробки.

– Отлично. Так мы пойдем? – спросила Сара. – Просто уйдем, и все?

– Я не мафиози, моя дорогая, – усмехнулся Редж, – и не собираюсь стрелять в вас только из-за того, что вы оказались со мной в одном месте. Я ничего такого особенного не делаю, просто помогаю друзьям с выпивкой. Это вы ведете себя как в фильме «Славные парни».

Он вернулся к коробкам, а Сара посмотрела на Тэсс. Та повела головой в сторону двери.

– Думаешь, он толкнул то паленое вино студентам? – спросила Сара, когда они вышли на улицу.

– Я могла бы позвонить кому-нибудь, кто занимается в совете лицензированием, – ответила Тэсс. – Но это точно не дело оперативной группы. И не думаю, что нам это хоть чем-то поможет. Между прочим, какого черта ты носишь в сумочке кокаин?

– Еще чего! – рассмеялась Сара.

Она снова вынула пакет и помахала им перед носом Тэсс.

– У меня здесь запасные пуговицы для моего пиджака и пара пакетиков сахара, на случай если мне захочется чаю.

– Ты положила их в карман?

– Пока он потрошил мою сумочку.

– Да ты почти гений! – восхищенно сказала Тэсс.

– Почти, – согласилась Сара. – А теперь идем, пока он не заметил, что я бросила два пустых пакета из-под сахара на пол.

Глава 44

Только повернув за угол, Сара начала очищать лицо от грима.

– Боже, какая гадость! – поморщилась Тэсс, доставая из сумочки упаковку влажных салфеток. – Дай я тебе помогу.

Сара терпеливо дождалась, когда сестра сотрет силикон с ее лица. Потом стащила через голову костюм с двадцатью лишними фунтами веса и осталась в майке и велосипедных шортах. Она открыла кейс, битком набитый документами, и достала из тайника под ними джинсы и джемпер. Переодевшись, Сара затолкала снятый костюм в кейс.

– Похоже, у вас, ребята, все продумано до мелочей, – задумчиво проговорила Тэсс.

– В своем деле мы лучшие, – пожала плечами Сара.

– И ты даже не отпустишь дежурной шутки о том, чтобы я переходила к вам? – спросила Тэсс. – Обычно ты не упускаешь такой возможности?

У Сары вытянулось лицо. Без макияжа, при хрупкой фигуре и небольшом росте, она выглядела еще моложе, чем на самом деле, – лет на двадцать с небольшим.

– Может быть, я начинаю понимать, что ты на своем месте, – сказала она.

– Вот так раз, – удивленно приподняла брови Тэсс, – не ожидала. Чему обязана такой перемене взглядов?

– Моя сводная сестра сидит в тюрьме, а воскресшая мать может составить ей компанию до исхода месяца. Возможно, было бы неплохо, если бы кто-то из семьи остался по эту сторону решетки.

– Не знаю, что тебе и сказать: то ли поблагодарить, то ли послать подальше, – ответила Тэсс. – Мне нужно вернуться в участок и поговорить с Освальдом об Уокере и всей этой ерунде с Честни Флетчер.

– Что, ты даже не отпустишь дежурной шутки о том, чтобы я поступила в полицию?

– И уже через неделю попала бы в тюрьму за убийство Уокера?

Тэсс не без ребяческого удовольствия смотрела, как Уокер выходит из кабинета Освальда с потным от напряжения лицом. Она не могла оспорить его повышение, – в конце концов, это ведь Тэсс упустила убийцу, сбежавшую прямо у нее из-под носа, но и радоваться за Уокера тоже не была обязана. Начать хотя бы с того, что как детектив Тэсс была сильнее Уокера, а уж работала точно больше его. Но повышения еще будут, и Джулия все-таки угодила за решетку – благодаря стараниям Уокера, как считал весь остальной мир, и не сможет больше никому причинить вреда по вине Тэсс. А карьера теперь уже не была для нее так важна. Служба в полиции оставалась ее призванием. Просто раньше Тэсс казалось, что ее раздирают в разные стороны, и сопротивляться этому становилось все труднее.

Уокер исчез в дальнем конце коридора, даже не заметив ее. Тэсс рванулась к Освальду, едва тот открыл дверь.

– Сэр, – сказала она, нерешительно остановившись на пороге.

Старший инспектор Освальд жестом пригласил ее войти.

– Ты опять вмешалась в расследование Уокера. Значит, ты пришла либо извиниться, либо написать заявление об уходе.

– Не совсем так, сэр.

– Не совсем как, Фокс?

– Ну-у… – нерешительно протянула Тэсс.

Дураком Освальд никогда не был. Скорее, раздражительным, и со временем все больше и больше. А еще немного старомодным, зато он терпеть не мог вранья, на которое у него был отменный нюх. Наверное, лучше будет рассказать ему все по возможности честно. Как там говорила Сара насчет того, что убедительная ложь должна на девяносто процентов состоять из правды?

– Я делала только то, что мне приказал инспектор, сэр, – начала она с правды. – Но я уже была знакома с Лили Донован.

Почти правда.

– И когда мы встретились с ней в «Булках», она рассказала мне кое-что о людях, связанных с Рупертом Миллингтоном.

Снова чистая правда. Пока получалось совсем неплохо.

– А тут еще Бабетта Рэмзи. Она очень расстроилась из-за того, что отравили ее коров. И когда я рассказала Уокеру о ее несчастье, он поручил мне это дело, чтобы убрать с дороги и немного посмеяться надо мной, как я поняла. Вот я и вернулась взять у нее показания – насчет коров, а ее убили как раз в тот момент, когда я была там. Прямо за дверью.

«Ух ты! – подумала Тэсс. – Здорово у меня получилось».

Каждое слово в ее рассказе было по сути правдой и не вызывало подозрений, будто она при любой возможности старалась действовать за спиной Уокера.

– И ты пришла на похороны Руперта Миллингтона, потому что…

Тэсс на секунду замялась.

– Просто я всегда была слишком любопытна.

– А вездесущая Сара Джейкобс работала в баре на его поминках просто потому, что оставленных отцом миллионов ей показалось мало?

Вот так вляпалась! Как это похоже на Уокера: вдруг проявить необычайную наблюдательность в самый неподходящий момент! Сара не говорила, что видела его там, зато он ее заметил и придержал информацию до поры до времени. Любой полицейский мог бы подтвердить, что Фрэнк Джейкобс был бизнесменом-миллионером, но слухи о его криминальной деятельности ходили уже много лет. Тэсс боялась того дня, когда ей поручат расследовать дело отца. Но еще до того, как это произошло, Фрэнка убила другая его дочь. Забавно, что наименее опасной для него оказалась именно та из дочерей, которая служила в полиции.

– А как насчет звонка Уокеру от медсестры окружной больницы в Истбурне по поводу смерти ребенка от СВДС? Инспектор ясно приказал тебе не лезть в это дело.

– Ох!

– Только не притворяйся, что ты здесь ни при чем, Тэсс, – со вздохом сказал Освальд. – На самом деле меня эти мелочи не волнуют. Я просто хочу, чтобы в Сассексе перестали убивать людей. В особенности бизнесменов и членов муниципального совета. Тебе ведь не нужно объяснять, какой шум вызвало в Сассексе убийство Руперта Миллингтона? И благодаря… э-э… необычным обстоятельствам его смерти мне каждый день названивают журналисты. Я уже не говорю о фан-клубе подозреваемой в недавних трех убийствах, с которым мне приходится бороться.

У Тэсс чуть не отвисла челюсть.

– С ее – чем?

Освальд досадливо покачал головой. В последние годы он заметно постарел и стал слишком коротко стричь волосы. Но Тэсс решила, что сейчас не лучшее время, чтобы напоминать об этом.

– Честно говоря, Тэсс, у меня такое ощущение, будто мы арестовали Велму Келли^[18].

Тэсс едва не рассмеялась, представив, как Освальд гуглит в интернете мюзикл «Чикаго». Интересно, сколько раз он уже щегольнул этим сравнением?

– Думаю, она производит впечатление невинной девушки, – сказала Тэсс. – Совсем не похожа на серийного убийцу.

– Но ты же видела газетные заголовки.

Да, Тэсс их видела. Газеты пестрили всевозможными измышлениями и, конечно же, фотографиями ареста Джулии, напоминающей маленькую сиротку Энни^[19]. В довершение всего полиция до сих пор не выяснила, кто она такая, – для таблоидов это как валерьянка для кошки. Что удивительно, никто ее не опознал. В таких случаях нередко бывает, что газеты выясняют личность преступника раньше полиции, – в конце концов, они могут заплатить за информацию бешеные деньги. Но и у них тоже не было ничего. Либо Джулия как-то ухитрялась порхать по жизни безымянной, что вполне возможно, либо те, кто знает ее имя, ненавидят полицию и газетчиков еще сильнее, чем любят деньги. Принимая во внимание то, в каких кругах вращалась Джулия, Тэсс поставила бы на второй вариант.

– Она каждый день получает письма от поклонников, – продолжил Освальд. – Клянусь богом, если ее признают невиновной, через год она создаст собственную секту.

– Но ее же не могут признать невиновной, сэр? – спросила Тэсс. – Все улики указывают, что она была на месте преступления, к тому же она солгала нам, представившись подружкой убитого…

– Мы можем только надеяться, что этого будет достаточно, – ответил он, но выражение его лица не прибавило Тэсс уверенности. – Это решит Королевская прокурорская служба. А нам нужно заниматься делом Миллингтона.

– Я буду держаться в стороне от него, босс, – вздохнула Тэсс.

– Вообще-то, не будешь.

Тэсс замерла. Она готовилась ко всему, но только не к этому.

– Не буду?

– Раз уж ты считаешь, что в этой истории со смертью ребенка что-то нечисто, я доверяю твоей интуиции. Как детектив ты сильнее Уокера. И не надо на меня так смотреть, – прищурился Освальд. – Мы с тобой оба знаем, что это правда. Уокера повысили через мою голову. У него есть друзья на таких высоких постах, что я не могу с ними спорить. Разумеется, ты сама забила последний гвоздь в крышку своего гроба, когда не смогла задержать подозреваемую в тройном убийстве. Но я в тебя по-прежнему верю. Ты хороший детектив. Я подозреваю, хотя и не собираюсь доказывать, что у тебя есть личный интерес в этом деле, который лучше не раскрывать. Но я просто хочу, чтобы убийца Миллингтона оказался за решеткой. Меня не волнует, кто именно принесет мне дымящийся пистолет.

– Но Уокер…

– Формально останется старшим следователем, но я не стану отстранять тебя от расследования. Буду и впредь закрывать глаза на то, что ты не исполняешь его прямые указания, до тех пор – подчеркиваю, – до тех пор, пока соблюдаются все формальности. А с нытьем Уокера я разберусь, если ты предоставишь серьезные, неопровержимые доказательства. Все, что раскопаешь, передавай сразу мне, а я уже проведу твои действия по официальным каналам: ордера на обыск и все прочее. Тебе все ясно?

Тэсс остолбенела. Она ожидала приказа не вмешиваться в расследования начальства, оставить дело об убийстве взрослым дяденькам, а самой вернуться к оформлению протоколов на мелких торговцев наркотиками и драки в центре города. Может быть, Освальд и в самом деле так считал, когда в феврале говорил, что верит в нее. И возможно – только возможно, – ее место и впрямь в полиции.

– Да, сэр, – ответила она. – Кристально ясно.

Глава 45

– Миссис Хеймер!

Услышав свою фамилию, женщина обернулась и вежливо улыбнулась:

– Да?

– Миссис Хеймер, я сержант Фокс из отдела расследования убийств. Могу я задать вам пару вопросов?

Рита занервничала, как часто случается с теми, кто лжет полиции.

– Конечно, идите за мной.

Она провела Тэсс и Сару к дому по длинной, извилистой дорожке и набрала код, отключающий сигнализацию. Не в пример Миллингтону, Рита Хеймер раскошелилась на полную охранную систему, и далеко не дешевую. На Сару эта система произвела сильное впечатление. В последний раз она справилась с такой сигнализацией только с шестой попытки.

– Хотите что-нибудь выпить?

Рита впустила их в просторную кухню со складной дверью и огромной гостиной за нею. Сара сразу отметила, что дверь дорогая и надежная. Из тех, что занимают собой всю стену, а если сдвинуть ее до упора, возникает ощущение, будто ты оказалась на открытом воздухе.

– Спасибо, я бы не отказалась от кофе, – согласилась Сара, к явному удовольствию Риты.

Когда люди нервничают, они рады отвлечь себя каким-нибудь делом.

– Нет, нет, ничего не надо, – отказалась Тэсс. – Какой красивый дом!

– Спасибо, – улыбнулась Рита. – Все это я спроектировала сама.

– У вас хороший вкус.

Тэсс вовсе не льстила ей – комната выглядела безупречно. На стенах, окрашенных в пастельные тона, висели изысканные картины. Здесь не было особых излишеств, но выбранные хозяйкой украшения прекрасно сочетались. Керамическая безголовая статуэтка на постаменте рядом с осенними цветами в вазе и крохотная дизайнерская свечка, которая обошлась бы Тэсс в недельное жалованье. Никаких следов, указывающих на детей или подростков, кроме маленького плюшевого мишки на подлокотнике дивана, рядом с девственно-чистой дровяной печью. Вряд ли ею вообще когда-либо пользовались.

– Чем могу помочь, леди?

Привычно поставив чайник на огонь, Рита немного успокоилась, а Сара и Тэсс дружно ответили ей теплой улыбкой. Сара решила, что им совершенно ни к чему, чтобы Рита замкнулась, нервничала, защищалась. Возможно, она и солгала полиции, утверждая, что Леодора была у нее в ночь убийства Руперта, но наверняка поступила так из желания уберечь лучшую подругу от связанного с изменой скандала, вдобавок после гибели мужа. Вероятно, Рита Хеймер вовек не могла себе представить, что ее ложь поможет убийце. Но если они хотят получить больше информации о Леодоре и Ричарде Джонсоне-Уэллсе, первым делом нужно доказать, что алиби у жены Руперта фальшивое. Похоже, что расколоть Риту будет проще, чем саму Леодору.

– Мы хотели кое-что уточнить в тех показаниях, что вы дали нашим коллегам относительно вечера, когда был убит ваш друг Руперт Миллингтон.

Рита кивнула, прикусив нижнюю губу.

– Вы заявили, – продолжила Тэсс, – что в тот день, когда Руперта в последний раз видели живым, его жена Леодора заночевала у вас. Верно?

Рита опять кивнула, но ничего не ответила. Обернулась к чайнику и наполнила две чашки кипяченой водой.

– Кофе, к сожалению, растворимый.

– Ничего, спасибо, – улыбнулась Сара. – Мне, пожалуйста, черный.

Рита размешала Саре кофе и поставила чашку на подставку перед ней. Себе кофе она еще не приготовила.

– Согласно вашим показаниям, вы купили бутылку вина и вернулись домой смотреть кино.

Еще один кивок.

– Какое именно?

– Мм… это был «Хеллоуин».

– На дивиди?

– Нет, – быстро сказала Рита, – по кабельному.

Тэсс что-то черкнула в блокноте, и Сара заметила, как округлились глаза Риты. Должно быть, она сейчас думала, доступен ли «Хеллоуин» для телевизионного просмотра, не потребует ли Тэсс показать приставку и записи на ней, не спросит ли, чем закончился фильм или какая часть понравилась больше всего – и еще миллион других мыслей, какие крутятся в голове у человека, когда он говорит неправду. Это очень изматывающее дело – врать правдоподобно. Уж Сара-то это знала.

– Дело в том, что мы проверили записи с камер наблюдения в Льюисе за тот вечер, когда убили Руперта. Леодоры на них нет. Зато есть другая женщина, и я думаю, это были вы…

– Ах да, – сказала Рита. – Я пошла за вином одна, а Леодора ждала меня здесь.

Тэсс улыбнулась, словно радуясь, что показания подтвердились. Сара не могла не признать, что у сестры хорошо получается изображать эти мимолетные эмоции, от которых собеседник расслабляется и начинает говорить с большей охотой. По сути, те же самые навыки, которые задействуют мошенники.

– Прекрасно, спасибо, что прояснили этот момент. Тогда позвольте просмотреть ваши камеры, и мы не будем вам больше мешать.

На лице Риты отразилось беспокойство.

– Камеры? – переспросила она. – Да, конечно, у нас есть камеры.

– Я заметила, снаружи установлена отличная система видеонаблюдения, – кивнула Тэсс. – Очень чувствительная, кстати. Записи хранятся тридцать дней. Значит, в тот вечер, когда пропал Руперт, она должна была заснять и Леодору…

Рита вздохнула.

– …или ее здесь все-таки не было?

Вместо ответа Рита покачала головой. Как только она перестала хвататься за свою маленькую ложь, напряжение сразу схлынуло с ее лица, сменившись облегчением. Однако вид у нее сделался несчастным.

– Нет, ее здесь не было. Простите. Мне жаль, что так вышло.

Сара положила руку ей на плечо:

– Вы просто пытались помочь подруге, с которой случилось ужасное несчастье. Вы ведь ни на секунду не допускали, что Леодора может быть как-то связана со смертью Руперта?

Рита всхлипнула, взяла бумажную салфетку из коробочки с цветочным узором и промокнула глаза.

– Конечно нет. Думаю, вы уже знаете, где она была?

– С Ричардом Джонсоном-Уэллсом.

Рита ничуть не удивилась, только кивнула.

– Вот поэтому я и сказала, что она была здесь. Я знала, что она не могла убить Руперта, но мне и в голову не приходило препятствовать закону и справедливости. А если бы вся деревня осуждала ее за то, где она была, когда убили ее мужа, это разве было бы справедливо? После того, что она пережила из-за Руперта! Она-то Ричарда любила, а вот Руперт ничего не испытывал ни к одной из тех шлюх, с которыми путался.

– Но откуда вы знаете, что она точно была с Ричардом в ту самую ночь?

– Она позвонила мне из его дома. Она всегда звонила мне для проверки, когда я служила ей алиби. Той ночью у нее разрядился телефон – с ним такое часто случается, и она позвонила мне прямо из дома Ричарда. Ничего особенного. Думаю, ей нравилось, что еще кто-то об этом знает и что можно быть со мной откровенной. В общем, это был номер его городского телефона, и я слышала, как он передал мне привет. Ричард живет в Бексхилле – за много миль от того места, где в последний раз видели Руперта.

Она умоляюще посмотрела сначала на Тэсс, а потом на Сару.

– Я бы не стала обманывать, если бы не была уверена, что она этого не делала.

Сара ей сразу поверила. Тэсс, вероятно, тоже, судя по тому, что она сказала Рите с самым серьезным видом:

– Понимаю вас, миссис Хеймер. Давайте я расскажу, как поступить дальше. Вы сядете в свою машину и отправитесь в полицейский участок Льюиса, где попросите, чтобы вас принял инспектор Уокер. Вы скажете ему, что перепутали даты и только теперь поняли, что в ту ночь, когда умер Руперт Миллингтон, Леодора не была у вас в гостях. Не нужно уточнять, что вы приехали туда только потому, что один из полицейских уличил вас во лжи, – вы вовсе не лгали, а просто ошиблись. Мы вообще не приходили сюда. Это самое большее, что я могу для вас сделать, чтобы уберечь от неприятностей. Такую добропорядочную женщину, как вы, никто даже не осудит. Люди постоянно в чем-то ошибаются.

– Спасибо, – кивнула Рита. – Не знаю, как вас благодарить. Простите.

Уже сидя в машине Тэсс, Сара взглянула на сестру.

– Ты хотя бы понимаешь, что вся слава за это должна была достаться тебе? – спросила она и, не дождавшись ответа, добавила с усмешкой: – Какая же ты все-таки размазня, сержант Фокс!

Глава 46

Сара сделала вид, будто просматривает таблицы, а потом, придав лицу предельно учтивое выражение, посмотрела на мужчину, сидевшего напротив нее за столом и полагавшего, что это ее рабочее место. Она не объяснила Тэсс, почему попросила высадить себя здесь, в центре Брайтона, после визита к Рите Хеймер. Просто Мак нашел очередного «инвестора», а никого другого, способного оболванить клиента, поблизости не оказалось.

– Могу предложить вам начало следующего года, – сказала она. – Это звучит как очень долгий срок, на самом деле речь идет о каких-то восьми-девяти неделях.

– Девять недель меня никак не устроят, – упорствовал Ричардс, как его, оказывается, звали.

Он был низкого роста, но словно бы раздувался, когда начинал говорить, стараясь придать себе больше важности, больше значения. Костюм на нем был дорогой, но при этом мужчина пользовался дешевым лосьоном после бритья, от которого Саре то и дело хотелось чихнуть.

– Я могу… мм…

Сара притворилась, будто сверяется с расписанием назначенных встреч в ноутбуке. Мужчина нетерпеливо топнул ногой, и ей захотелось залепить ему пощечину.

– Послушайте, за мной не пропадет, – заявил он, доставая бумажник.

Разумеется, он оказался из тех людей, что разгуливают по Брайтону с пачкой наличных. Выцепив из пачки три двадцатифунтовые банкноты, он положил их на стол перед Сарой. Она со скучающим видом приподняла брови.

– Ладно, – вздохнул он, вытащил еще пару банкнот и бросил на стол.

Потом еще пару. Сара забрала деньги, сложила и сунула в задний карман.

– Ну вот, смотрите, у мистера Гаррика и правда нет ни одного свободного дня до самого января, – сказала она и, опережая возражения, многозначительно подняла палец. – Но! Завтра он встречается со своим адвокатом в ресторане в центре города, и эти встречи никогда не затягиваются. Сразу после этого он отправится в спортивный зал, но я смогу выкроить вам пятнадцать минут для разговора с ним. Пятнадцать минут, больше никак. Надеюсь, вам этого хватит?

Лицо мужчины расцвело облегчением. Сара поняла, что рыбка клюнула на крючок. Он и представить себе не мог, что это не ее рабочий стол, а завтра в ресторане он встретится вовсе не с известным и уважаемым застройщиком. Это у Мака он будет выпрашивать разрешение вложить деньги в схему, на разработку которой ушло много месяцев, в ту самую схему, что уже была использована в афере с Келли.

– Хизер!

В то самое мгновение, когда клиент благодарил ее за помощь, в дверь кабинета ворвался какой-то мужчина. Сара быстро взглянула на часы – мистер Гаррик и его секретарша должны были еще целый час провести в страстных объятиях друг друга. По крайней мере, именно так происходило в последние недели, когда команда установила за ними наблюдение.

Но в кабинет ворвался вовсе не Генри Гаррик. Когда Сара наконец сообразила, кто и зачем испортил ей игру, ее охватила ярость. Внутри все сжалось, но от того ли, что все пошло прахом, или по какой-то другой причине – этого она точно сказать не могла. Сара ждала, что же скажет вошедший. На этот раз он был одет в черные джинсы и такую же черную рубашку с короткими рукавами; на загорелых, не слишком мускулистых руках виднелась кельтская татуировка.

– Ну сколько можно, Хизер? – заговорил он с мелодичным ирландским акцентом, подошел к ней и взял за руку.

Сара не стала сопротивляться, когда он с легкостью поднял ее со стула.

Джон Ричардс растерянно переводил взгляд с вошедшего мужчины на Сару и обратно.

– Если позволите, мы тут, вообще-то, договаривались о важной встрече, – раздраженно бросил он.

– Не сомневаюсь, что все так и было, – с искренней симпатией посмотрел на него незнакомый мужчина. – Это уже четвертый случай за неделю. Только, видите ли, Хизер не работает в этом офисе. Она разносит сэндвичи в буфете. – Он понизил голос и продолжил: – После тяжелой травмы черепа ей очень нравится играть в офисного работника. Мы приставили специального человека приглядывать за ней, но, как только он выходит покурить, она тут же сбегает.

У Сары отвисла челюсть. Она ничего не могла предпринять в свою защиту – если протестовать, Ричардс потребует доказательств или вызовет охрану. Вот и все. Месяцы подготовки и наблюдений, не говоря уже о сотне тысяч, которую Мак рассчитывал получить, подцепив этого парня на крючок, – все пошло прахом.

– Прости, – промямлила Сара как можно жалостливее. – Ты сказал, что, если я буду вести себя хорошо, ты разрешишь мне иногда здесь играть.

Даже если операция накрылась, она, по крайней мере, сможет выйти отсюда не под арестом. Тэсс будет в восторге.

– Хизер, мы говорили о другом кабинете, в стационаре, – мягко сказал он. – Покрутишься в кресле потом.

Его карие глаза сверкали неподдельным весельем. Он повернулся спиной к Ричардсу, чтобы никто, кроме Сары, не увидел торжествующую улыбку на его лице. Вот ведь зараза!

– Это какое-то издевательство, – взорвался Ричардс. – Вы хотите сказать, что встреча, о которой мы только что договорились, не состоится?

Его лицо побагровело, над бровями проступили капельки пота. Очевидно, эта сделка нужна была ему даже больше, чем представлялось Саре.

– Вы никак не смогли бы встретиться с мистером Гарриком, – откровенно ответил ему этот чертов шутник. – Хизер и сама видится с ним только тогда, когда приносит сэндвич. С яйцом и салатом, да, Хизер?

– С тунцом и сахарной кукурузой, – безразличным тоном поправила Сара, перебирая в уме все варианты, как объяснить случившееся Маку.

– Безобразие! – продолжил возмущаться Ричардс. – Вам сильно повезет, если вас не уволят!

Он развернулся и выскочил из кабинета, со всей силы хлопнув дверью.

– Какая жалость, – сказала Сара. – А я уже размечталась, как буду разносить сэндвичи.

Парень расхохотался, а Сара пихнула его кулаком в грудь.

– Ой! – схватился он за место удара. – Это было лишнее!

– Лишнее? – негодующе повторила Сара. – Лишнее? Ты хотя бы понимаешь, что оставил меня без ста тысяч фунтов? Если бы вместо меня здесь была моя команда, ты бы прямым ходом отправился в больницу.

– Сто тысяч? – улыбнулся он.

Сара едва сдержалась, чтобы не ударить его по лицу, но, если сюда вернется Ричардс с охранниками, неприятностей будет еще больше.

– Мне пора сваливать отсюда, – отрезала она.

– Я пойду с тобой, – сказал он.

– Если только до парадной двери, – ответила Сара, – а затем тебе лучше бежать. Как можно дальше, чтобы моя семья не разыскала тебя.

Глава 47

Саре страшно было возвращаться на склад. Ей пришлось рассказать семье, как она потеряла сто тысяч из-за своего приятеля социального инженера. Никому еще не удавалось выследить ее и так ловко помешать афере, и теперь Сара переживала, не подумает ли семья, будто она утратила хватку. Мак предсказуемо захотел «найти и прикончить его», и Сара в первый раз поверила, что дядя говорит это всерьез. С Гейбом чуть не случилась истерика. Он метался по комнате, жалуясь, что, если дела и дальше пойдут так паршиво, он останется без крыши над головой. Хотя от своего адвоката, занимавшегося его инвестициями, Сара прекрасно знала, что Гейб накопил немало денег и довольно удачно их вложил. Уэс долго хранил молчание, а когда Сара закончила рассказ, встал и заявил, что берет выходной до конца дня.

Сара ни на секунду не поверила, что они так расстроились из-за денег. Нет, это из-за того, что кто-то их переиграл. До того, как в их жизни появилась Джулия и разрушила все, что можно разрушить, такого не случалось ни разу. Сару приводило в ужас осознание того, что она не в силах ничего исправить. Первым делом нужно было справиться с потерей Фрэнка, их общим горем, а унять его ей и самой никак не удавалось. Фрэнка убила женщина, желавшая заслужить его уважение, показать, что она хитра и безжалостна, что она истинная его дочь, плоть от плоти, кровь от крови. А теперь выяснилось, что даже это неправда.

Идя по пустому верхнему этажу, Сара прислушалась к гулкому эху. Она думала, что арест Джулии станет первым шагом к тому, чтобы затянулась та трещина, что возникла между ней и семьей. Но если даже и так, то новая неудача обернулась двумя шагами назад.

В главном зале внизу стояла тишина, и на мгновение Саре показалось, будто команда разошлась по домам. Но, выходя из лифта, она увидела, что все собрались вокруг огромного ящика в центре зала. Столы и кресла сдвинули к стенам, чтобы освободить место, и теперь перед ним сидели на корточках человек тридцать. Подойдя ближе, она поняла, что это не ящик, а сейф.

– Сара! – вскочила на ноги женщина, с отмычкой в руке стоявшая на коленях перед замком. – Я показываю ребятам, как пользоваться этой штукой. Надеюсь, ты не против? Мак разрешил приобрести его… пока тебя не было.

– Вы собрались обнести банк или это просто для забавы? – удивленно спросила Сара.

Лицо женщины вытянулось.

– Я… мм…

Саре вдруг стало ужасно грустно. В прежние времена команда сразу понимала, что она шутит.

– Да ладно, я прикалываюсь, – сказала она и услышала в ответ два-три нервных смешка. – Развлекайтесь на здоровье. Я и сама давненько этим не баловалась, так что, может быть, тоже подойду потом и попробую.

– Да, конечно, – с явным облегчением улыбнулась женщина. – Было бы здорово.

Сара с тяжестью в груди поплелась в кабинет, словно бы двигаясь под водой. Все, абсолютно все было неправильно.

Она открыла дверь и застала Гейба и Мака в самый разгар горячего спора. Уэс сидел в углу за компьютером, надев наушники, и то ли не заметил ее появления, то ли не горел желанием замечать. Прекрасно! Дело только-только сдвинулось с мертвой точки. Не успела она войти, как Гейб и Мак замолчали. Вид у обоих был виноватый – не иначе как говорили о ней.

– Что тут у вас происходит? – спросила Сара.

– Ничего, – ответил Мак. – Как твои дела?

– Плохо. Я чувствую себя ужасно после того, что случилось, и…

– Зато все остальные очень довольны, – послышался из угла голос Уэса.

Значит, он ее заметил и в наушниках у него ничего не играло.

– Повтори еще раз, что ты сказал? – резко спросила Сара.

Вся ее злость готова была вырваться наружу, та злость, которую она постоянно чувствовала в себе, находясь здесь среди этих людей.

Уэс развернулся в кресле и снял наушники.

– Я говорю о нас, остальных. Ну, понимаешь, обо всех, кроме тебя. Тех, кто каждый день приходит сюда и думает о том, как заработать на жизнь, а не играет в полицейского. Тех, кто держит дело на плаву.

– И коротает время, играя с сейфом? – с усмешкой спросила Сара. – Когда мы в последний раз обносили банк, Уэс? Ни ты, ни я никогда этого не делали за все время, что находимся здесь.

– Им нужно как-то отвлечься от неприятных мыслей, – угрюмо произнес Мак. – Они обеспокоены.

– Они-то чем обеспокоены? Ко мне, а не к ним присосался этот чертов клещ!

Мак подошел к Саре и положил руки ей на плечи. Будь на его месте отец, Сара утонула бы в этих объятиях, но сейчас она сдержалась. Ей нужно быть сильной. Ее положение слишком зыбкое, чтобы позволить себе проявить слабость.

– Мы приостановили любую деятельность, пока не выясним, кто такой этот парень и каковы его возможности, – сказал Мак.

Сара отшатнулась:

– Что вы сделали?

– Я пытался дозвониться до тебя, – ответил Мак. – Много раз. Мы посовещались между собой и решили, что не стоит рисковать, раз уж он опережает нас на два шага. Он помешал твоей операции, но мог ведь и сдать тебя, и ты бы уже смотрела на мир через решетку. Мы не можем требовать от ребят, чтобы они рисковали собой. Во всяком случае, не сейчас. Мы поставили все дела на тормоз, пока не узнаем побольше об этом таинственном человеке.

Сара вздохнула. Это было разумное решение, и она сама поступила бы так же, если бы была на месте, а не болталась неизвестно где.

– Ты правильно сделал, – сказала она. – Спасибо, что взял это на себя.

Глава 48

Тэсс прождала Сару и Джерома двадцать пять минут в секретной комнате под «Черной голубкой», прежде чем они наконец объявились. Вместе.

«Не вместе, – поправила она себя. – Просто одновременно. Это большая разница».

– Значит, в общем и целом Освальд велел тебе не обращать внимания на этого придурка Уокера и заниматься своим расследованием? – спросила Сара.

Тэсс тем временем просматривала бумаги, стараясь прикусить язык и не ворчать из-за того, что эти двое опоздали. Причем вместе. Она сама понимала, что это уже похоже на паранойю.

– Не такими словами, – ответила Тэсс. – Но он разрешил мне заняться историей с Честни Флетчер.

– Вот что я об этом думаю, – сказал Джером. – Если она его шантажировала, то вряд ли стала бы убивать. Убив его, она осталась бы без денег.

– Я считаю точно так же, – согласилась Тэсс. – А еще я собиралась просмотреть счета ее компании. Но не нашла их. Она только начала бизнес и пока не сдавала отчетность. Тогда я решила проверить, что у нас есть в архивах по Честни Флетчер.

Тэсс выдержала паузу для эффекта.

– И? – поторопила ее Сара.

– Десять лет назад Честни Флетчер попалась на наркотиках. В основном это был кокаин.

– Кокаин, – пробормотала Сара. – Тот самый, которым отравили коров Бабетты.

– Тот самый, – кивнула Тэсс.

– Хотя кокаин – не такая уж и редкая вещь, – заметил Джером.

Сара пролистала собранные доказательства: список тех, кто участвовал в изготовлении чучела, увеличенные фотографии счетов Руперта, журнал с именами покупателей поддельного вина.

Мобильный Сары пискнул. Она посмотрела на экран, усмехнулась и положила телефон.

– Так вот, я знаю, как убили Бабетту, – сказала она будничным тоном, словно напоминала, какой сегодня день недели.

Тэсс поставила чашку на стол с таким стуком, что кофе выплеснулся через край.

– Прости, что? Как ты узнала? Когда? Почему ты…

– Эй, придержи лошадей! Прежде чем говорить хоть что-то, нужно было все проверить, и только что Уэс прислал мне ответ. Он сделал очаровательную модель из папье-маше и теперь очень этим гордится. Он принесет ее сюда, и тогда я все объясню…

Она вдруг замолчала и нахмурилась.

– Что? – встревожилась Тэсс.

– Ты это видишь?

Сара протянула сестре распечатку из «Фейсбука», в которой объявлялся сбор благотворительных пожертвований. С нее на Тэсс, широко улыбаясь, глядел маленький сын Честни Флетчер.

Тэсс изучила фотографию и текст под ней.

– Что я должна видеть? Я читала это уже десять раз и… Ох, увидела!

Сара с круглыми глазами передала фото Джерому.

– Правда же? Этот плюшевый мишка на полу перед ним. Мы видели такого же в доме Риты Хеймер. Точно такого же. Больше никаких детских кукол, ничего похожего на коллекцию мягких игрушек. Только этот мишка.

– Я видела его где-то еще, – сказала Тэсс.

Сара порылась в воспоминаниях и щелкнула пальцами:

– У Бабетты. Там был еще один.

Тэсс задумалась.

– Не понимаю, что это означает, – призналась она. – Нужно снова зайти к Рите и узнать, откуда он взялся.

– Подожди, – остановила ее Сара. – У Лили тоже есть такой медведь.

Она взяла телефон со столика и набрала номер Лили. Сара еще только привыкала к тому, что отсюда, снизу, можно позвонить, – ей больше нравилось, когда эта секретная комната была отрезана от мира. Но, по крайней мере, теперь не нужно было выходить на улицу ради одного звонка.

В трубке слышались только гудки.

– Черт! – проворчала Сара и позвонила снова.

– Алло? – услышала она встревоженный голос Лили. – Все в порядке, Сара?

– Да-да, не паникуй, все живы и здоровы. Я хотела спросить о том плюшевом мишке, который лежит у тебя в гардеробе под лестницей.

– О чем?

Стало слышно, как свистит ветер, – Лили была на улице.

– Послушай, Сара, мне нужно кое с чем разобраться, я получила какое-то загадочное сообщение… Мы можем поговорить об этом позже?

– Нет, Лили, не отключай телефон! Я понимаю, это звучит странно, но дело действительно важное. Откуда взялся этот медведь?

– Сара, ты же видела, сколько барахла в моем доме, – хмыкнула Лили. – Я не помню, откуда у меня этот малыш.

– Вспоминай! – не унималась Сара. – Он как-то связан с убийством Руперта.

– Ага, есть! – воскликнула Лили. – Вот откуда этот дурацкий медведь!

Сара переключила телефон на громкую связь, и все наклонились к нему, чтобы лучше слышать.

– Это все Руперт. Одному богу известно зачем, но у Руперта в гараже стоит целый ящик с ними. Стоял. Когда я была там. Когда я… мм… когда мы…

– Ладно, ладно, мы поняли. Значит, он раздавал их всем как сувениры.

Лили закашлялась:

– Что-о?!

– Смотри, один у тебя, один у Бабетты… Один у Честни Флетчер. Возможно, в каждом доме этой деревни хранится такой дар любви от Руперта.

– Эй, придержи язычок! – возмутилась Лили. – Руперт не дарил мне медведя, я сама его украла. Думала, он приготовил их для какой-нибудь лотереи или чего-то в этом роде. Тем вечером я собиралась в гости, и мне нужен был подарок. Но вечеринку в честь рождения ребенка отменили, и кончилось тем, что я оставила одного себе, а второго отдала Честни для ее сына. Руперт совсем рехнулся, когда увидел в «Фейсбуке» фото маленького Уильяма с мишкой. Он ворвался ко мне и потребовал, чтобы я забрала подарок назад, но я послала его. И тут случилась эта трагедия с сыном Честни. Я сказала Руперту, что заплачу за медведей. А потом забыла обо всем этом.

Сара посмотрела на Тэсс. У нее уже оформилась идея, и она хотела проверить, не пришла ли сестра к той же мысли.

– Где ты сейчас, Лили? – спросила Сара. – Мы можем зайти и взглянуть на медведя?

– Я же сказала, что должна кое с чем разобраться.

Сара услышала в трубке звон дверного колокольчика.

– Если хочешь, зайди сама. Ключ в третьем цветочном горшке, считая от пруда, желтый такой, с голубым ободком. Сама понимаешь, я не могу туда вернуться.

– Спасибо.

Сара выключила телефон и заявила:

– Нужно взглянуть на этого медведя.

К немалому удивлению Тэсс, Сара разрешила Джерому сесть за руль ее машины. В итоге они домчались до Кингстона чуть меньше чем за полчаса, а еще через минуту остановились на дорожке возле дома Лили.

– А вот и ключ! – крикнула Сара, вынимая его из желтого цветочного горшка у пруда.

Она открыла дверь, и у Тэсс чуть не закружилась голова от запаха благовоний.

– Надеюсь, она не оставляет эту гадость тлеющей, когда уходит из дома, – пожаловалась Тэсс. – Здесь столько хлама, что может рвануть не хуже пороховой бочки.

– Я прослежу, чтобы она прошла курсы противопожарной безопасности, – пообещала Сара.

Она провела спутников в гостиную и открыла дверцу гардероба, в котором пряталась от Эльмы Чу. Плюшевый мишка лежал на полу в том же месте, где она его оставила.

– Вот он!

Сара вытащила его и перебросила Джерому. Он достал из кармана ключи с брелоком и щелчком раскрыл крохотный перочинный ножик.

– Ух ты! – восхитилась Сара, поднимая руки. – А ты не должен получить разрешение на скрытое ношение оружия?

Джером состроил ей рожицу и ответил:

– Если хочешь поговорить о скрытом оружии…

– Перестаньте! – оборвала его Тэсс. – Джером, вскрой этого чертова медведя.

Он просунул лезвие под стежки и потянул вверх. Нитки лопнули одна за другой. На спине медведя образовался разрез, и Джером засунул пальцы внутрь.

– Стой! – окрикнула его Тэсс и достала из сумочки перчатки. – На, возьми.

Джером надел перчатки и прощупал внутренности маленького плюшевого мишки. Нахмурился – неужели они ошиблись? А потом растянул губы в мрачной ухмылке, выудив из медведя пластиковый пакетик с белым порошком.

– Ну что ж, – сказала Тэсс, – думаю, это объясняет внезапную популярность плюшевых мишек.

– А я совершенно уверена, что это объясняет, кто убил Руперта Миллингтона, – добавила Сара. – И то, почему они так хотят засадить Лили.

– Правда? – изобразил смущение Джером, хотя Тэсс ничуть не сомневалась, что он понял, о чем говорила Сара.

– Лили подарила набитого наркотиками плюшевого мишку мальчику, который вскоре умер, – объяснила Тэсс. – Думаю, можно смело утверждать, что мы теперь знаем, почему «благотворительные» деньги регулярно поступали на счет Честни Флетчер. Следует признать, что Ричард Джонсон-Уэллс был невероятно убедителен, но это может быть простым совпадением, что любовник Леодоры потерял отчет о вскрытии мальчика, из-за смерти которого шантажировали Руперта. Не понимаю только, как тут замешана Бабетта, если только она не разрешила Руперту хранить наркотики на ферме. Возможно, так и были отравлены коровы.

– Ты бы лучше вызвала полицию, – посоветовал Джером и обернулся к Саре. – А ты позвони мамочке и попроси ее прийти сюда. Если Честни Флетчер убивает всех, кого считает виновным в смерти сына, то женщина, которая подарила ему медведя, должна стоять в верхних строчках списка.

Тэсс вышла из комнаты, чтобы позвонить в участок, а Сара снова набрала номер Лили.

– Не отвечает. Она сказала, что получила загадочное сообщение и пошла кое с чем разобраться.

– Загадочное сообщение? – переспросила Тэсс. – А она не сказала, от кого?

– Нет, – ответила Сара, пытаясь вспомнить, где слышала такой дверной колокольчик раньше. – Но я знаю, где она. И у нее крупные неприятности.

Глава 49

Лили толкнула дверь магазинчика и улыбнулась, услышав перезвон. Мало где найдешь теперь настоящий колокольчик. Она как раз закончила разговор с Сарой, когда из-за прилавка с улыбкой выглянула Честни.

– Лили, спасибо, что пришла.

В ответ Лили кивнула и выглянула в окно. Не стоило ей сюда приходить, всего за квартал от полицейского участка Льюиса. Но Честни сказала, что это срочно и связано с Рупертом.

– Что случилось, Честни?

Лили окинула взглядом прекрасные подарки, которые Честни сделала своими руками. Полки теперь выглядели победнее, но кто посмеет упрекнуть бедную девочку за то, что она работает не так усердно, как раньше, после того, что случилось с маленьким Уильямом? Такая трагедия! Мысли ее переключились от мальчика на сумасбродный звонок Сары десять минут назад. Почему она так всполошилась из-за чертова медведя? Лили и думать забыла о том, что он все еще лежит где-то в доме, – и уж точно не хранила его как сувенир, что бы там ни фантазировала себе Сара. И что за беда, если у половины деревни есть такие же? Она понятия не имела, почему Руперт в первую очередь вкладывал деньги в торговлю мягкими игрушками, это было его личное дело.

– У меня деликатный вопрос, – со смущенным видом сказала Честни. – Он касается Руперта. Того, что с ним произошло. Ты не против, если мы пройдем на задний двор? Подальше от посторонних ушей.

Страх, притаившийся в глубине души Лили, вырвался на волю. Что Честни могла узнать о Руперте?

– Конечно, дорогая, – кивнула Лили и направилась вслед за хозяйкой в подсобку магазинчика.

Задняя дверь была открыта, и за ней виднелась мастерская Честни в дальнем конце крохотного садика.

– Здесь все идеально подходит для тебя. Хорошо иметь магазин, который можно обставить самой, – пролепетала Лили, стараясь скрыть беспокойство.

Что бы ни сказала ей Честни, она на все попробует найти правдоподобную отговорку. А если она знает, что Руперт подозревал ее в организации пирамиды «подарочных столов»? Что ж, посмотрим.

– Совершенно верно, – ответила Честни, провожая ее в сад. – Эта мастерская была моим спасением. После смерти Уилла мне тяжело было находиться в доме, и я почти все время проводила здесь.

– Мне очень жаль, что с твоим сыном случилось такое.

Лили вошла в мастерскую и удивилась, сколько там свободного пространства: только длинный стол посередине и огромная, внушительного вида муфельная печь в самом конце.

– Честно? Тебе честно жаль Честни? – спросила Флетчер, стоя у нее за спиной, и звонко рассмеялась над собственным каламбуром.

Лили нахмурилась и уже начала поворачиваться, когда в спину что-то кольнуло. Она охнула, не вполне понимая, что происходит. Почему эта женщина оцарапала ее и чем?

– Руперт тоже говорил, что ему жаль, – продолжила Честни. – А когда я объяснила ему, что этого мало и я собираюсь все рассказать полиции, он принялся мне угрожать. Мол, при моем-то прошлом он кого угодно убедит в том, что это я купила наркотики, убившие Уилла.

– Наркотики? – растерянно переспросила Лили.

Ее мысли перепутались, перед глазами все расплывалось. Что с ней происходит? Разве Уилл Флетчер умер от наркотиков? Это же неправда?

– Да, наркотики. Наркотики, которые Руперт и вы, грязные шлюхи, сбывали по всему Льюису и в Брайтоне тоже. Вы с Бабеттой. Тебе пока еще не жалко, Лили, – доносился из темноты, затуманившей Лили зрение, голос Честни. – Но скоро ты пожалеешь.

Глава 50

Джером затормозил перед магазином на главной улице и отстегнул ремень.

– Постой! – схватила его за руку Тэсс. – Мы должны подождать Уокера. Он запретил заходить в дом, пока не приедет наряд. Они будут с минуты на минуту.

– Можешь ждать сколько угодно, – сказала Сара, распахивая дверцу. – А я иду искать маму.

Она выскочила из машины и влетела в магазин. Громко звякнул колокольчик, и Сара пожалела, что ворвалась так необдуманно. Вот только переживала она зря, магазин был пуст. Она юркнула за прилавок и посмотрела в коридор, в конце которого виднелось служебное помещение. Дверь пожарного выхода была открыта. Сара подбежала к ней и выглянула наружу.

В саду стоял большой павильон в стиле летнего домика, который Сара посчитала за мастерскую. Она не побоялась признаться себе, что надеялась увидеть, как Тэсс и Джером следуют за ней наперекор приказу босса, но понимала, что они никак не могут этого сделать. Она и без того порядком испортила карьеру Тэсс.

Сара уже двинулась к двери мастерской, когда краем глаза уловила движение слева от дома. Сначала над дальним концом стены вынырнула голова Джерома, потом плавным и довольно сексуальным движением появилось и все его тело. Либо с той стороны стояла какая-то подставка, либо он просто перелетел через шестифутовую стену.

– Мусорный бак, – одними губами прошептал Джером, и Сара улыбнулась, несмотря на всю серьезность положения.

Он подал ей знак отойти и пропустить его вперед, но Сара покачала головой. Она не из тех, кто остается ждать снаружи. Кроме того, ей нужно, чтобы Джером прикрывал ее сзади и был в полном порядке, когда она ворвется внутрь, отвлекая внимание на себя.

Сара приготовилась толкнуть дверь, но заметила, как из-за стены выглядывает сестра, и чуть наклонила голову. Тэсс кивнула в ответ, понимая, что останавливать ее бесполезно. Сара толкнула дверь.

Она задержалась на мгновение, пытаясь осознать открывшуюся ей картину. Лили лежала на полу перед открытой печью, в которой гудело пламя. Воздух в комнате еще не нагрелся, значит огонь разожгли совсем недавно. Сара успела подумать, что это идеальный способ сжечь труп Руперта Миллингтона, и тут ее пронзила острая боль. Она покачнулась и решила, что ее ударили кулаком в почку. Ох, как же больно! Сара прижала ладонь к животу и ощутила под пальцами теплую кровь. Значит, не кулаком, а ножом. Она хотела повернуться лицом к противнику, но боль нахлынула с новой силой, и Сара упала на колени, пытаясь сдержать кровь, что текла сквозь пальцы, пропитывала одежду и всю ее целиком.

«Как много крови!» – пронеслось у нее в голове, прежде чем закрылись глаза.

Глава 51

Тэсс услышала полный боли крик сестры, когда пыталась забраться на стену с мусорного бака, но его высоты не хватало.

– Джером! – позвала она напарника, но тот уже бросился к мастерской.

Тэсс огляделась, лихорадочно ища способ перелезть на другую сторону.

«Прошу тебя, Господи, – взмолилась она, – сделай так, чтобы с Сарой ничего не случилось, и я буду каждый день ходить в спортзал, накачаю бицепсы, как у Джерома, и больше не буду такой беспомощной, когда снова придется лазать по стенам».

С яростным ревом она помчалась обратно на улицу, к входу в магазин, влетела в дверь и только по острой боли в бедре поняла, что наткнулась на стеллаж, опрокинув его. Безделушки рассыпались по всему полу. Тэсс устремилась дальше, через другую дверь позади прилавка, в сад, где Джером уже надевал наручники лежавшей на земле Честни Флетчер.

– Там был кто-то еще, – тяжело выдохнул он. – Пробежал мимо, когда эта кинулась на меня. Сара внутри. Кажется, ранена.

Тэсс не нужно было решать, куда бежать: за тем, кто спрятался в доме, или на помощь сестре.

В мастерской было обжигающе жарко. Сара лежала на полу в растекающейся густо-красной луже. Тэсс ощупала ее бок и определила, откуда течет кровь, стащила с себя джемпер и прижала его к ножевой ране, другой рукой неловко набирая на телефоне три девятки. Торопливо оглядев комнату, она увидела Лили, которая лежала рядом с гудящей печью либо без сознания, либо уже мертвая.

– Девять-девять-девять. Какая служба вам нужна?

– Скорая помощь!

Прошла самая долгая секунда в жизни Тэсс, прежде чем ее соединили.

– Говорит сержант Тэсс Фокс. Нахожусь в магазине «Честь по Честни» на Хай-стрит в Льюисе. Здесь две раненые женщины: одна с ножевым ранением, потеряла много крови. Состояние второй пострадавшей определить прямо сейчас не могу. Полиция уже выехала…

Она замолчала и прислушалась к шуму снаружи мастерской.

– Полиция уже прибыла. Нужна «скорая помощь», срочно.

– «Скорая» выезжает, сержант.

Миллион раз Тэсс приходилось отвечать на вопросы диспетчера «скорой помощи», но не в роли родственницы пострадавшей. Внезапно она поняла, что чувствуют люди в такой ситуации: опустошение, отчаяние. В мастерскую ворвалась группа быстрого реагирования, другие полицейские уже развернули поиски. Один из них подбежал к Лили.

– Она жива? – крикнула Тэсс. – Жива?

Когда бригада «скорой помощи» примчалась на вызов, Тэсс оттащили прочь от сестры и от Лили, так и не сказав, выживут они или умрут.

Адреналин схлынул, сменившись шоком и страхом. Тэсс ощутила чужую руку на своем плече и, обернувшись, увидела Джерома. Она упала в его объятия и зарыдала, не отдавая себе отчета, что плачет у всех на глазах, да и не заботясь об этом. Джером вывел ее мимо полицейских, оцепивших место преступления, в сад, где их уже поджидал Уокер. Тэсс подняла голову и посмотрела на него, предчувствуя выговор.

– С тобой все в порядке, Фокс? – спросил он с беспокойством, от которого стало еще хуже, чем могло быть от порицания.

– Простите, сэр, просто шок.

– Морган, отвезите Тэсс домой. Подозреваемая арестована, показания мы можем взять позже.

– Нет, сэр, – спохватилась Тэсс и продолжила, не обращая внимания на поднятую руку Уокера: – Там был кто-то еще…

– Сержант Морган уже сообщил нам. Мы отправили людей на поиски. Справимся без вашей помощи в считаные часы.

– Я не поеду домой. Я хочу присутствовать на допросе Честни. Пожалуйста, сэр.

Уокер посмотрел на нее с таким выражением, словно собирался отказать. Тэсс надеялась, что он этого не сделает. Ей не хотелось разыгрывать карту «я же вам говорила». И о Флетчер, и о шантаже.

Возможно, он это понял, потому что кивнул со вздохом:

– Допрос буду вести я. Но ты можешь присутствовать. Идем.

Глава 52

Честни Флетчер казалась еще миниатюрнее, сидя в комнате для допросов рядом с адвокатом, дородным, неулыбчивым лысым мужчиной, больше напоминающим охранника в ночном клубе, чем защитника в суде. Когда Тэсс и Уокер вошли, она даже не подняла головы, продолжая ковырять заусенец на большом пальце.

Они сели напротив нее, и Тэсс внимательно рассмотрела обвиняемую, пока Уокер тараторил положенную по протоколу чушь. Бледное, худое, угрюмое лицо Флетчер все еще хранило намек на ту красивую женщину, которую Тэсс видела на фото. Было ясно, что потеря сына наложила на нее свой отпечаток.

– Кто был сегодня в мастерской вместе с вами? – сразу перешел к делу Уокер.

Им необходимо было это узнать, потому что на одежде Честни не заметили ни единого пятнышка крови Сары, и ножа на месте преступления тоже не нашли, а это означало, что удар могла нанести не Флетчер. Преступник оставался на свободе и был очень опасен.

– Там никого больше не было, – пожала плечами Честни.

Ее защитник что-то пробормотал, но она покачала головой.

– Значит, это вы ударили ножом Сару Джейкобс? – спросил Уокер.

– Да, – кивнула Честни.

Тэсс скрипнула зубами. Кого Честни покрывает?

– Зачем?

– Она вошла в тот момент, когда я собиралась убить Лили Донован.

– Могу я поговорить минуту со своей клиенткой? – вмешался адвокат.

– У вас было достаточно времени, чтобы поговорить до начала допроса, – ответил Уокер. – Мисс Флетчер знает о своих правах. Почему вы хотели убить Лили Донован, мисс Флетчер?

Честни в первый раз посмотрела на инспектора Уокера, и в ее взгляде кипела ярость настоящего убийцы.

– Потому что Лили Донован подарила моему сыну игрушечного медведя, напичканного кокаином, который его и убил. И за это я хотела убить ее.

Тэсс понимала, что Честни убеждена в этом, но все равно была потрясена, услышав эти слова. Она злилась на себя за то, что не может защитить Лили, не вызвав слишком много подозрений у Уокера. Не будь у них доказательств, что Лили причастна к истории с наркотиками, которые поставлял Руперт, Тэсс позволила бы расследованию идти своим чередом.

– Раз вы убеждены, что Лили Донован виновна в смерти вашего сына, почему вы не обратились в полицию?

Пока они ехали в участок, Тэсс сообщила Уокеру, что отчет о вскрытии Уильяма Флетчера куда-то пропал, а человек, проводивший вскрытие, состоял в любовной связи с Леодорой Миллингтон. Рассказала о наркотиках, найденных в плюшевом медведе Лили, и о том, где Лили раздобыла эту игрушку.

– Руперт Миллингтон пригрозил мне, что скажет, будто я сама купила у него наркотики. Вы, наверное, уже знаете, что у меня есть судимость за хранение кокаина. Мы оба хорошо знали, кому из нас поверят. Если бы я отправила за решетку Миллингтона, он потащил бы меня за собой.

– Но он все-таки платил вам каждый месяц.

Честни издала звук, отдаленно похожий на смех.

– Да. Он понимал, что, шантажируя его, я нарвусь на еще большие неприятности. Кроме того, этот сукин сын считал, что будет полезнее для меня, оставаясь живым и на свободе.

– Но вы все-таки убили его.

Честни кивнула.

– Я с самого начала хотела его убить. Деньги были только бонусом.

– Но деньги связывали вас с Миллингтоном, – в первый раз с начала допроса заговорила Тэсс. – Вы очень рисковали.

Честни повернулась в сторону Тэсс, как будто осматривая ее всю, дюйм за дюймом, а потом скривила губы.

– Чем, по-вашему, я рисковала, детектив? Я не покончила с собой лишь потому, что хотела добиться справедливого наказания для убийцы моего сына.

– А Бабетта Рэмзи? – спросил Уокер.

Он, конечно, забегал вперед, но Тэсс поняла, почему он это делает. Честни могла в любой момент замолчать, и тогда допрос можно прекращать. Уокер рассчитывал на то, что она сознается во всем, прежде чем это произойдет. Тэсс тоже хотелось закончить с этим как можно скорее и вернуться в больницу.

– Ах да, старая вдовушка Рэмзи. Как, по-вашему, она ухитрялась удерживать ферму на плаву, после того как Уолтер вставил дробовик себе в рот? Уж точно не потому, что была фермером года. Я гадала, не сознается ли она в том, что хранила наркотики, после того как ее коровы «случайно» проглотили часть запасов. Но она молчала как рыба.

– И вы убили ее.

Честни удивленно вскинула брови:

– Разве ее убила не Лили Донован?

– Мы знаем, как вы пытались подставить миссис Донован, – известила ее Тэсс.

Не совсем так на самом деле. Сару отправили в больницу до того, как она успела объяснить фокус. Но Тэсс не сомневалась, что сестра знает правду и расскажет, как только очнется.

«Пожалуйста, пусть она очнется!»

– Очень рада за вас, – сказала Честни, пожав плечами. – Меня не волнует, что вы там знаете.

– Вот что мы не знаем, так это кто ударил ножом Сару Джейкобс, – снова заговорил Уокер.

– Я же сказала, что это я, – ответила Честни.

– Мы знаем, что это неправда. Кто был с вами? Почему вы его защищаете?

Честни оглянулась на адвоката, но у того был такой вид, будто он вообще умывает руки. Бывают клиенты, которым ничем не поможешь.

– Без комментариев, – заявила Честни. – Больше я ничего не скажу.

Глава 53

Лили ждала в больничном коридоре, пока шесть человек сражались за жизнь ее младшей дочери, в то время как старшая дочь ожидала суда по обвинению в убийстве. Как вышло, что она наделала столько ошибок? Как дошли до такой жизни ее дочери? Одна может умереть, не дожив до тридцати пяти, а другая просидит в тюрьме до конца своих дней. Ах, если бы Фрэнк был здесь! Ей так нужен был кто-то, с кем можно было бы разделить вину. Вот только случилось все вообще без участия Фрэнка. Лили сама втянула в это Сару. Если бы в тот вечер она не попросила помощи у Тэсс, они бы даже не знали, что она живет в Кингстоне. Да и не настолько нужна была ей Тэсс, чтобы доказать свою невиновность, – полиция и так выяснила бы, что она не убивала Руперта Миллингтона. Она позвала Тэсс, потому что узнала, что девочки нашли друг друга, и какая-то глупая часть ее души надеялась, что она тоже может стать частью их жизни. И вот что из этого вышло.

– Фан-клуб Сары Джейкобс устроил целый переполох в комнате ожидания, – прервал ее размышления голос Тэсс. – Так много народу ждет хороших новостей о той, кому, по идее, вообще не полагается иметь друзей.

– Новостей пока нет никаких, – сказала Лили дрогнувшим голосом. – Она потеряла много крови. Сейчас ее оперируют.

Она слишком резко взмахнула рукой и поморщилась от боли.

– А вы сами разве здесь должны быть? – спросила Тэсс. – Мне кажется, вам тоже самое место на больничной койке.

– Я не дам им ничего со мной делать, пока они не спасут Сару, – заявила Лили.

– Здесь, вообще-то, хватает врачей, – улыбнулась Тэсс. – Это место называется больница.

– Ладно тебе, острячка. Что бы ни вколола мне Честни, это же меня не убило. И я буду сидеть здесь до тех пор, пока мне не скажут, что с Сарой все в порядке.

Тэсс присела рядом с ней:

– Я составлю вам компанию, если вы не против?

Лили кивнула:

– Не совсем тот девичник, который я задумывала, но, видно, моим дочерям не по вкусу такие банальности, как косметические маски и сериалы.

– Да, тут вы правы, – согласилась Тэсс. – Сара не такая, как все, понимаете? Она сильная. С ней все будет хорошо.

Несколько минут они просидели в молчании. Но каждая секунда была для Лили мучительной.

– Вы арестовали Честни? – спросила она.

Лили пришла в себя уже в машине «скорой помощи» и не знала, что случилось после того, как Честни вколола ей что-то и она потеряла сознание. О Саре ей тоже ничего не было известно, пока рядом с ее койкой не появилась Тэсс. Она-то и рассказала Лили все, а потом еще и помешала выдернуть катетер и отправиться на поиски дочери.

– Мы взяли ее. Она выскочила на нас из магазина, размахивая пистолетом, но Джером схватил ее, а я разоружила. К этому моменту уже приехала патрульная машина, и Честни арестовали.

– Слава богу, – вздохнула Лили. – По крайней мере, она никому больше не сможет навредить.

– Все не так просто.

– Что ты хочешь этим сказать? – забеспокоилась Лили. – У вас же полным-полно доказательств – она ударила Сару ножом!

Тэсс покачала головой, и Лили нахмурилась, совершенно сбитая с толку.

– Сара вошла в гончарную мастерскую и получила там удар ножом. Честни выбежала из магазина у нас за спиной. На ней нет следов крови, и сам нож не найден. Это не Честни ранила Сару.

– Кто же тогда?

– Это мы и должны выяснить. Мне нужны ваши показания. Криминалисты снимают отпечатки пальцев в мастерской. Надеюсь, мы найдем следы второго преступника, или, может быть, заговорит Честни. Пока она отказалась от комментариев.

– Это она убила Руперта?

– Думаем, что она, – кивнула Тэсс. – Медведь, которого вы принесли ей в подарок для Уильяма, был набит наркотиками. Мы убеждены, что Уильям наглотался кокаина, когда лопнула шкура медведя, а Честни позвала на помощь Руперта, который хотел забрать медведя назад. Мы не можем сказать, как много было известно Леодоре, но это ее любовник дал заключение, что Уильям умер от СВДС. Если мы его разговорим, то получим мотив, и тогда останется только собрать вместе остальные доказательства. Вполне объяснимо, что Честни посчитала Руперта виновным в смерти ее сына.

– Она решила, что я и Бабетта тоже в этом замешаны?

– Насчет Бабетты она, к сожалению, права. Мы думаем, что те огни служили каким-то сигналом. Руперт поставил включение света на таймер, поэтому лампы зажигались и после его смерти, хотя схема могла измениться. Одно из писем, найденных в доме Бабетты, дало нам подсказку: постоянный свет означал, что передачи товара не будет, по мигающему они встречались в поле между домом Руперта и фермой. От Мартина мы узнали, что его мать получила целый ящик с мишками из гаража Руперта. Кого-то из полицейских уже отправили на ферму, чтобы забрать их и выяснить, нет ли и там наркотиков. Похоже, Руперт доставлял удовольствие домохозяйкам в деревне не одним только способом.

– Я знала, что он подонок, – презрительно фыркнула Лили.

Тэсс встала.

– С вами ничего не случится, если я отлучусь сказать остальным, что Сара все еще в операционной?

– Конечно не случится. Я же не какая-то выжившая из ума старуха.

– Кто угодно, только не она, – с улыбкой ответила Тэсс.

Но когда она уходила по коридору, Лили пожалела, что осталась одна.

Глава 54

Монотонный писк ворвался в сон Сары. Она видела во сне много людей, носивших разные лица, которыми они менялись каждые две-три минуты. Среди них была Тэсс, а еще Лили, Джером, Уэс, Гейб и Мак. Пищали часы Уэса.

– Пора идти, – сказал он. – Сара, ты должна проснуться. Просыпайся!

Ее веки дрогнули и приоткрылись, и она снова услышала его голос, звучавший еще громче и настойчивее:

– Она проснулась! Позовите врача, она проснулась!

Сара попыталась что-нибудь сказать, но горло саднило, как будто кто-то водил по нему наждачной бумагой. Кажется, она была в больнице – вот почему слышится писк, но не могла вспомнить ни какое сегодня число, ни что с ней случилось. Сара ухватилась за последнее воспоминание о том, как они с Тэсс и Джеромом сидели дома у Тэсс, просматривая доказательства. Там была фотография плюшевого медведя. Все мгновенно стало на свои места. Ее мать и Честни…

– Мама? – прохрипела она, и горло обожгло болью. – Мама?

Она открыла глаза и сразу увидела лицо Лили. Облегчение нахлынуло, словно прилив адреналина.

– Ты жива.

– Она назвала меня мамой, – просияла Лили, не замечая текущих по щекам слез.

– Не… вздумай… привыкнуть… – попыталась ответить Сара, но говорить было слишком больно.

Она закрыла глаза и откинулась на подушку, услышала шум прибежавших врачей, голоса сестры и мамы, которая требовала, чтобы все не толпились вокруг койки. Саре хотелось спросить, поймали ли Честни и Харриет, но все это было так тяжело. Может быть, нужно просто еще немного поспать.

Когда Сара очнулась снова, над ней склонилось только лицо женщины, которую она не узнала.

– Я велела им ждать снаружи, – сказала женщина. – Вам нужно еще немного отдохнуть. Я принесла вам ледяной крошки, но она растаяла, пока вы спали.

– Воды, – прохрипела Сара, и женщина помогла ей отпить немного растаявшей ледяной крошки. – Спасибо.

Когда холодная вода скользнула в горло, облегчение Сары было неописуемым.

В третье пробуждение ей хватило сил спросить о матери и Тэсс, и горло больше не разрывалось при каждом слове. Врач привела их, и они придвинули стулья к ее койке.

– Вы уже…

– Мы ее поймали, – ответила Тэсс еще до того, как она договорила. – Честни.

– А как же Харриет?

Лицо Тэсс застыло и превратилось в маску ужаса.

– Харриет? Так это она ударила тебя ножом?

– Меня ударили ножом?

Это объясняло сильную боль в боку. Сара не так много времени провела в сознании, чтобы выяснить, что именно сделала с ней Харриет.

– Ты несколько часов пролежала в операционной, – сказала Лили. – Она повредила тебе почку. Но жить ты будешь.

Тэсс уже торопливо говорила с кем-то по телефону. Закончив разговор, набрала другой номер. Сара снова без сил упала на подушку.

Глава 55

– Но зачем? – спросила Сара, когда Тэсс вернулась с сообщением о том, что Харриет арестована. – Зачем Харриет ввязалась в это?

Она смутно помнила, почему Честни убила Руперта Миллингтона и, возможно, Бабетту. Но она никак не ожидала встретить там Харриет.

– Харриет – сестра Честни, – сказала Тэсс. – А маленький Уильям – племянник Харриет. Прибавь сюда тот факт, что Руперт нагрел ее мужа и едва не погубил его бизнес…

– Так она не спала с Рупертом?

– Говорит, не спала, – ответила Тэсс. – Нет никаких признаков, что у них был роман.

– А как же любовное зелье? – спросила Лили.

– Видимо, это была попытка отравить Руперта и подставить вас, – усмехнулась Тэсс. – Но она, должно быть, напутала с дозировкой. Леодора припоминает, что Руперт тогда немного приболел. Но нам ни за что не доказать это, если только Харриет сама не сознается. Хорошо бы еще узнать, как убили Бабетту, – с озабоченным видом добавила она. – Но я не хочу, чтобы ты перенапрягалась.

– Спроси Уэса, – посоветовала Сара. – Мы вместе это выяснили. Он тебе все покажет.

Врачи долго ворчали, но все-таки разрешили Тэсс, Лили и Джерому собраться вокруг койки Сары, а Уэс тем временем внес в палату сделанный из папье-маше макет двери Бабетты.

– А что такого? У нас был небольшой перерыв в работе, – сказал он, заметив выражение лица Тэсс, а затем перешел к делу: – Вопрос в том, как убийца Бабетты выбрался из комнаты. Это элементарно. Он вышел через дверь.

– В тот момент, когда Тэсс и Мартин стояли перед ней?

– Нет, минут за пять до этого, – пояснил Уэс. – Если не раньше.

Он достал телефон, нажал на кнопку «воспроизведение», и по палате разнесся голос Бабетты:

– Лили, нет!

– Запись, – сказала Сара, – включенная через умную колонку. Бабетта была уже мертва.

– Значит, мы слышали не живой голос, а только запись? – спросила Тэсс.

– Совершенно верно, – кивнул Уэс. – Сара измерила расстояние. Они были в соседней комнате или в комнате напротив, в зависимости от мощности блютуса в телефоне. А когда вы вместе с Мартином ворвались в спальню Бабетты, они просто вышли из дома через переднюю дверь. И видимо, едва не столкнулись с Сарой.

– А как же запертая дверь?

– Я уже думал, вы так и не спросите.

Уэс приподнял макет двери. Из замочной скважины на тонкой леске свисал ключ.

– Если ключ висит вот так со стороны спальни, он не мешает вставить другой ключ и запереть дверь снаружи.

Он достал другой ключ.

– Затем вы просто подтягиваете его дальше за леску…

Он осторожно потянул ключ, и тот скользнул назад в скважину.

– …и поджигаете ее…

Как только Уэс достал зажигалку, в палату влетела врач.

– Стоп, не надо! Они поверят вам на слово.

– Вот откуда взялся пепел, – сказала Сара. – Мы думаем, они хотели подставить Лили, а потом убить ее и сжечь труп в муфельной печи, чтобы все решили, что она сбежала. Так они расправились бы со всей наркоимперией Руперта и, следовательно, с каждым, кто был виновен в смерти Уильяма, как им казалось. Что касается Леодоры, то они считали, что она ничего не знает.

Врач строго посмотрела на нее.

– Ладно, наше время истекло, – сказала Сара. – Все на выход. Саре нужно отдохнуть, да и многие из вас тоже не спали сегодня ночью. – Она повела носом в сторону Уэса и поморщилась. – Или не мылись. Выходите все. Она будет жить, только оставьте ее на время в покое.

Все недовольно заворчали, но подчинились. Выходя, каждый по очереди сжал Саре руку, и на глазах у нее появились слезы. Ее команда, ее семья, все собрались вместе, чтобы поддержать в трудную минуту.

Мама вышла последней, нежно поцеловав Сару в лоб.

Эпилог

После нападения на Лили и ранения Сары прошло два месяца. Честни и Харриет хранили молчание. Но улик было собрано достаточно, и Королевская прокурорская служба выдвинула против обеих женщин обвинения в убийстве Руперта и Бабетты и в покушении на убийство Лили и Сары.

Джулию вызвали в суд, когда Сара была еще в больнице, но Лили побывала там и обо всем ей рассказала. Джулия осталась под арестом без права освобождения под залог до предварительного слушания, где судья назначит дату заседания. Лили убеждала Сару и Тэсс, что отцом Джулии был Фрэнк. У Сары не хватило духа спросить, почему Лили так уверена, что Джулия и есть та маленькая девочка, от которой она отказалась много лет назад. Да, Лили видела Джулию ребенком, и Джулия очень похожа как на Лили, так и на Сару, но остается вероятность, что она могла быть двоюродной сестрой или вообще посторонним человеком с чисто случайным сходством. Сара уговаривала Тэсс раздобыть ДНК Джулии для полного анализа и поиска совпадений с ней самой и ее матерью.

– Так вот, я говорю: «Спорим, ты не сможешь выпить эти три раньше, чем я выпью три эти», – показала Сара сначала на три маленьких стаканчика с водой, а затем на три кружки пива. – Только уговор: нельзя касаться чужой посуды.

– Отлично, – согласилась Лили, глядя на маленькие стаканчики перед собой. – Давай!

Сара принялась за первую кружку. Лили взяла первый стакан и осушила его, а затем, прежде чем Сара успела накрыть своей пустой кружкой третий, еще полный, взяла оставшиеся стаканы в обе руки и выпила один за другим. Сара удивленно открыла рот.

– Ты знала этот трюк! – сказала она, разочарованно наморщив нос.

– Когда-то я была женой Фрэнка Джейкобса, – рассмеялась Лили. – Так просто меня вокруг пальца не обведешь.

– Но ты ведь не была родственницей Обри Тейлора? – спросила Сара, не глядя Лили в глаза. – У тебя вообще не было родственников в Льюисе.

Лили прикусила губу.

– Как ты узнала?

– В ту ночь, когда мы забрались в дом Руперта, я нашла его расследования. Он тебя шантажировал, принуждая к сексу?

Лили отвела глаза и сказала:

– Я же тебе говорила, что не жалею о его смерти.

Сара так и думала, но, услышав подтверждение того, что этот мерзавец шантажом заставлял ее мать спать с ним, как будто получила удар кулаком в живот.

– Мама…

– Сара! – донесся с верхней площадки лестницы нетерпеливый голос.

– Тэсс? – отозвалась Сара. – С тобой все в порядке?

В дверях секретной комнаты появилось лицо сестры.

– Ты должна это увидеть!

Она протянула Саре телефон.

На крыльце полицейского участка Льюиса стоял мужчина, освещаемый вспышками фотокамер.

– Добрый вечер! – с улыбкой произнес Фрэнк Джейкобс.

Сара уставилась в экран, поморгала и посмотрела снова. Дата была сегодняшняя, и значит, ее отец жив.

– Боюсь, слухи о моей смерти сильно преувеличены, – объявил Фрэнк с экрана.

– Он всегда мечтал это сказать, – успела подытожить Сара и упала в глубокий обморок.

Благодарности

Как и прежде, благодарю моего литагента Летицию Резерфорд. Десять лет, одиннадцать книг, по двое детей, глобальная пандемия… Мы через все это прошли.

Спасибо Сиаре, Меган и Энни, на которых, как мы все знаем, держится агентство, и Рэйчел, заботящейся о том, чтобы мои книги читали за границей.

Благодарю всех в HQ, кто принял участие в судьбе Сары, Тэсс и их пестрой бригады.

Спасибо команде мечты: Сисели Эспинолл, Симе Митре и Бекки Мэнселл, а также Шарлотт Филлипс за шикарнейшие обложки. Также благодарю Джона Эпплтона и Мишель Буллок.

Благодарю вас, жители Льюиса, и прошу прощения за вторжение (в исследовательских целях) в ваше изумительное ночное празднование, и огромное спасибо всем, кто не поскупился на общение и гостеприимство для меня и моего мужа. Все допущенные в книге ошибки – исключительно на моей совести, все имена сегодняшних горожан – вымышленные.

Мои чудесные дети и многострадальный муж, простите меня за состояние нашего дома в конце моих договорных сроков. Спасибо, что терпели меня. Обожаю вас.

ххх

Сноски

1

Ночь костров (Ночь Гая Фокса) ежегодно отмечается в Великобритании 5 ноября в память о провале Порохового заговора 1605 г. против короля и парламента. В Льюисе в эту ночь также почитают память семнадцати протестантских мучеников, сожженных в этом городе в 1555–1557 гг. – Здесь и далее примеч. перев.

(обратно)

2

«Нет обиды давшему согласие» (лат.) – одно из положений римского права, по которому действие, произведенное с согласия потерпевшего, не признается правонарушением.

(обратно)

3

Алекс Салмонд – первый министр Шотландии в 2007–2014 гг., бездоказательно обвиненный в сексуальном насилии.

(обратно)

4

И так далее (лат.).

(обратно)

5

Джон Доу (Джейн Доу) – на полицейском жаргоне неустановленная или не подлежащая разглашению личность.

(обратно)

6

Et tu – из фразы Et tu, Brute? («И ты, Брут?», лат.) – по легенде, последние слова Юлия Цезаря, обращенные к своему убийце – Марку Юнию Бруту.

(обратно)

7

Деятельность американской транснациональной холдинговой компании Meta Platform Inc. по реализации продуктов – социальных сетей Facebook и Instagram запрещена на территории Российской Федерации – Примеч. ред.

(обратно)

8

Американская актриса и телеведущая Опра Уинфри на одном из своих ток-шоу в 2004 году подарила по автомобилю каждому из почти трехсот зрителей, присутствовавших в зале.

(обратно)

9

Бафомет – сатанинское божество, которому якобы поклонялись тамплиеры. На картах Таро изображается как человекоподобное существо с козлиной головой.

(обратно)

10

Дамба Гувера – плотина высотой 221 метр на реке Колорадо возле Лас-Вегаса.

(обратно)

11

Делегированный синдром Мюнхаузена – симулятивное расстройство, при котором родители или опекуны намеренно вызывают у ребенка болезненные состояния или выдумывают их, чтобы обратиться за медицинской помощью.

(обратно)

12

Шейкерский стиль – разновидность колониального стиля в интерьере, простая, практичная мебель.

(обратно)

13

Сайдшоу Боб – второстепенный персонаж мультсериала «Симпсоны».

(обратно)

14

Деррен Браун – современный британский фокусник и гипнотизер.

(обратно)

15

Синдром внезапной детской смерти (СВДС) – внезапная смерть от остановки дыхания внешне здорового младенца или ребенка до одного года, при которой вскрытие не позволяет установить причину летального исхода.

(обратно)

16

Буква V, образованная указательным и средним пальцами, в зависимости от разворота ладони может считаться как одобрительным, так и оскорбительным жестом.

(обратно)

17

Миссис Хинч (Софи Хинчлифф) – звезда «Инстаграма», публикующая советы по домашнему хозяйству.

(обратно)

18

Велма Келли – одна из главных героинь бродвейского мюзикла «Чикаго».

(обратно)

19

Маленькая сиротка Энни – персонаж одноименного стихотворения Джеймса Райли, впоследствии – мюзикла, комиксов, фильмов.

(обратно)

Библиотека :)

Вход в систему

Навигация